Ей пришлось опуститься на пол и распластаться, чтобы дотянуться до таинственного предмета. Кажется, то, что нужно. На ощупь продолговатое и тонкое. Джинни вылезла из-под столика, раскрасневшись от напряжения. В руке она сжимала найденную вещь, которую хотела поскорее разглядеть.

Свет. Нужен свет. Девушка потянулась к выключателю лампы, и та вдруг зажглась сама собой. Изумленная, она посмотрела на абажур, а потом улыбнулась.

Вот ведь какая штука! Ей приходилось слышать о таких сенсорных лампах, которые включаются…

Опять отвлеклась. Не время изучать новинки техники. Джинни разжала ладонь и посмотрела на то, что нашла на полу.

– Вот черт!..

Это была платиновая сережка, длинная, тонкая…

– Полагаю, это не ваше! – неожиданно донесся из-под одеяла низкий и хрипловатый голос.

Сердце Джинни, казалось, перестало биться.

Девушка издала неопределенный, странный звук, отдаленно похожий на согласие.

– Если бы вы сказали мне, что ищите, я бы помог вам, – предложил Ричард Мэллори, ибо это несомненно был он.

Хозяин дома приподнялся и подпер голову рукой. Голые плечи, грудь с кустиками черных волос, спускавшихся вниз к плоскому мускулистому животу…

– Мм, – пробормотала девушка, загипнотизированная его взглядом.

– Что, простите? – Темная бровь полезла вверх. Я не совсем разобрал, что вы сказали.

Сонно прикрытые веки были обманчивы. Его глаза – она заметила – смотрели пристально и внимательно. Как давно он наблюдал за ней? Видел ли ее неравный бой с ящиком столика?

Джинни проглотила комок. Ей ничего не оставалось, кроме как блефовать и надеяться на лучшее.

Если она умела справляться с целой аудиторией нахальных восемнадцатилетних студентов, которые уверены в том, что знают абсолютно все – и вполне возможно, действительно гораздо лучше нее осведомлены в вопросах, не связанных с изучением древнегреческих мифов, – уж с одним-то мужчиной она точно сможет сладить…

Ричард продолжал жечь ее взглядом. Девушка подумала, что пора принять вид строгого лектора.

Хотя это вряд ли поможет. Нет, все же придется блефовать.

– Я сказала «мм», – объяснила она «учительским» тоном, поправив пальцем очки на носу. В конце концов, что такого ей грозит?

Хотя, конечно, он может вызвать полицию.

– Мм? – повторил Ричард, словно это было какое-то иностранное слово. Которое ему прежде не приходилось слышать.

Спокойно. Блефуй.

Все просто. Она ведь делает это постоянно.

Именно так ей удается справляться с лекциями, которые приходится читать, чтобы заработать на жизнь, пока готовится диссертация. Надо воспользоваться обычной тактикой – наступать и заговаривать зубы, – напомнила себе Джинни.

– Целиком и полностью согласна с вами, – произнесла она, стараясь говорить как можно спокойнее, – но, признаться, вы порядком напугали меня, мистер Мэллори.

Ее слова по какой-то непонятной причине, кажется, позабавили его.

– Вы ждете от меня извинений? – произнес он.

– Полагаю, они излишни. – Джинни наконец сумела оторвать взгляд от его широченных плеч, поднялась и отошла, чтобы быть от него подальше. – Я ведь сама виновата. Но откуда мне было знать, что вы здесь. Иначе я бы просто… – Ее отчаянные попытки оставаться спокойной и невозмутимой в столь сложной ситуации разбивались вдребезги о его насмешливый взгляд. Ему явно было весело. Да он просто дразнит ее, с опозданием поняла Джинни…

– Вы бы просто?.. – переспросил Ричард.

– Мм… – Снова это «иностранное» слово.

– Просто мм?

– Я бы просто не вошла сюда, – закончила она свою мысль. И, немного помолчав, добавила:

– Я бы сначала постучалась.

– Да что вы такое говорите! – Его брови вскинулись вверх, демонстрируя высшую степень удивления. – Неужели именно так вы поступили бы, хвати вам терпения?

Она смущенно нахмурилась и снова уставилась на его обнаженную грудь. Наконец до нее дошло, на что намекал Ричард Мэллори, и ее лицо залила краска. Из всех самовлюбленных гордецов, он, пожалуй, чемпион… Да только Джинни не принадлежит к толпе его поклонниц!

– А что вас так удивляет? Может быть, вам стоит запирать дверь спальни? – посоветовала она чуть более резко, чем было бы разумно при подобных обстоятельствах.

– Может быть, может быть… – согласился он и решил вернуться к предыдущей теме разговора: Так как? Что вы ищите?

Ее сердце – на долю которого выпало весьма сложное утро – замерло. Ричард наверняка быстро забудет весь этот инцидент, как неприятный сон. А вот ей будут долго сниться кошмары.

– Что ищу? – отозвалась она.

– Под моей кроватью.

– А-а.

Помогите!

Перед осуществлением всей затеи Джинни несколько раз старательно репетировала перед зеркалом, как будет оправдываться, если ее застукают с поличным. И получалось вполне убедительно. Вот только она никак не предполагала, что придется воспользоваться этим. Ведь Софи с совершенно спокойным видом уверяла, что все пройдет «без сучка, без задоринки». Войдешь, возьмешь и выйдешь. Никаких проблем.

И когда только она научится усваивать уроки?

Запасной вариант, придуманный на случай, если домработница вернется раньше со своего традиционного утреннего свидания, казался весьма удачным и продуманным до мелочей. Но вот почему-то при столкновении с самим хозяином квартиры девушка поняла, что он абсолютно провальный и неподходящий.

Или это чувство вины лишило ее дара речи?

Глупости какие!

Она ведь на самом деле не преступница какая-нибудь. Просто хотела позаимствовать на время компьютерный диск. Который вернула бы раньше, чем Мэллори заметил бы пропажу. Вряд ли это могло бы послужить поводом для подачи иска в суд.

Если, конечно, она не убьет Софи сообщением о том, что диск не обнаружен.

– Итак, что вы пытались найти? – с нарочитой мягкостью подбодрил ее Ричард.

Острый взгляд голубых глаз пронзил ее насквозь. Да, с невозмутимым видом выдать ему ту глупость, которую она придумала в качестве объяснения для домработницы, будет крайне сложно. Впрочем, в данный момент у нее есть проблема поважнее. Джинни подстегнула свою фантазию, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь историю, которая звучала бы не слишком нелепо.

Господи, пожалуйста, помоги, мысленно взмолилась она. Пусть пол разверзнется и я провалюсь.

Прямо сейчас.

Время шло. Надо было что-то отвечать. А придумать оправдание своему вторжению по-прежнему не удавалось. Ну хоть что-нибудь! Пусть даже самое примитивное…