В конце концов, его наставник, бывший великий игрок «Лейкерс» Джерри Уэст, объект такой большой любви и славы со стороны поклонников баскетбола, выиграл всего один профессиональный титул за свою мучительную и болезненную четырнадцатилетнюю карьеру. И вот молодой Коби Брайант выиграл уже два перстня.

Он головокружительно быстро летит к своей мечте, и каждый грандиозный успех теперь, кажется, проносится мимо, как дорожные знаки. Его вырастила, воспитала и взлелеяла семья, которая давно глубоко погружена в баскетбол, семья, которая подпитывала Брайанта твердой уверенностью в его грядущем величии.

Его мать, Пэм Кокс Брайант, души в нем не чает с самого рождения, как много лет назад не чаяла души в своем брате-баскетболисте.

Как заметил близкий друг семьи, юные годы Коби Брайанта напомнили ему старый эпизод телешоу «Сумеречная зона», о ребенке, которого так обожает его собственная семья, что у него каждый день день рождения.

«Всегда его день рождения, – объяснил друг, – и все взрослые говорят: “О, это твой день рождения! Это твой день рождения”».

Вместо того чтобы угробить его, действия его родителей имели противоположный эффект, который подстегивал его бежать вперед за своей мечтой с самого раннего возраста. С тех пор как в 1996 году Брайант неожиданно оказался в центре внимания общественности, он предстал перед публикой ярким молодым человеком, вежливым и утонченным во многих отношениях, но обладающим сверхъестественной уверенностью в себе, которая отталкивала почти всех, кто с ним общался, порой заставляя некоторых из них сомневаться даже в его базовом душевном равновесии.

Формирование этой веры в себя было также обусловлено усилиями его отца, Джо Мармелада Брайанта, который планомерно и постоянно поддерживал уверенность своего сына, – отец испытал на печальном опыте, как его собственная многообещающая карьера рушится в бурлящих перекрестных потоках НБА 1970-х годов.

С подросткового возраста Коби Брайант был потрясающе смелым в своих предсказаниях, собираясь стать величайшим баскетболистом в истории.

На каждом шагу его заявления о будущем величии встречались покачиванием головы и поднятыми бровями, потому что такие мечты смехотворны, недостижимы. «Коби сумасшедший», – снова и снова со смехом заключали люди вокруг него.

И все же теперь он здесь, на пути к богатству и славе, которые его прабабушка когда-то предсказала кому-то из их рода. Там должны быть друзья, семья и товарищи по команде чемпионата школы, все они собрались вокруг него в одной из этих сцен фильма «Эта замечательная жизнь».

Незадолго до этого его товарищи по «Лейкерс» начали разбрызгивать шампанское, распевая гимн-песню рэппера DMX: «Я сойду прям здесь с ума, / Прямо здесь, прямо здесь, / Выложусь я на все сто / Прямо здесь, прямо здесь».

Эти слова сами по себе олицетворяют жизнь Брайанта. Но вместо того чтобы удариться в разгул, он тихонько отошел в сторону. Он сидит в антисептической кабинке раздевалки, опираясь на хромированные перила, плитка вокруг него – цвета тумана вдоль реки Шайлкилл филадельфийским утром. Его лицо закрыто ладонью, взгляд устремлен в пол, затерянный на глубине тысячи метров. Он совершенно покинут и одинок, занят и раздираем внезапным всплеском эмоций, которые захлестнули его жизнь в последние месяцы.

С юных лет, когда он ездил в автобусах с командой второго эшелона итальянской лиги своего отца и обещал ему и еще одному товарищу по команде отца, что он будет намного лучше, чем любой из них, все существование Брайанта было странным и почти нечеловеческим стремлением к этому величию.

Миллионы школьников его поколения мечтали сравняться с величием Майкла Джордана, но только один из миллионов проявил железную волю и стремление овладеть игрой, как это сделал Коби Брайант. Еще будучи подростком, он был отмечен представителями «Адидас», спортивной обувной компании, которые сказали, что они планируют сделать его следующим Майклом Джорданом. Это была роль, которая идеально соответствовала его собственным замыслам, и в течение нескольких коротких месяцев он выучил эту роль назубок от манеры речи до уверенного вида, даже до бритой, блестящей макушки, хотя ему в то время было всего семнадцать. «Трансформация была поразительной», – вспоминал Сонни Ваккаро, тогдашний представитель «Адидас», который был влиятельнейшим лицом в баскетбольной индустрии.

Теперь лицо Брайанта в момент триумфа служит подтверждением того, что нет такой цены, которую он не заплатит, такой жертвы, которую он не принесет, чтобы, как он объясняет, «быть тем самым», доминирующим игроком в игре.

Совсем недавно он принес свою семью на алтарь своей цели. Это была семья, которой все восхищались как образцом добродетели и благополучия, но теперь она разбита в пух и прах, став жертвой его непоколебимой целеустремленности.

«Он был похож на русских с их Романовыми, – заметил Ваккаро, оглядываясь назад. – Он избавился от всех».

Вскоре он исключит из своей жизни своего агента, свою компанию по производству спортивной обуви, в конечном счете своего тренера Фила Джексона и коллегу-звезду Шакила О’Нила. Но сейчас он внезапно и с почти хирургической точностью вычеркнул из своей жизни мать, отца и двух сестер, изгнав их из своего общества. Члены семьи рассказывали многочисленным знакомым истории об аннулированных кредитных картах, отбуксированных автомобилях, устраненных рабочих местах, оставленных без ответа телефонных звонках, освобожденном семейном доме, прерванных отношениях.

«ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО, – ЭТО ТРАГЕДИЯ», – СКАЗАЛ ГЭРИ ЧАРЛЬЗ, ТРЕНЕР КОМАНДЫ ЛСС ИЗ НЬЮ-ЙОРКА И ДРУГ СЕМЬИ, МНЕНИЕ, КОТОРОЕ СНОВА И СНОВА ПОВТОРЯЛИ ДРУЗЬЯ СЕМЬИ И ЗНАКОМЫЕ.

«Было чем-то невероятным смотреть на них вместе», – вспоминал Чарльз об отношениях молодого Коби со своим отцом Джо. «Видно было, с какой любовью и уважением Коби относился к своему отцу. Как только одна из его игр ЛСС заканчивалась, Коби подбегал, обнимал своего отца и спрашивал: “Ты видел, что я сделал?” Джо говорил: “Да, я видел”. За все время, что я был с ними, я ни разу не видел, чтобы он не проявлял уважения к своему отцу».

Тем не менее стремительный успех и сногсшибательные суммы денег в профессиональной жизни Брайанта каким-то образом породили пропасть в семье, которая поразила всех, кто знал их раньше.

В эту ночь на «Спектре», арене «Филадельфии», присутствовал его дядя по материнской линии, Пухляш (Chubby) Кокс – главный представитель семьи, и когда Кокс и его жена встретились с молодой звездой «Лейкерс» после матча, Брайант, наконец, не выдержал.

«Джо Брайант рассказал мне историю того вечера, – вспоминал Гэри Чарльз. – Когда тетя и дядя Коби подошли к нему, Коби обнял их и долго плакал».

Тихие рыдания и боль на его лице в тот финальный вечер показали, как глубоко он переживал потерю своей семьи, отчуждение. И все же эта очень решительная