«За тебя, Даха!» – подумала я с тем же настроем, с каким бросались на амбразуры герои с лозунгом «За родину! За Сталина!», и начала рассказывать о своём опыте работы, который, кстати, был неплох. Одна российская компания, ещё в студенческие годы, – я переводила старичкам-французам на круизном лайнере, потом две иностранных. Да, я – секретарь и классный переводчик, а на деле и швец, и жнец, и на дуде игрец.

– Теперь то же самое на французском, – потребовал удав с зелёными глазами.

Кхм… Ну ладно. Я рассказала.

– О хобби на английском, – безэмоционально, как робот, приказал он.

Но на этот раз, кажется, слушал. И изучал. Я закончила говорить стандартное, что обычно хотят слышать работодатели – немного спорта, кино, книги. И нет-нет, я не собираюсь замуж. В декрет? Упаси, Боже…

– У вас в резюме полтора года перерыва, – спросил Михаил, – в чём дело?

– Я решила, что необходимо отдать должное диплому и всё-таки заняться тем, чему училась. За эти полтора года я перевела несколько книг для издательства Монд. По образованию я филолог.

– Что же теперь? – зелёные буравчики сканировали меня насквозь.

– Теперь я поняла, что мой долг перед университетскими знаниями выполнен и можно вернуться к прежней сфере деятельности, – спокойно ответила я, понимая, что нагло вру. Ради Дахи и её светлого будущего. – Полученного опыта достаточно. Как говорится, кто не испытал, тот не поймёт.

Михаил холодно усмехнулся. Кажется, ему цитата Оскара Уайльда показалась глупостью. Ладно, переключимся на более понятные термины.

– К тому же, – продолжила я сиротским тоном, – в моей жизни серьёзно встал вопрос о деньгах. Я навела справки, уровень зарплат в вашей компании для меня более чем приемлем. И поэтому я готова трудиться. В том числе внеурочно.

Его глаза снова внимательно остановились на мне. Каменнолицый красавец нажал на кнопку:

– Дарья! Выдай кандидатке тестовые задания. Всё, как всегда. На время. Доложишь о выполнении. Сводные таблицы мне. И страницы презентации.

Глянул на меня нетерпеливо:

– Идите, выполняйте.

Я кивнула с улыбкой, а на самом деле во мне всё вскипело: действительно невыносимый! По-моему, все его знания об этикете ограничиваются завязыванием галстука. Очень хотелось сказать об этом вслух, но я сдержалась.

– Закройте за собой дверь, – понеслось вдогонку.

Похоже, улыбки на него не действуют. Я плотно закрыла дверь и закатила глаза перед сидящей, как на иголках, Дахой.

– Ну как? Ну что?

– Штирлиц. Тот, что выстрелил в упор, – ответила я, забирая из её рук служебный ноутбук. – Упор упал. А я пока держусь.

Даха глянула на мои туфли и округлила глаза в ужасе:

– Ты чего красные туфли напялила?!

– Так на низком же каблуке, – зашептала я в ответ, – других на низком у меня нет, все высокие. А ты чего не предупредила, что он такой красивый и молодой?

– Красивый? – озадачилась Даха. – Не знаю, я его иначе как монстра не воспринимаю. Ты тоже через день забудешь про его внешность. И потом мне вообще блондины нравятся. Ещё не передумала?

– О нет, – во мне кипел азарт, – Приключение «здравствуй, тиран» только начинается!

Интересно, сколько я выдержу, и действует ли на подобные каменные изваяния моя харизма? Вопрос ценой в новую стиралку и Дахино счастье…

* * *

Я собралась тестироваться изо всех сил, но Даха достала из ящика распечатанные файлы и вставила в ноутбук флэшку. В ответ на мой изумлённый взгляд шепнула:

– Тут всё уже готово. Пусть задушится от счастья. Изучай, он спрашивать будет.

Из коридора в дверь постучали. Даха подошла с видом «я тут мимо пробегала» к стеллажу и взяла первую попавшуюся папку. В дверь заглянул здоровенный краснолицый мужчина.

– У себя? – он показал глазами на дверь.

– Да, но не принимает. У него собеседование.

– Хорошо-хорошо, я попозже, – здоровяк скрылся с выражением облегчения на лице.

Осеннее утро ласкало стены солнечными лучами, высоченный тополь тянул к нему жёлтые листья и шелестел ими, прося ещё тепла. Но, кажется, в кабинет за директорской дверью солнце тоже заглядывало только со стуком и предпочитало прятаться, если там не принимали, как этот краснолицый вождь в костюме. Эх, во что я ввязываюсь?!

Пока я «выполняла» задания, несмотря на субботу, Даха успела пятнадцать раз ответить на звонки, отослать дюжину подчинённых, отнести боссу на подносе литровый французский чайник с десятком чайных пакетиков внутри и чашку.

– Он пьёт только из этой. Береги её пуще глаза.

Я кивнула. Ничего сложного в заданиях не было, кроме того, что в спокойном режиме я бы готовила их часа три, а уже через час Даха заявила:

– Всё! Иначе скажет, что ты слоупок.

Я сглотнула. В кабинет к удаву возвращаться не хотелось, но я встала, одёрнула пиджак и кивнула. Сцена ждёт.

– Объяви меня.

– На тебя вся страна смотрит, любимая, – шепнула мне в ухо подруга. – Даже две страны. И они твой подвиг не забудут!

– Угу.

А что, я б в Париж прокатилась с удовольствием. Всё как-то не складывалось пока.

Даха заглянула к шефу в кабинет и распахнула передо мной дверь.

– Прошу вас, Виктория.

Безупречно красивый удав повернул голову от компьютера и уставился на мои красные туфли. Кажется, что-то в его лице изменилось, словно ветерок пробежал. Но на мгновение, затем зеленоглазое изваяние снова стало непроницаемым. Чёрт, неужели я погорела из-за такого пустяка?!

– Садитесь, – приказал биг-босс и взглянул на протянутые ему Дахой «мои» тесты. – Дарья, свободна.

Михаил рассматривал придирчиво документы, а я в это время пыталась смотреть в сторону. Хотя взгляд всё равно притягивался к нему. Просто магнит на макушке.

«Почему такой внешне красивый человек такой холодный? Как будто все эмоции отключили и тумблер сломался? Или он с детства робот? Интересно, кем он мог быть в прошлой жизни?» – ни к месту подумалось мне. Внутренний голос ответил безапелляционно: «Гестаповец?». А я не согласилась: фашистские офицеры мне немного иначе представлялись, страшнее, что ли…

Сердце моё стучало, как бешеное, а руки порывались обхватить туловище, во-первых, чтобы закрыться от удава, во-вторых, потому что в кабинете и правда было очень холодно. Я обернулась на окна. Они были открыты. Ну да, чтобы не дай бог не потеплеть! Кажется, ледяному красавцу было в этом леднике комфортно.

Я поёжилась и с осознанием вины перед Дахой поняла, что в глубине души мечтаю, чтобы он нашёл ошибку в тестах и прогнал меня прочь. И вдруг Михаил спросил: