Опровергая эту догадку, дверь родительского дома распахнулась, и на пороге появился незнакомый Пэт молодой человек.

— О, док! — прокричал он радостно. — Быстро вы обернулись. А я тоже почти закончил.

Высокий, загорелый, с темными, коротко остриженными волосами, но с пронзительно-светлыми голубыми глазами парень на первый взгляд ничем не отличался от местных жителей и одет был так же просто и удобно, как принято у фермеров и обитателей Фонси: серая рубаха, плотные штаны с широкими подтяжками и сапоги для верховой езды. Но тем не менее что-то выдавало в нем чужака. Слишком открытая улыбка? Откровенное любопытство во взгляде? То, что руку, помахав ею и не зная, куда после деть, он не в карман сунул, как это сделал бы любой местный, а заложил за подтяжку, точно за борт форменного сюртука?

— «Почти» мне не нужно, — пробурчал отец. — Пэт, познакомься, это мистер Тиролл. Тэйт Тиролл. Он у меня тут приблудился…

Точно о бродячем псе сказал. Но в парне действительно виделось что-то добродушно-щенячье.

— …от железнодорожников.

Услышав концовку фразы, Патрисия поджала уже начавшие расплываться в улыбке губы. После встречи на станции она надеялась хотя бы день еще не сталкиваться с Роско и его людьми и никак не ожидала увидеть одного из них в отцовском доме.

— Приятно познакомиться, миссис Данкан. — Парень сбежал по ступенькам, и вторая ожидаемо скрипнула. — Док только о вас и говорил эти дни.

Интересно, что именно? Пэт нахмурилась, но не только слова чужака были тому причиной.

— Вы… — Она проигнорировала протянутую ладонь и сделала глубокий вдох, концентрируясь на знакомом ощущении, сейчас едва уловимом в вихре иных эмоций. — Маг?

Человек с железной дороги и вдобавок — одаренный. Есть от чего занервничать.

— Так точно, мэм, — шутливо отсалютовал мистер Тиролл. — Дипломированный алхимик и, не побоюсь этого слова, специалист по взрывным смесям. С весны сего года работаю на Южную железную дорогу по контракту, в настоящее время нахожусь в вынужденном отпуске.

— Вас это, наверное, огорчает?

— Отпуск? — удивился парень, и, кажется, искренне. — Кого может огорчить отпуск?

— Того, кто рассчитывал получить деньги за работу, а теперь остался и без работы, и без оплаты, — предположила Пэт, не спеша верить в этакую беспечность.

— Скажу по секрету, мэм, я нанялся в бригаду подрывников не ради денег, а ради опыта. Собирался попрактиковаться, прокладывая тоннели вон в тех горах. — Он ткнул пальцем в видневшиеся за крышами Фонси скалы. — Думаю, никуда они не денутся за пару недель. А я пока попрактикуюсь в чем-нибудь еще. Я ведь человек разносторонний. Могу взрывать, а могу…

— Что? — Пэт заинтересованно приподняла бровь.

— Могу не взрывать, — широко улыбнулся парень.

— Лясы точить он может виртуозно, — вмешался в разговор доктор Эммет. — Иди, заканчивай уже.

— Как скажете, док. — Алхимик отступил к двери, но тут же был остановлен.

— С багажом сперва помоги.

Патрисия справилась бы сама. Пусть она и приехала поездом из-за того, что Бекка была еще слишком юна для телепортации на дальние расстояния, которая и на взрослых действует не лучшим образом, но ничто не мешало ей переслать основной багаж портальной почтой, так что вещей с собой у нее было совсем немного. Однако спорить с отцом и уже схватившим саквояж парнем Пэт не стала. Ее больше интересовало, что именно этот маг с железной дороги должен закончить.

Ответ разочаровал.

— Самогонный аппарат? — уточнила она, войдя в дом и увидев, с чем возится в гостиной алхимик.

Да, прямо в гостиной, на полу. Там же, где сама Пэт любила играть ребенком, рассадив на одеяле кукол, одна из которых стояла сейчас на каминной полке рядом с фарфоровой кошкой с отбитым ухом.

— Перегонный куб, — поправил Тиролл, успевший отнести ее вещи наверх и вернуться. — Доку для… разных снадобий…

— Самогонный аппарат, — утвердительно кивнула Пэт.

Видимо, старый пришел в негодность. Одно время отец часто его эксплуатировал. После смерти мамы. И сам же потреблял полученные снадобья. После ее, Пэт, отъезда… побега, если уж честно, возможно, тоже…

— Бекка, оставь кошку, ей и так досталось. — Пэт улыбнулась потянувшейся к статуэтке на камине дочери. — Пойдем посмотрим комнаты.

— Я приготовил обед, — нагнала ее на лестнице словно в пустоту брошенная фраза отца.

— Спасибо, но мы… — Обернулась и наткнулась на укоризненный взгляд алхимика с железной дороги. Ему-то какое дело? Еще и головой покачал. — Мы… переоденемся и спустимся.

Спальни наверху, как и весь дом, все те же, что в ее памяти. Лоскутные покрывала, плетеные коврики. Герань на подоконниках. Герань наверняка другая, та давным-давно должна была увянуть. Как и память. Но в платяном шкафу и в сундуке у кровати — старая одежда. Платья, штаны, даже белье. И ни малейшего следа затхлости, словно вещи регулярно перетряхивали, проветривали и заботливо перекладывали травами…

— Это была моя комната. — Бекка ни о чем не спрашивала, Патрисия заговорила сама. — А в гостевой останавливался папа, когда приезжал сюда. Выбирай любую. Если хочешь, будем спать в одной. Перетащим кровать. Попросим этого Тиролла помочь, пока не ушел…

— Он славный.

Пэт вздрогнула. Она нечасто слышала голос дочери. Еще реже Ребекка открыто выказывала симпатию к незнакомым людям, и, если такое случилось, стоило присмотреться к человеку, чем-то заслужившему ее внимание.

А спальню Бекка выбрала гостевую. Отцовскую. Вполне ожидаемо.

Когда Пэт с дочерью, освежившись и сменив дорожные платья на домашние, спустились в гостиную, собранного алхимиком аппарата там уже не было.

— Тэйт в сарай оттащил, — буркнул отец в ответ на незаданный вопрос Пэт. — И сам на заднем дворе застрял. Позови его, что ли. Голодный же с утра.

Все-таки щенок. Пэт мысленно усмехнулась. Прошлась по избавленной от перегонного устройства комнате, погладила каминную кошку, будто прося прощения за ухо. Ей ведь было всего семь тогда… или восемь… Увидела рядом какие-то бумаги и не сдержала любопытства, пробежала глазами записи и ряды непонятных формул. Потом еще раз. И еще, спотыкаясь на подпрыгивающей над строчками «t»…

— Что за?.. — пробормотала себе под нос.

— Тэйт бросил, не ломай голову. — Отец передвинул на несколько дюймов потревоженную гостями кошку, вернув ту в центр неровного пятна, отпечатавшегося за годы на полке.

— Точно, Тэйт. Надо же его позвать, да?

На заднем дворе алхимик задержался не без причины. Причина была молода и больше чем хороша. Она игриво заглядывала парню в глаза и не без удовольствия позволяла чесать себя за ухом.

— Ваша? — спросила Пэт, не рискнув подойти слишком близко к пританцовывающей у коновязи кобылке, норовистой и ревнивой — и со стороны видно.