головой в сторону моих цветов. Горшки стояли большей частью на подоконнике и в углах комнаты…

— Не всегда, но… Разве не все ведьмы их слышат? — недоверчиво повернулась на маму, ища поддержки.

— Нет. И не смотри на эту дамочку. Она вечно тебя от чего-то защищала и недоговаривала… — блондинка подняла брови и окинула свою дочь недовольным взглядом.

— Мама!

— Ты думаешь, почему вы так внезапно переехали ко мне? — усмехнулась бабушка. — Потому что однажды твой ромашковый чай чуть не отправил друга твоей мамы в вечное путешествие по лабиринтам сонного царства. Хотя, надо признать, он мне никогда не нравился…

— Я помню, как мама выхватила кружку у него из рук, — флешбеки того дня всплывали в сознании, — А потом под каким — то странным предлогам выпроводила Макса из дома…Но ведь я тоже пила этот чай, и со мной ничего не случилось.

— Конечно! — фыркнула ба. — Ведь ты заворожила напиток только для вашего гостя.

— А так можно? — удивилась я, демонстрируя мои знания в магии, состоящие в большинстве своем из белых пятен. — И я сама заколдовала чай?

— Конечно! Ты же травница! — последовал еще один наполненный шарма и негодования поворт в сторону мамы, — Ты ребёнка совсем что ли ничему не учила?!

В дверь внизу позвонили, и, прервав свою тираду, блондинка, цокая высокими каблуками, направилась открывать. Когда мы с мамой остались в комнате вдвоем, она неторопливо произесла:

— С самого детства ты довольно прохладно относилась к магии, и я надеялась, что она не затронет тебя или коснется лишь слегка. Именно поэтому мы не собирались отправлять тебя на учебу. Но… твоё отношение к растениям всегда было особенным. Помню, как однажды, лет в пять, ты начала здороваться с ними. В тот день я словно увидела перед собой твоего отца. А та мелодия, которую ты напевала, пока заваривала чай… Мне уже доводилось ее слышать…К счастью, я успела выхватить у него из рук кружку…

— Но ведь это ромашковый чай, — недоумевала я, — Ромашка не снотворное и не…

— Верно, — кивнула мама. — И не все свойства трав и растений преподают и открывают всем волшебникам и ведьмам.

— Ничего не понимаю, — ответила я. — Тогда какой смысл учиться?

— У магии есть две стороны, Мелисса, светлая и темная. Вейн и Акрэ, это ты знаешь. А у магических предметов три свойства. Свойство, которым его наделяет Вейн, то, которое дает Акрэ и нейтральное.

— А то, что я сделала с ромашковым чаем…

— Это Акрэ. — спокойно проинформировали меня..

— То есть, я, что, темная ведьма? — подскочив, я стала нервно ходить по комнате, — Но я не хочу! Мне теперь придется всех неугодных превращать в жаб и злостно хихикать? Мам, почему ты смеешься? А волосы мыть раз в месяц? Или график выдадут?

— Представление о темных ведьмах твоя тетушка Элоиз не оценила бы. — она шутливо покачала головой.

Тетушку Элоиз я видела только один раз, но зато потом месяцами старалась ходить, сидеть и улыбаться, как она. Красивее женщины для меня в десять лет не существовало, не считая мамы, конечно.

— Но, мне казалось, у нас все светлые…

— С бабушкиной стороны — да. С дедушкиной — нет. И еще… — договорить ей не дали.

— Ну что, идем пить чай? Я заказала варенье из вишень-предсказателей и фиолетовой голубички, как ты любишь, моя дорогая. — ворвавшись в комнату, с любовью в голосе произнесла блондинка.

— Ба, я теперь что, буду темной?

— Родственники ничего не значат, — она на долю секунды как-то странно посмотрела на маму, затем подошла ко мне и приобняла, — Ты кем захочешь, тем и станешь. И выбирать тебе придется только на третьем курсе, чего сейчас переживать?

— Но я уже воспользовалась силой Акрэ…

— Такое ощущение, что ты росла сиротой… — блондинка кинула осуждающий взгляд свою на дочь. — Она поедет в Ле Визардри и ее все будут считать блаженной?

— Мама, давай не сейчас.

— Твой ребенок знает меньше любого пятилетки!

— Я сама виновата, — ругань в мамину сторону всегда была для меня невыносима, и я всегда всячески старалсь ее защитить, — Не слушала про магию, когда мама пыталась рассказывать.

— Отторжение в детстве случается только у нейтралов, Нейлинов. Но такие давно не рождаются на белом свете. — ба задумчиво погладила меня по голове.

— Это еще кто? Они как Швейцария? — предположила, усмехнувшись.

— Что — то вроде. — улыбнулась мама.

— Не согласна продолжать без чая и вкусного варенья! — запротестовала бабушка. — Быстро вниз и там продолжим.

Никто не стал спорить, и мы, спустившись на первый этаж, прошли в уютную кухню в доме бабушки. Персиковый цвет стен менялся в зависимости от погоды и освещения, переливаясь из холода в тепло и обратно. Длинные шкафы тянулись вдоль стен, заполненные множеством банок различной формы и содержания: в основном это были разнообразные сушеные травы и пряности. Круглый деревяный стол, на котором красовалась резная надпись на старо-ардском, располагался около стеклянной стены-двери, выходившей в бабулин чудесный сад. В хорошую погоду мы именно там устраивали завтраки.

Когда мы дружно расселись, ба взяла большой ломоть домашнего хлеба, щедро намазала его вареньем и протянула мне:

— Держи. Ты давно видела вишневые сны?

— Давно, — приняв вкусный дар, немедленно откусила от него кусок. Варенье из вишен-предсказателей готовили большей частью для детей. Оно помогало быстрее заснуть и дарило яркие сладкие сновидения. — Так кто такие эти нейлины?

— Они рождались давным-давно. — ба разливала чай по кружка. — Сейчас остались только те, кто может подчинить себе либо свет, либо тьму. А нейлины умели балансировать, соединять свет и тьму. Знаешь историю Эслины и Грина? — я покачала головой — Красивая и грустная …

— Что-то наподобие Ромео и Джульетты в мире магии. — добавила мама, делая глоток из своей кружки.

— Абсолютно нет! — возмутилась ба. — Там нет этого ненужного драматизма! И все было на самом деле… Но про них поговорим, когда приедешь на каникулы из Ле Визардри.

— Но ба! Зачем так интриговать! — обиженно парировала я.

— Чтобы точно приехала, а не осталась там. Знаю я эти студенческие годы. — ба показала мне язык