неизученной нами необъятной Вселенной имеются вещи, которых не в состоянии вообразить даже самая богатая фантазия, но мы должны думать, что сознание, где бы оно ни проявлялось, соответствует нашему представлению о нем, иначе его и нельзя было бы называть сознанием. И действительно, достаточно было выдвинуть предположение, что добытые нами с Цереры знаки представляют собой систему символов, чтобы при помощи сверхбыстродействующих машин найти соответствие между этой системой символов и объективной реальностью. Это удалось потому, что мы опирались на правильную теорию.

Согласно плану своей лекции я перейду к изложению образцов перевода. До этого позволю себе еще одно (для нетерпеливых будь сказано — последнее) поясняющее замечание. То, что я намерен прочитать, является переводом текстов обитателей Прото-Цереры на наш, человеческий язык. Вы знаете, что кибернетические установки дают первый, промежуточный результат в известном диххотомическом шифре. Следующий этап — выражение этого шифра на обычном языке. После основательной дискуссии в кругу наших руководящих работников мы решили те понятия, которыми оперировали обитатели Прото-Цереры, обозначать просто соответствующими словами нашего языка. Наивно было бы думать, что жители Прото-Цереры называли свою планету Прото-Церерой. Индейцы времен Колумба тоже ведь не называли свой материк Америкой. Если мы в напечатанном тексте и сможем для обозначения того или иного понятия оставить идеограмму оригинала, то в лекции мы совершенно сознательно вложим в уста протоцерериан в качестве названия их родной планеты — «Прото-Цереру». Такого решения мы будем придерживаться во всех отрывках текста.

Так, например, мы нашли, что там, где обитатели Прото-Цереры говорят о себе, для наиболее точной передачи текста самым удобным словом человеческого языка является «человек». Итак, везде, где в переводе встречается слово «человек», подразумевается мыслящий обитатель Прото-Цереры. Кроме того, употребление знакомых нам абстрактных слов без их комментирования, надо полагать, не создаст никаких трудностей для слушателей. Если в тексте протоцерериан попадутся слова «ненависть», «любовь», то их невозможно истолковать неправильно. Ненависть есть ненависть, и любовь есть любовь…

В этом месте инженер-подметальщик улиц нежно подтолкнул локтем свою соседку. Инженер-швейник ответила на это счастливым взглядом. Лектор продолжал:

— Итак, мы полагаем, что невзирая на все трудности перевод получился адекватным. Отрывок текста, который я вам прочту, — это фрагмент из лирического дневника одного обитателя Прото-Цереры, если пользоваться наименованием этого жанра, принятым в литературе планеты Земля. Этот трагический крик в бесконечность Вселенной, без всякой надежды на отклик, — является ли он в то же время последними записанными мыслями на Прото-Церере? На этот вопрос, вероятно, ответит дополнительное изучение материалов. А теперь позвольте перейти к цитированию.

3

«…Среди всех чудес, которые мы встречаем, на которые смотрим, спрашивая, отгадывая и не получая окончательного ответа, включая также и то чудо, что мир вообще существует, что существуют предметы, мертвые и живые… да, наряду с несказанным чудом — бытием есть второе величайшее чудо: это наше сознание, заключающееся в нас мыслящее начало.

Я сижу ночью под звездным небом, смотрю в темнеющий, усеянный сияющими точечками небосвод. Я существую. И звезды существуют, существует и эта маленькая пылинка в необъятности мирового пространства, наша планета, та опора, которую мы ощущаем под ногами и которая несет на себе бесчисленное множество существ, подобных мне, — людей; и не только их, но и беспредельное многообразие форм жизни, расточительное изобилие природы.

Я сижу утром в ярком солнечном свете, щурю глаза, смотрю, как летают две пестрые бабочки. Солнце существует. И бабочки существуют.

Общему во всех вещах — в камне, растении, животном — мы дали название. Материя! Кристалл кремнезема (песчинка!), человек, бронтозавр, стрептококк, былинка пырея, кусты ивы, пчела — все это попытки материи существовать, приобретать форму и сохранять ее.

Есть общее и в их судьбе. О судьбе папоротниковых лесов нам рассказывает каменный уголь. Наша судьба еще в будущем. Мы с радостью верим, что она будет великой и захватывающей, хотя сейчас еще многое несет нам разочарование. Ведь человек как вид еще очень молод. Наши силы в полной мере еще не развернулись. Этот опыт существования материи еще не доведен до конца.

Но важно вот что: в этом бесконечном разнообразии бытия, в этом расточительном изобилии природы сознание — единственно в своей неповторимости. Единственно в том смысле, что серьезно о нем говорить мы можем только в связи с человеком. Единственно в неповторимости своей также и в том смысле, что мы не видим пределов его развития, можем лишь строить догадки о них. Ведь уже сейчас мы измерили бесконечность Млечного пути и анатомировали атом. От этих успешных устремлений к пределам безграничного в нас все возрастало неукротимое, окрыляющее желание — узнать когда-нибудь все.

Случайна эта мечта? Или это неизбежность законов природы? Являемся ли мы здесь, на Прото-Церере, единственными носителями этого стремления или оно живет еще где-либо в мировом пространстве, на соседних планетах — на Юпитере, на Марсе, на Земле?

Я не хотел бы вообще существовать, если б что- либо лишило меня способности и права задавать даже такие вопросы, на которые ответить я пока еще не могу.

Но то чудесное, что мы называем сознанием, — это не только жажда знаний. Все яснее мы начинаем понимать, что оно есть сила природы, подобная другим, более простым, которые мы знаем уже давно. Рассматривая все известные нам причинные зависимости, строгую универсальную связь причин и следствий — эту единственную путеводную нить, помогающую нам ориентироваться в загадках окружающей нас Вселенной, эту путеводную нить, которая нас никогда еще не обманывала, не приводила на ложный путь, — мы не можем пройти мимо еще одного наблюдения: что сознание, это заключенное в нас мыслящее начало, во многих случаях само является единственной уловимой причиной, вызывающей следствия. Наши сознательные действия уже охватывают всю планету, и не за горами то время, когда они расширятся до космических масштабов.

Я бы хотел, чтоб это время было подальше! Каждой клеткой коры своего мозга я чувствую, какая опасность нависла над нами: наши силы выросли раньше, чем мы научились управлять ими!

——

Много лет назад, когда я был еще очень молод, когда мне причиняли боль первые ушибы от столкновения моих надежд с действительностью, когда они грозили отнять у меня веру и смысл жизни, я хватался за спасательный круг красивых слов: