Канада показалась мне похожей на США, но чуть чище и тише, со светлым небом и зеленой травой, и населенная только белыми людьми, которые ходили и говорили медленнее, были дружелюбнее и вежливее, чем ньюйоркцы, среди которых я вырос. Проблема была в том, что они были совершенно неспособны вдохновить на дальнейшее движение тех людей, которые только пробовали путешествия за границу.

Следующую попытку я предпринял через год, когда работал редактором в Argosy. Кинопродюсер заманил меня в Мадрид, за пределами которого он воздвиг точную гипсокартонную копию Древнего Рима в полный рост, чтобы снять «Падение Римской империи».

Бесплатная недельная поездка в Мадрид могла разжечь аппетит к путешествиям у кого угодно, но на меня больше всего повлиял один день пересадки в Париже с самолета на самолет – первый из десятков последующих дней. Я бросил сумку в недорогом пансионе на бульваре де ла Тур-Мобур, но в кровать так и не лег – все следующие 22 часа я пешком бродил по Городу Света – Лувр, Эйфелева башня, Дом Инвалидов, Тюильри, площадь Согласия, Пантеон, Люксембургский сад, Рив-Гош, Рив-Друа, банк American Express (снять денег), Монпарнас, Сорбонна, Нотр-Дам, вечер с художниками на Монмартре, ночь с дамами на Пляс-Пигаль в Фоли-Бержер и невероятная утренняя заря над сияющим городом с вершины холма у базилики Сакре-Кер.

Оттава была моим первым, смущенным, робким поцелуем, Мадрид был настойчивее, а вот Париж стал настоящей любовью. Я подсел на путешествия и жаждал настоящих приключений.

Если смотреть на ситуацию прагматично, то на тот момент у меня была великолепная работа, отличное здоровье, квартира на модной 55-й улице, я встречался с самыми сексуальными моделями и актрисами в городе (наследие тех времен, когда я был редактором Playboy), у меня было достаточно накоплений, чтобы вложиться в портфель ценных бумаг, и еще около сотни причин никуда не ездить. Но я уже четыре года служил редактором в Argosy и хотел прекратить постоянно находиться вне центра событий. Я посылал писателей и фотографов в разные поездки, экспедиции и походы – на собачьих упряжках по Гренландии, на Кокосовые острова и на Бора-Бора, на поиски золота инков в Перу, за пиратскими сокровищами на Карибы, на велосипеде от Каира до Кейптауна, даже дал первое задание молодому и немного безумному Хантеру Томпсону – и очень хотел сам поучаствовать в таком приключении.

В декабре 1964-го я связался с Гарольдом Стивенсом, приключенческим писателем и бывшим моряком, чтобы попробовать побить рекорд по самому длинному прямому путешествию вокруг света по земле. Мы хотели достичь этого с помощью переезда из Парижа в Пекин (который вскоре рассек «железный занавес»), а потом двинуться на юг по пустыням Северной Африки, через Средний Восток, по пути Марко Поло через Центральную Азию, через Индию и Юго-Восточную Азию в Сингапур, потом через Индонезию и Австралию, через Панаму – и вернуться в Нью-Йорк.

До нас проводилось четыре кругосветных автоэкспедиции, но все они были короче. Великая Гонка 1908-го пролегла от Нью-Йорка на Аляску, во Владивосток, в Москву, затем через Европу в Париж. Экспедиция Уандервелл 1919–1925 годов тоже славно поплутала по карте, но основной путь на Ford T лежал из Испании через Италию, Грецию, Турцию в Индию, Японию и Сан-Франциско. Экспедиция Оксфорда и Кембриджа 1955 года на Дальний Восток прошла на «Лэндровере» первой серии от Лондона в Сингапур через Австрию, Югославию и Турцию, но планету целиком не обогнула. Одиночная поездка Питера Таундсена в 1956 году была описана в книге «Мир, мой друг». Он проехал на «Лэндровере» все по тому же пути, но дошел до конца, в том числе и потому, что так он пытался оправиться после того, как британская королевская семья помешала его роману с принцессой Маргарет Роуз и отказалась дать разрешение на свадьбу, поскольку он был разведен – до истории с Ди, Чарльзом и Камиллой это было не принято.

Все эти экспедиции, за вычетом разворотов, возвращений, катаний по городам, покрывали от 16 000 до 18 000 миль. Из-за того, что мы подъедем ближе к экватору, то есть к самой длинной огибающей Землю дуге, и проедем по Индонезии, Австралии и далее от Панамы, мы сможем проехать на 6000 миль больше, таким образом поставив несомненный рекорд по самому длинному широтному кругосветному путешествию. Я оптимистически назвал нашу экспедицию «Всемирной рекордной экспедицией».

Я не был богат, как и Стив (только его мама могла называть его Гарольдом), так что нам нужны были спонсоры, которые бы купили нам оборудование и дали бы наличных на восьмимесячную поездку. В течение шести недель обзвона клиентов времен моей работы редактором мы получили 30 хороших спонсоров, включая Toyota, Dow, Du-Pont, Union Carbide, Firestone Tire, American Cyanamid, Thermos, Hat Corporation, обувь Thom McAn, Sea & Ski, институт Bourbon, SC Johnson и Manischewitz. Все они хотели, чтобы мы сфотографировали, как делимся их мацой с арабскими погонщиками верблюдов на фоне пирамиды Хеопса в Египте.

У нас появились спонсоры для почти всего, что нам было нужно, с некоторыми исключениями. Я не мог найти компанию, которая предоставит нам бензин, потому что ни у одной компании не было заправок по всему маршруту. Также нам отказала компания – производитель туалетной бумаги, потому что я не смог найти приемлемого способа фотографировать их продукцию во время использования в разных экзотических местах.

Несколько корпораций, не сделавшись официальными спонсорами, тем не менее выслали нам свои продукты: Upjohn, понимая, что мы не сможем хорошо питаться, прислали нам три тысячи витаминок, Johnson & Johnson прислали набор первой помощи и лекарства, которые помогают при укусе змеи, выразив пожелание, что нам не придется использовать ни тот, ни другой, Allied Chemical выразили как надежду, так и пессимистические настроения, обеспечив нас набором надувных фиксаторов сломанных костей, а Travelers Insurance, испугавшись гарантии освобождения от ответственности, прислали нам шесть красных зонтов (полезная штука, а?).

В итоге у нас было все оборудование, деньги и мы были готовы отправляться.

24 марта 1965 года мы смотрели с палубы Queen Elizabeth на то, как наш «Лэндкрузер» и полтонны продуктов и снаряжения поднимают на борт на пути во Францию. Передо мной лежали 26 стран и целый мир приключений.

В Шербурге мы сгрузили свою машину и встретились с тремя мужчинами, которые присоединились к нашей экспедиции: с Вилли Мелтером, фотографом из Швейцарии, Вудро Кеком, газетным журналистом со Среднего Запада, и Ману Боларом, испанским журналистом. К сожалению, никто из них не дошел с нами до самого конца: Ману и Вудро сошли с дистанции из-за задержек в экспедиции и болезней, а Вилли схватили и убили вьетконговцы[1] в Камбодже. Но в самом начале, во Франции, Андорре, Испании и Марокко, наш путь был в целом светел – и омрачен лишь несколькими серьезными проблемами.

Мы застряли в апрельском снегопаде в Пиренеях в Андорре и случайно разбили экстренную стоянку над тайником контрабандистов. Мы задержались на несколько недель, ожидая припасов, заблудившихся в аэропортах в Кадисе, у нас оторвались колеса трейлера на одной из не очень хороших проселочных дорог Испании, и еще на два дня мы застряли из-за того, что испанцы бастовали против 250-летней блокады Гибралтара британцами. Но по сравнению с тем, что нам предстояло, это были лишь мелкие неудобства.