— Да где ж нормально-то, Мишенька?! Где ж нормально?! — взвилась Глафира. — Мальчишка против душегубов матёрых!

— Уймись, — рыкнул Мишка, начиная терять терпение. — Кто ж знал, что это не просто бандиты, а убийцы матёрые? Да и чёрт сними. Разобрался, и ладно, — вздохнув, отмахнулся парень. — Тут другое.

— А что не так, сынок? — насторожилась женщина.

— Да вот никак в толк не возьму, как дальше жить. Народ ведь теперь станет за каждым шагом следить да обсуждать. А оно мне надо? И так многие косились, а теперь вообще проходу не станет, — подбирая слова, пожаловался Мишка.

— Не бери в голову, сынок, — чуть подумав, отмахнулась Глафира. — Поговорят да забудут. Сам знаешь, у нас всегда так.

— Как так? — не понял парень, погружённый в собственные мысли.

— Любую новость обсуждают, пока что-то новое не случится. А если вправду, то посидел бы ты пока дома. Так оно и мне спокойнее, и тебе лучше будет, — подсказала Глафира, поглядывая на него с каким-то затаённым интересом.

— Мама Глаша, ты чего опять задумала? — внимательно посмотрев на неё, осторожно поинтересовался Мишка.

За прошедшее время он успел уже как следует изучить тётку, чтобы научиться понимать её маленькие хитрости. Вот и сейчас она опять что-то придумала. Сообразив, что попалась, Глафира смущённо улыбнулась и, вздохнув, потупилась.

— Мама Глаша, рассказывай, — нажав голосом, потребовал Мишка, моментально насторожившись.

— Да тут дело такое, сынок, сговорить тебя хотят, — смущённо пробормотала женщина.

— Не понял. Куда сговорить? Зачем? — растерялся Мишка.

— Так женить, значит, чтобы, — развела Глафира руками.

— Да ты сдурела, мать?! — взвыл Мишка не своим голосом. — Куда мне жениться? Ни кола ни двора! Импотент без прописки…

— Чего?

— Забудь! — отмахнулся Мишка и, вскочив, принялся расхаживать по избе. — Ты ничего умнее не придумала, как женить меня? Нашла время.

— Так пора бы уже, Мишенька, — пролепетала Глафира, явно испуганная его реакцией.

— Куда пора?! Мама Глаша, да мне даже семнадцати нет. Ну какой из меня муж?

— Так ведь тут не в годах дело-то, сынок. Ты не годами, ты умом для своей семьи созрел, — выдала женщина, и Мишка, не удержавшись, от всей души грохнул кулаком в стену так, что с потолка извёстка посыпалась.

— Каким умом, мама Глаша?! Да я домой возвращаюсь только потому, что в тайге летом делать нечего. Скучно мне в посёлке. А ты мне хомут на шею навесить хочешь, — проворчал Мишка, беря себя в руки и успокаиваясь. — Нет. Не нужно мне пока этого. Рано.

— Ох, Мишенька, — скукожившись, вздохнула Глафира. — Я уж и не знаю, как мне дальше быть.

— Ты о чём, мама Глаша? — не понял парень.

— Так ведь уйдёшь. В тайгу уйдёшь. Сам сказал, скучно тебе тут. Уйдёшь ты, а мне что делать тогда? Как быть? А так бы семью завёл, детишек народил, я бы внуков нянчила, — всхлипнула женщина.

— Господи, кто про что, а вшивый про баню, — схватился Миша за голову, не зная, плакать или смеяться. — Мама Глаша, ну куда я от тебя денусь? Я ж сюда только ради тебя и возвращаюсь. Уймись. Не до женитьбы сейчас.

— Ты опять про войну ту клятую? — с укоризной вздохнула женщина.

— А сама как думаешь? — посуровел парень. — Или забыла уже, за кем мне охотиться пришлось. А ведь это не просто бандиты.

— А кто ж?

— Наёмники. Понимаешь, мама Глаша, этих людей сюда специально отправили.

— Зачем?

— А затем, чтобы людей разозлить. Испугать. В общем, сделать так, чтобы народ или ушёл отсюда, или против власти взбунтовался. Как бы ни вышло, им всё на руку. А под эту марку можно свои шкурные интересы соблюсти.

— Это откуда ж у тебя такие мысли?

— Думать умею, — вяло огрызнулся парень. — Мама Глаша, ну что за странный вопрос? Знаешь же, я ничего просто так говорить не стану.

— Прости, сынок, — смутилась женщина. — Забылась я.

— Бог простит, — отмахнулся парень. — Ты лучше скажи, что у нас по хозяйству не сделано?

— Так всё уж налажено, — подумав, улыбнулась Глафира. — И огород вскопали, и дров заказано, и уголь. Сарай ты ещё в прошлом годе поправил.

— Может, лошадь купить? — задумчиво уточнил Мишка.

— А куда она нам? — вполне резонно спросила тётка. — На огороде с ней не развернёшься, земли под пашню у нас нет. Да и ты с ней возиться не станешь. А кормить просто так — лучше уж корову ещё одну.

— Ну, давай корову, — пожал Мишка плечами.

— А сена? — тут же щёлкнула Глафира его по носу.

— Так накошу.

— Угу. В тайге, ружьём, — рассмеялась женщина. — Сиди уж, косильщик. Не крестьянин ты, сынок. Лесовик. Добытчик, но не ратай.

— Это верно, — смутился парень.

Их разговор прервал стук в дверь, и на пороге возник урядник в сопровождении того самого майора, с которым у парня вышел конфликт. Едва увидев этого индюка, Мишка подобрался, словно перед прыжком, и, резко поднявшись, прошипел:

— Чем могу служить, господа?

— Не хами, — зарычал в ответ майор. — Ты не арестован только потому, что твой урядник документы арестованного принёс. В противном случае уже бы давно у меня в холодной сидел.

«Если бы ты до этого момента дожил», — фыркнул про себя Мишка и, пожав плечами, ответил:

— Мне они не нужны. А из-за шума сразу отдать забыл. Так зачем вы сюда пришли?

— Арестованный продолжает утверждать, что среди бумаг должны были быть их офицерские патенты. Ты их брал?

— Нет, — качнул парень головой. — Да и как бы я их взял, ежели там всё не по-нашему писано?

— А-э, ну да, — стушевался майор, сообразив, что снова попал впросак. — А ты уверен, что собрал там все бумаги?

— Что были, все, — решительно кивнул Мишка.

— Я должен в этом убедиться лично, — помолчав, заявил майор.

— Убеждайтесь, — равнодушно отозвался парень. — Я-то тут при каких делах?

— Ты меня туда отведёшь.

— Нет.

— Что значит нет?! — взъярился майор.

— Нет — это значит нет. Я на полицию работаю за половинное жалованье, а уж к военным вообще никакого касательства не имею. Так что хотите проводника, нанимайте, как положено, и деньги вперёд.

— Да я тебя…

— Он прав, ваше благородие, — оборвал рычание майора урядник, до этого молчавший. — Хотите проводника нанять, нанимайте, как по закону положено. А водить вас по тайге просто так никто не обязан. Не военный он.

— Вот, значит, как, — глядя на толстяка с нескрываемой угрозой, прошипел майор. — Кумовство развели, значит.