— Это — храм? — нарушил затянувшуюся тишину разочарованный голос Гилмора.

Пэт прижала руки к груди, в которой учащенно билось сердце, и могла только кивать. Да! Это — храм. Храм всех богов. Гоблинский храм всех богов. Будь она чуть более сентиментальна, уже размазывала бы по щекам слезы счастья. Но разум у нее всегда перевешивал эмоции, и профессор Данкан, справившись с волнением, тут же принялась за мысленное составление описания.

Пещера — естественно возникшая пустота, но явно подвергнутая «доработке». Своды природные, высота от двух до пяти ярдов в разных точках. Незначительные минеральные наросты. Пол в храмовом зале ровно обтесан. На поверхности высечены два квадрата с диагональю около шести ярдов, наложенные друг на друга так, что получается восьмиугольная звезда. На вершине каждого угла установлен алтарный камень. На алтарях — традиционные гоблинские горшочки из глиняного шнура, закрытые каменными крышками.

— Своды устойчивы, — на глаз оценил Тиролл. — Воздух циркулирует. Видимо, есть сеть мелких ходов.

Пэт рассеянно кивнула: видимо, есть. Но это нестрашно. Воздух неспособен навредить камням, а ничего иного в гоблинском храме нет. Ни книг, ни пергаментных свитков. Но есть сила. Мощная природная магия, защищающая это место и напитавшая все здесь за века настолько, что можно откалывать кусочки скальной породы и продавать артефакторам.

— Шутите? — переспросил Гилмор, подергав себя за ус.

Поняв, что начала рассуждать вслух, Пэт прикусила язык.

— Отчасти, — ответила сдержанно. — Места концентрации силы очень ценны, но известняк — плохой носитель. Если тут найдутся предметы из кости или металла… или другая порода, гранит или мрамор — не знаю, добывают ли их в Расселе…

Меньше всего сейчас хотелось читать лекции о накопительных свойствах материалов.

— Кварцы? — Тиролл указал на противоположную входу стену.

— Пожалуй, — согласилась Пэт.

Пересекла зал, пройдя между алтарями, и остановилась, рассматривая выделявшиеся в стене вкрапления. А парень-то глазастый. К тому же алхимик. Предложить ему провести анализ, чтобы не отправлять образцы почтой?.. Нет, не стоит.

Подошла Бекка, дернула за рукав и, взглядом попросив разрешения, дотронулась до высеченных в скале рисунков. Провела пальцем по углублениям. Улыбнулась.

— Да, — кивнула ей Пэт. — Солнце. Центральный символ в культуре гоблинов. Значит, на стене слева будет ве… Не троньте!

Здоровяк Ларри, пользуясь тем, что она отвлеклась, вошел в ритуальный круг и протянул загребущие руки к горшочку на одном из алтарей. Увидев это, Пэт успела представить, как жертвенный сосуд выскальзывает из неуклюжих пальцев и по полу разлетаются черепки. Но упал сам Ларри. Сначала отлетел к ближайшей стене, ударился об нее, а после уже упал. В ту же секунду к другой стене и не с такой силой отбросило Гилмора.

— Я же говорила, ничего не трогать! — срывающимся голосом произнесла Пэт. Покосилась на дочь: Бекка как ни в чем не бывало продолжала рассматривать рисунки.

— Простите, профессор… — пробормотал управляющий, извиняясь за то, чего не делал, потому что Ларри, похоже, онемел — то ли от испуга, то ли от удара, то ли от всего сразу.

— Выйдите, — приказала Патрисия. — И мы… Мы сами найдем обратную дорогу…

Послышались гулкие шаги, и в пещеру влетел один из магов-охранников.

— Что тут?.. Был всплеск…

— Все в порядке. Господа уходят. Проводите их, будьте добры. И проследите, чтобы впредь ни они, ни кто-то другой не входил внутрь.

Когда люди, которых изначально не стоило пускать в храм, покинули его, Пэт тяжело выдохнула. Надо же было какому-то увальню испортить ей удовольствие от встречи с мечтой! А если бы он действительно что-то разбил? Или передвинул?

Она придирчиво осмотрела едва не потревоженный алтарь Пряхи. Горшочек на месте. Крышка не тронута.

— Теперь понятно, — негромко сказал Тиролл, которого Пэт забыла выгнать.

— Что вам понятно, господин алхимик? — уточнила она нервно.

— Почему вы собирались сюда без провожатых. Ну, если бы мы не встретились у дока, вы бы сами нашли лошадей и поехали… Я еще вчера подумал: женщина, в горах, без оружия…

— Забыли добавить: посредственный маг, — откровенно огрызнулась Пэт. Наверняка он оценил возможности ее резерва, когда она толкнула встретившего их охранника.

— Слабый, — поправил он с примирительной улыбкой. — Посредственность — это другое. Уверен, вы ею не являетесь. Но ваша дочь…

— Мистер Тиролл, я все знаю о своей дочери. Не стоит продолжать этот разговор.

— Как скажете, мэм.

— И рассказывать о случившемся никому не нужно.

— Хорошо. — Он подмигнул прислушивавшейся к ним Бекке. — Кажется, вы хотели сделать несколько снимков? Могу помочь… э-э-э… со вспышкой…

Бекка беззвучно рассмеялась. Подняла руку, и на миг пещеру затопил яркий свет. Вот так-то, мистер Тиролл. Не нужна нам ваша помощь.

Но алхимика Пэт не выгнала. Потому что смеялась Бекка еще реже, чем говорила.

Стоило признать — не вслух, естественно, — толк от Тиролла был. С камерой он управлялся лучше, чем Пэт, которая лишь недавно освоила фотографирование. Со сбором образцов породы помог. Символы с алтарных камней при его участии срисовали в два раза быстрее.

Ей же не запрещали нанимать помощника? Хоть и не предлагали. Сказали обращаться к «их» магам, но те двое, что торчали у входа, не походили на людей, знакомых с принципами проведения исследовательских работ. Наверное, тоже заглядывали бы в горшочки, изучение которых Патрисия отложила на другой день. Древние алтари полны сюрпризов, и не всегда приятных. Так что сначала следует расшифровать все надписи, а с этим придется повозиться, ведь «танцующее» письмо, в котором для обозначения слов и целых предложений используются схематические фигурки пляшущих гоблинов, намного сложнее староэльфийской рунной письменности.

— Простите, миссис Данкан, для чего эта выемка? — спросил Тиролл, остановившись у небольшого углубления в центре восьмиугольной звезды, образованной наложением друг на друга двух квадратов.

Почему квадраты, Пэт любознательному парню уже объяснила. Люди иначе представляют иерархию богов. Для них есть Мэйтин, верховный бог, Вершитель, и младшие боги. В человеческих храмах алтарь Мэйтина устанавливается в центре алтарного круга, откуда расходятся в разные стороны семь лучей. Этот же рисунок присутствует в структуре многих людских заклинаний. Семь — число основы, точка средоточия лучей — пик концентрации силы. У гоблинов иначе. Крепче родственные связи, сильнее культ семьи. И среди богов они выделяют не одиночку Вершителя, а семьи, старшую и младшую. В старшую наряду с Мэйтином входят Лиджайя, Кирим и Эллой — Возлюбленная, Воин и Шутник. Считается, что верхний квадрат — это квадрат равновесия. Алтари Мэйтина и Эллой, символизирующих соответственно Порядок и Хаос, установлены в противоположных углах. Так же противостоят друг другу Лиджайя и Кирим — Любовь и Война…