— Хорошо устроились. Крепко, — одобрительно хмыкнул парень.

Два больших рюкзака с вещами, пара лежанок из жердей, застеленных шерстяными матрацами. Складной столик между ними, и ящик с припасом. Пройдясь по периметру пещеры, Мишка убедился, что никаких схронов братья-разбойники не устраивали, и принялся собирать всё. Без исключения. Особое внимание он уделил бумагам, укладывая их в отдельную кожаную сумку, очень похожую на полевую.

Сложив всё добро в одну кучу, парень мрачно оглядел её и, вздохнув, тихо проворчал:

— Придётся ишака изображать. Два раза ходить тупо лень.

С этим словами парой взмахов ножа разворотив лежанку, он снял с неё жерди и принялся сооружать волокушу. Используя ремни, которые пошли на сооружение лежанок, он увязал жерди и принялся сносить всё собранное к подножию скалы. Аккуратно распределив груз, парень закинул лямки себе на плечи и, вздохнув, выпрямил ноги.

Путь обратно к посёлку занял времени в два раза больше, чем к распадку. Приходилось выбирать дорогу, чтобы пройти с поклажей между деревьев и не потерять груз в подлеске. Уже ночью, свалив всё найденное в сарай, Мишка под заполошное причитание тётки бездумно проглотил тарелку каши и завалился спать. Сил на умывание и тому подобные процедуры просто не было. Тело ему досталось крепкое, жилистое и теперь уже тренированное, но всё равно, то, что тащили на себе два здоровенных лба, для одного подростка было тяжеловато.

Проснувшись, парень быстро привёл себя в порядок и, моментально проглотив уже ставшие ритуальными кружку молока с куском хлеба, отправился в сарай. Разбор добычи занял около двух часов. Личные вещи и одежду Мишка отложил в сторону сразу. Носить что-то после этих убийц ему претило. Даже пояс, снятый с главаря банды хунхузов, не вызывал у него такого отторжения. Так что пусть с этими тряпками тётка разбирается.

А вот всё, что касалось оружия, боеприпасов и амуниции, парень аккуратно прибрал себе. Таким скарбом не разбрасываются. Тем более что теперь у него на заимке стоял ещё один оружейный сундук. В ту же кучу отправились фляги, ремни и какое-то подобие разгрузок. Осмотрев это убожество, Мишка задумчиво хмыкнул и, ехидно усмехнувшись, проворчал:

— Вот и ещё один повод новшество придумать.

Он нёс в избу последнюю партию отобранных вещей, когда у ворот остановилась знакомая пролётка, и выскочивший из неё полицейский прямо через калитку крикнул, не обращая внимания на снующих вокруг кумушек:

— Миша, поехали, тебя полковник к себе требуют.

Спрашивать, какой именно полковник, Миша даже не стал. Командир гарнизона имел тесные связи с местной полицией и теперь, получив в руки такой подарочек, жаждал услышать историю его обретения. Кивнув, парень занёс вещи в дом и, быстро сменив рубаху, сказал встрепенувшейся тётке:

— Мама Глаша, я там в сарае кое-какие вещи бросил. Посмотри, что на тряпки, а что продать можно. Нам ничего не оставляй. Я это носить не стану. Я к полковнику. Пролётку прислал. Когда обратно буду, не знаю.

— Как скажешь, Мишенька, — кивнула Глафира и, подхватившись, унеслась в сарай.

— Блин, не баба, а электровеник какой-то, — проворчал Мишка, глядя ей вслед.

Выйдя со двора, он поздоровался с кучером и полицейским и, усевшись в пролётку, спросил:

— Что там за пожар опять?

— Так ты ж убивца того пораненного притащил, а он полковнику сказал, что офицер, и требует сообразного к себе отношения. А тебя наказать требует.

— Требует, значит, — прошипел Мишка так, что даже кучер на козлах вздрогнул. — Ну-ну. Сейчас посмотрим, что он там требует.

Он молчал до самого штаба гарнизона. Войдя в знакомое здание, парень кивнул стоящему у входа караульному и не спеша последовал за проводником в виде полицейского. Войдя в кабинет, он окинул собравшихся долгим, мрачным взглядом и, заметив уже отмытого и перевязанного убийцу, прошипел:

— Эта мразь ещё не в петле?

— Гм, вы, Михаил, слишком торопитесь, — проворчал полковник, заметно смутившись от такого захода.

— Кто тебе вообще дал право здесь вопросы задавать? — поднявшись, с угрозой спросил какой-то майор.

Этого офицера Миша ещё не встречал. Впрочем, он и половины местных служак в глаза не видел. Своих дел хватало.

— Ты кем себя возомнил, щенок?! — повысил майор голос, явно накручивая себя.

— Пасть захлопни, — рыкнул Мишка, одним движением выхватывая револьвер и наводя его в лоб майору. — Я сейчас клич по деревням пошлю, что вы тут убийцу прячете и отпустить его собираетесь, будешь перед народом объясняться. А стрелять тут каждый второй умеет.

Икнув от неожиданности, майор растерянно оглянулся на вскочившего полковника и, откашлявшись, спросил заметно дрогнувшим голосом:

— Ваше высокоблагородие, это как прикажете понимать?

— Прямо, господин майор, — ответил вместо полковника парень.

— И правда, господин майор, вы бы присели и послушали. Тут не так всё просто, как вам кажется. Михаил — это не просто охотник, а один из наших лучших разведчиков. Так что некоторая вольность в общении ему простительна. Тем более что дело тут не самое простое, — ответил полковник, одёргивая френч.

— Но он же на меня с оружием… — начал было майор, но полковник, не сдержавшись, слегка нажал голосом:

— Сядьте, господин майор. Михаил не на службе, а вот вам о субординации забывать не след.

Не ожидавший такой отповеди майор недоумённо хмыкнул и, посуровев лицом, сел на место. Мишка одним движением убрал оружие и, подойдя к бандиту, спросил:

— Ты, говорят, смеешь тут чего-то требовать, тварь?

— Михаил, данный господин является арестованным и имеет полное право на законное к себе отношение.

— По закону он висеть должен, а не требовать.

— Он заявил, что является офицером, суть дворянином, — влез майор.

— Он и документы свои вам показал? — повернулся к нему Мишка. — Что, нет? Так с чего вы взяли, что это правда? Я при нём тоже никаких бумаг не нашёл. А значит, это убийца и мошенник. И место ему в петле.

— Он сказал, что назвал тебе место, где они устроили лагерь. Там и его бумаги должны быть, — вздохнул полковник.

— Логово нашёл. А бумаг там всего две тетрадки было, — фыркнул Мишка, наблюдая, как лицо убийцы начинает бледнеть.

* * *

В кабинете повисла мёртвая тишина. Майор, придя в себя после такого заявления, откашлялся и, снова поднявшись, обошёл стол. Встав между пленным и Мишкой, он пару раз качнулся с носка на пятку и, покрутив головой, негромко спросил:

— Ты уверен, что других бумаг там не было?

— Мне господин урядник много раз повторял — в любой бумажке, найденной у преступника или на месте преступления, может быть что-то, что указывает на виновного. Так что собирал всё. Без остатка.