Наконец, убедившись в том, что к картофелю никто не прикасался, я засел за чистку.

Некое подобие смущения отразилось на её лице. Света вздохнула и нехотя села напротив, жалостливо уставившись на меня.

— Нет, ты хоть представляешь себе — с кем мы работаем? — немного понизив голос, устало обратилась она ко мне.

— Да, да, — с арабами. — быстро согласился я, угадав ход её мыслей, с удвоенной энергией сосредоточившись на своей работе.

— Это — пи#дец… — обреченно выдохнула она и — наконец — лениво вытащила из мешка небольшой клубень. C чисткой она явно не торопилась, тупо уставившись на картофелину и всецело погрузившись в свои тяжёлые думки. Но уже через минуту-другую, видя мое усердие, нехотя стала срезать обычным ножом толстую кожуру, подвергая несчастный клубень жесточайшей экзекуции. Вскоре в ведро, где лежало с десяток моих очищенных картофелин, плюхнулся и её огрызок.

— Нет, ты представляешь — они даже про трудовую книжку не спросили?!

Данный факт, почему-то, более всего покоробил мою знакомую.

— Всё это очень подозрительно — прошептала Света, наклонившись к самому уху. — Я проработала у них неделю, а зарплаты никакой: всё «завтраками» кормят. Мне это капитально надоело и я им заявляю: «Всё, бля, — достали: не уйду домой, пока зарплату не дадите!». А они мне, суки, представляешь, что отвечают? Грят, «сейчас денег нету, можешь натурпродуктом взять: вон, поешь солянки». Я, конечно, солянку люблю, но, бл#ть, не могу же я её шесть раз на дню есть?!

Тут уж, не сдержавшись, я откровенно рассмеялся. Света тоже прыснула сипло и с улыбкой уставилась на меня: ей явно пришлось по душе, что она сумела меня рассмешить.

Вскоре возвратились с рынка хозяева и принялись разгружать из багажника ржавой «шестерки» пакеты с продуктами, ставя их прямо на пол. С последней партией они приволокли две десятилитровые канистры, которые водрузили на мой рабочий стол.

— Что это? — поинтересовался я.

— Водка — коротко бросил шеф, — нужно будет срочно разлить по графинам.

— С этим я в два счета справлюсь — мигом оживилась Света.

— Нет, не сейчас — опомнились хозяева, бросив подозрительный взгляд на загоревшиеся глаза моей помощницы. И, на всякий случай, перетащили канистры куда-то к себе, за барную стойку.

— Бл#ди… — процедила им в спину Света.

И вдруг, резко повернувшись ко мне:

— У тебя не найдется пятидесяти рублей? Голова раскалывается, опохмелиться надо срочно. Иначе я сдохну и не смогу работать.

К сожалению, денег при себе у меня не было. Света расстроилась и стала лихорадочно соображать — где бы раздобыть мелочь. Наконец взгляд её остановился на двух клиентах, мирно сидящих в углу и потягивающих пиво.

Когда через пять минут, войдя на кухню, она срочно стала напяливать на себя одежду, собираясь в магазин, я в шоке уставился на неё:

— Ты что: выпросила у клиентов деньги?!

— А хулишь… не умирать же… — и уже окончательно махнув в мою сторону рукой:

— Да, брось ты… х#йня всё это. Ща я мигом, хорошо? Если спросят меня эти (Света мотнула головой в сторону арабов), скажи, что я за сигаретами вышла.

Через полчаса, моя подруга, слегка разомлевшая и довольная, сидела напротив меня с баночкой «Невского» и без остановки несла какую-то чепуху и околесицу. Я старался делать вид, что внимательно слушаю её, думая о своих производственных проблемах. Света заметно ожила: на щеках появился легкий румянец, а глаза как-то необычно заблестели. Иногда она даже снисходила до того, что принимала личное участие: раскладывала мясную нарезку и заправляла готовые салаты.

За час до банкета, хозяева, забывшись, вновь притащили канистры на кухню и стали разливать содержимое по графинам. После чего, направились в зал, чтобы расставить водку по столам. Не успели они выйти из кухни, как Света мгновенно очутилась возле емкостей. Сорвав с полки первую же попавшую на глаза кружку, она ловко наполнила её доверху и также быстро задвинула куда-то вниз. И, буквально, в следующую секунду хозяева вернулись за очередной партией.

Я даже не успел испугаться: настолько это быстро и профессионально получилось у моей помощницы.

Подойдя к канистрам, мои шефы наполнили очередную партию графинов и вновь покинули кухню. И снова Света молниеносно проделала ту же самую операцию. Я жестом показал ей, что уже достаточно. Вскоре, по моим приблизительным подсчетам, в разных углах небольшой кухоньки скопилось около пяти-шести емкостей различного объема. Это был настоящий праздник. Рай, Парадиз! Света пребывала вне себя от счастья, и без умолку рассказывала мне свои истории, предвкушая свой праздничный банкет.

Например, о том, как она работала в известном на весь Питер «Сенат-баре».

— Да, ну? — засомневался я, представив посещавшую это заведение публику. Однако, как оказалось, Света врать не умела:

— Да я живу рядом, на Галерной. Месяца два или три там работала. Вот там, вот, пи#дец был полный: столько посуды, столько посуды… Не успевала… Только вымою — опять, суки, несут… Чистую посуду ставить некуда… Ну, я их — на х#й — на пол и ставила…

— Не может быть!? — только и вырвалось из меня. Впрочем, вскоре я и сам вспомнил нечто подобное, когда работал рядом, на теплоходе «Мария», что расположен напротив памятника «Медному всаднику». Может. Ещё как — может быть…

Не удивительно, что к середине мероприятия, Света была уже «хороша». Внезапно зайдя на кухню и бросив случайно взгляд на мою помощницу, один из потомков бедуинов, презирающий алкоголь и особенно пьяных женщин, не на шутку рассердился. Он дико вращал своими жгучими черными глазами, переводя взгляд со Светы на канистру и обратно…

— А ну-ка: стань прямо! — приказывал он, проверяя её на трезвость. — Вытяни руки вперед! Подними голову вверх! Выше! А теперь иди прямо на меня!

Поразительно, но Света покорно выполнила все его команды и на удивление успешно выдержала экзамен, ни разу не покачнувшись и не сойдя с воображаемой прямой линии. Уткнувшись в араба, она взглянула на его довольную физиономию и, совершенно не стесняясь, бросила:

— Да, пошел ты на х#й!

Хозяин повиновался, не забыв прихватить с собою канистру с остатками спиртного.

Ещё через час, моя помощница была окончательно «никакая»: сидя на стуле и глядя куда-то поверх моей головы, она бормотала какую-то несусветицу и абракадабру. В этот момент я жутко испугался за неё. Она ни в какую не желала ложиться на стулья, продолжая бредить. Взволнованные хозяева также, не на шутку были напуганы произошедшим… «Не дай Аллах, копыта здесь ещё откинет?! На производстве! Беды не оберешься!»

Когда ещё через полчаса моей «помощнице» немного полегчало, арабы тут же, отсчитали ей триста рублей за смену и, не дожидаясь конца рабочего дня, отправили её восвояси, домой. Так сказать, от греха подальше…