– Осень, – элегически заметил Никита, – не стоит ждать, что жасмин расцветет.

– Да, в октябре не самая прекрасная погода, но есть в ней своя прелесть, – произнес новый эксперт.

– Какая? – удивился Никита.

– Представь, что бежишь домой от метро или с парковки, – стал объяснять Вадим Борисович, – ты промок, продрог. Влетел в квартиру. А там сухо. Тепло. Из крана горячая вода течет, на столе пирожки. Поел, упал на диван, взял любимую книгу. Лежишь, радуешься. Все плохое нам дается для понимания: вокруг много прекрасного, которое мы просто не замечаем.

Я поставила перед Зинаидой чашку.

– Что у вас случилось?

– Ничего экстраординарного, – смутилась Морина, – все живы-здоровы. Просто небольшая странность.

– Рассказывайте, – велела Ада Марковна.

Зинаида сделала глоток чая.

– О, цейлонский! Люблю его намного больше, чем индийский. Если моя история покажется вам длинной, остановите меня.

– Непременно, – пообещал Димон.

Зинаида начала обстоятельно объяснять, почему она пришла к нам.

У Мориной трехэтажная квартира в центре Москвы, в доме, который возвели в начале тридцатых годов двадцатого века. Учтите, что в те времена в центре Москвы народ в основном ютился в коммуналках. А у Мориных был просто дворец. Каким образом отец Зинаиды, Борис, ухитрился оторвать такие хоромы? Все объясняется просто. Борис был известным архитектором, разработавшим проекты многих зданий, как в столице, так и в других городах. Одна из его работ – коммуна для пожилых людей.

После Октябрьской революции и до начала Великой Отечественной войны в СССР существовала мода на коммуны. Люди, объединенные одной профессией или какими-то общими интересами, селились вместе. Большая общая квартира превращалась почти в семейную: в ней бушевали нешуточные страсти, до утра обсуждались разные интересные темы, на кухне висел сизый сигаретный дым, на плите постоянно кипел чайник. А потом кому-то из тех, кто работал в Моссовете, пришла в голову идея построить здание для тех, кто уже не может в силу своего возраста работать. Борису поручили спроектировать дом. Морин не подвел, начертил план здания с просторными комнатами, при каждой был санузел, на первом этаже поликлиника, на втором столовая. Просто рай для пожилых людей. И его в кратчайший срок построили.

Только не надо умиляться заботе, которую партия и правительство проявили по отношению к пенсионерам. В удобные хоромы на самом деле въехали пожилые люди, среди них были учителя, врачи, бывшие сотрудники разных министерств и даже одна ткачиха. Маленький секрет: все они являлись родственниками высокопоставленных лиц.

Не каждый человек с возрастом становится добрее, умнее и сострадательнее. Часто бывает наоборот. Пожилая мать тиранит сына, свекровь невестку, отец на дух не переносит зятя, дед предпочитает общаться только со своим котом и ненавидит всех людей в целом. В семьях начинаются скандалы, жизнь всех, кто вынужден по утрам делить ванную и туалет, превращается в кошмар. Как обрести покой? Разъехаться. Отличное решение. Только в начале тридцатых и не мечтали об ипотеке, жилье распределяло государство. Сотни людей были вынуждены существовать в невыносимых условиях, когда у тебя нет угла, где ты можешь уединиться. Вот те, кто имел власть, и отселили старшее поколение.

У Бориса же была шикарная по тем временам квартира: трехкомнатная, с маленькой кухней и длинными коридорами. Туалет и ванная прилагались. В одной комнате жили родители жены, во второй – малые дети, в третьей – архитектор с супругой. Ели они по очереди там же, где готовили. Старшее поколение злилось на невестку, которая жарила котлеты, еще бабушке с дедушкой не нравилась беготня внучек. Только-только закончилась Великая Отечественная война, с квадратными метрами в Москве было туго, а у Мориных родилась еще одна дочь. В один прекрасный день после особенно смачного скандала, который вспыхнул из-за спора, кто первым пойдет в душ, Бориса осенило. На следующий день он поделился своей идеей с лучшим другом Демьяном Николаевичем Викиным, большим начальником.

– Построить дом для заслуженных, но простых людей, вроде того, что ты проектировал в тридцатых? – оживился приятель. – И отселить туда вздорных старикашек?

– Нет, – возразил Борис, – сами туда переедем вместе со стариками.

– Гениально, – восхитился Викин. – Сколько будет этажей в здании?

– Больше пяти нельзя, – пояснил архитектор, – надо вписать дом в историческую застройку центра города. На каждом этаже будет по квартире.

– Мне бы две, – мечтательно протянул Викин.

– Нам хватит трех, – сказал Морин.

– Отец мой инвалид войны, – стал размышлять вслух Демьян, – член КПСС, орденоносец. Мать – заслуженный агроном. Родители жены тоже партийные. Отлично, я проталкиваю идею дома, а ты начинай проект, или как там у вас чертежи называются.

Через несколько лет Борис с женой Варварой въехали в новое жилье, над ними поселились родители жены, а еще выше устроились дочери. Все апартаменты связывала лестница. Можно было ходить друг к другу в гости. На первом и втором этажах разместились владения Викиных.

Шло время, тесть умер, теща прописала к себе Зиночку. Ее сестра Ира была зарегистрирована у матери, а самая старшая Лена – у отца. Чтобы ни одна квартира не ушла на сторону, Борису и Варваре пришлось оформить развод, но это никак не повлияло на их отношения.

Три сестры любили друг друга, всегда держались вместе, все вышли замуж, похоронили родителей и бабушку, родили детей. В самом начале перестройки мужья Иры и Лены решили эмигрировать в Америку. Зина осталась в Москве, они с супругом строили карьеры в России. Времена изменились, свое жилье сестры до отъезда оформили в собственность. Ира и Лена улетали в неизвестность, но они не продали свои хоромы, а подарили их Зиночке, сказав:

– Если у нас все сложится хорошо, квадратные метры навсегда твои. Если в Америке ничего не получится, мы вернемся в Москву и поселимся на старом месте.

Сначала эмигрантам пришлось нелегко, но потом все наладилось. Старшие сестры не собирались возвращаться в Россию, они сделали дарственные на Зинаиду, и она стала обладательницей трехэтажных хором. И никто не знал, что по сути это одни апартаменты с внутренними лестницами. А на первых этажах жили дочь и сын Викиных со своими семьями. Как только в России стало можно продавать и покупать жилье, соседи снизу сделали Мориной предложение обменять одну свою квартиру на ее дом под Питером, который некогда достался Юрию от покойного отца. Особняк давно стоял пустым. У Мориных была прекрасная дача в Подмосковье. Конечно, они согласились. Спустя пару лет Зинаиде достались и апартаменты на первом этаже. Сын Викиных решил уехать за границу и предложил другу своего отца стать владельцем ненужной ему квартиры. Пятиэтажное здание в центре столицы стало целиком принадлежать Зине и Юрию.

У Зинаиды двое детей. Сонечка, художница, музыкант, писательница, необыкновенно творческая личность.