– Какие блохи! О чем он говорит?! Это пыль! Волшебная пыль, которая летит с крыльев этой чудовищной птицы! – закричал возмущенный Логофет. Он, конечно, не был настолько неуравновешенным, но усталость и волнение от предстоящего важнейшего в его жизни события сыграли свою роль. На его крик обернулась вся стая.

– Позвольте вам заметить, Хранитель Логофет! – смерив беднягу презрительным взглядом, заговорила птица Жиль, пытаясь не выронить при этом маленькое зеленое зернышко, которое она всю дорогу несла в своем огромном клюве. – Что так называемая вами волшебная пыль вовсе не является волшебной и уж точно не вызывает зуда и аллергических реакций! – произнесла она важным голосом, и маленькое зернышко, подхваченное воздушным потоком, выскользнуло из ее клюва и стремительно понеслось вниз. Никто даже не успел опомниться, как Армариус ринулся вслед за быстро исчезающей из вида маленькой точкой. Все затаили дыхание и стали ждать. Никто не надеялся, что весельчак Армариус вернется с хорошими новостями, и действительно, спустя несколько минут он появился в несвойственном ему дурном настроении и, тяжело вздохнув, выдержал довольно длинную паузу.

– Поймал! – наконец произнес он и широко улыбнулся. Все вздохнули с облегчением, увидев, что маленькое зернышко зажато между его зубами. – Пожалуйста, простите Логофета, птица Жиль, он не ведает, что творит! – продолжил он умоляющим голосом. Птица Жиль с укором посмотрела на Логофета, который едва держался в воздухе.

– Вы все, Хранители магических даров, были избраны для особого ритуала, после которого вам предстоит служение народу Заоблачности, а вам, Логофет, в отличие от многих, выпала величайшая честь служить королевской семье! И несмотря на всю возложенную на вас ответственность, вы ведете себя так, так, как…

– Кажется, вот оно! – не дав птице договорить, восторженно закричал Шеду, и вся стая посмотрела туда, где на горизонте показалось огромное облако.

– Наконец-то! – измученный перелетом Логофет в два раза быстрей замахал крыльями.

– Да! Это Заоблачность! Не будем терять времени, обряд состоится ровно в полдень! – сказала птица Жиль, и вся стая направилась к облаку в полной тишине, нарушаемой только шелестом крыльев и позвякиванием золотых браслетов.

⁂

Стая приблизилась к гигантскому облаку, состоящему из капелек воды и кристалликов льда, в тот момент, когда на горизонте появился огненный шар Солнца. Все вокруг засияло, отражаясь в гранях кристаллов. Лучи, преломляемые капельками воды, рисовали в пространстве картины необычайной красоты. Шеду, завороженный прекрасным явлением, на несколько секунд даже перестал махать крыльями, но вовремя опомнился и стал набирать потерянную было высоту.

– Как же все-таки прекрасен мир! – восхищенно прошептал он, наблюдая со стороны за грациозной стаей, тающей в белоснежном полупрозрачном облаке. Он поспешил за всеми и через пару минут уже летел в общем строю, рассекая крыльями полупрозрачный искрящийся воздух, напоминающий молочный коктейль.

Когда птица Жиль и Хранители преодолели часть облака, перед ними открылся удивительной красоты вид. Со всех сторон Заоблачность окружали белоснежные горы, с вершин которых стекали хрустальные водопады. В центре расположилось огромное зеркальное озеро, где собиралась вся небесная вода. Прямо над водами этого озера парил остров, состоящий из множества спиралей, между которыми расположился величественный дворец.

– Это самое прекрасное, что я когда-либо видел! – едва дыша от переполнявшего его волнения, сказал Шеду. Он не мог оторвать взгляд от бескрайних серебристых лугов, на которых паслись большие стада капелек и снежинок, деревьев, переливающихся миллионами сверкающих кристаллов, парящих над озером облачных кораблей, окрашенных в различные небесные цвета, от белого до глубокого черного.

– Близится час, поспешим! – сказала птица Жиль.

Стая отклонилась в сторону, сильно отдаляясь от дворца, и, преодолев предгорье, приземлилась в долине Вельдогенериуса.

⁂

– Что ты видел, Анхель? – раздался громогласный голос старика, и Анхель открыл глаза, которые зажмурил в тот момент, когда на них обрушились воды водопада. Он чувствовал, что все еще сидит на огромной ладони, но не видел ни старика, ни своего тела. Не было шума воды, вокруг не было ничего, только сверкающая белоснежная бесконечность. Удивительно, но Анхелю не показалось это пугающим и необычным.

– Я видел огромную птицу и большую стаю Хранителей магических даров. Они приземлились в белоснежной долине Заоблачности.

– Да, с этого все началось!

– Очень странно, но я как будто видел мир их глазами и чувствовал все, что чувствовали они.

– Так и должно быть! Только так ты познаешь то, о чем не ведаешь. Но я должен предупредить тебя, Анхель! Не все, что тебе предстоит увидеть и почувствовать, будет столь радужным и прекрасным. Ты готов испытать боль, страдания, предательство и разочарование? Ты готов пропустить через свою душу ложь, тщеславие, ненависть, почувствовать жажду убийства и увидеть смерть своими глазами?

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Ты можешь отказаться и продолжить жить как простой мальчик, не помнящий своего прошлого, – сказал старик, и в воздухе на некоторое время повисла тишина.

– Корни дерева уходят вниз, ветви тянутся к Солнцу. Все взаимосвязано: прошлое, настоящее, будущее. Запомни, Анхель! Твой путь труден! Нужен свет озарения, опыт, чувства – иди вперед! Нужна мудрость, память, любовь – возвращайся назад. Только помни всегда, что ты несешь свет и что я всегда рядом с тобой! – неожиданно для себя Анхель произнес не свои, но такие знакомые слова, и смешанное чувство безграничной радости и одновременно безграничной боли заполнили его сердце.

– Ты продолжение моего пути. Твоя рука всегда в моей руке, – услышал он голос старика и почувствовал, как тепло разливается по его ладони. – Эти слова говорила тебе твоя мама! – закончил старик, и у Анхеля больше не оставалось сомнений.

– Я готов познать то, чего не ведаю! – сказал он и закрыл глаза.

Одинокий старик в белоснежной тунике, подпоясанный золотым поясом, стоял на краю каменистого утеса. Под его ногами простиралась бескрайняя белоснежная долина, вымощенная тысячами камней. Его руки с необычно длинными пальцами опирались на посох, сплетенный из серебристых прутьев. Он стоял, подавшись телом вперед. Ветер трепал его длинные седые волосы, и со стороны казалось, что он парит над долиной. На худом, испещренном морщинами благородном лице сияли глаза удивительного, серебристого с оттенком небесно-голубого, цвета.