с крайне неприметной внешностью. Увидишь такого раз – и сразу забудешь. Мужчина ослепительно улыбался и то и дело рефлекторно поправлял прическу.

– А жить-то на что? – вопросил кто-то из толпы.

– Как – на что? Жизнь, она ведь сверху дана, а значит, не просто так! – радостно ответил Неприметный, одернув серый ветхий пиджак.

– А с мостами что делать? – последовал новый вопрос. – У меня жена недавно от матери возвращалась, провалилась, чуть не утопла! Ладно б теща ехала…

– Поверьте, работы в этом направлении уже ведутся, – заверил Неприметный. – В столицу уже направлено письмо, ждем ответ, но, сами понимаете, мы такие не одни, а казна все же не бездонная, как бы нам того ни хотелось…

– А что с домами делать? – спросил тучный мужчина, стоявший рядом с Энтони. – Мы же на починку всей деревней собираем, а ничего не делается! Вон, у Джека уже дом скоро завалится!

– Это, безусловно, печально, – вздохнул Неприметный. – Но нельзя все время спрашивать, что для нас может сделать Фрайвур, нужно всегда задавать и другой вопрос: что мы можем сделать для Фрайвура?

– Так мы деньги сдаем, говорю ж, на починку! – напомнил тучный.

– И за это, безусловно, мы заслужили похвалу. – Неприметный похлопал в ладоши. – Ну же, давайте поблагодарим сами себя, смелей! Потому что если вы себя не любите, как вас полюбят другие?

Из толпы послышались первые робкие аплодисменты, которые с каждой секундой становились все громче.

– Ну же! – воскликнул Неприметный. – Не скромничайте! Вы все заслужили эти овации! Вы все – молодцы!

Толпа поддержала его радостным ревом, и вскоре хлопали уже все, включая тучного, который задал вопрос о починке. Даже Энтони не смог сдержаться и тоже присоединился к другим.

Когда овация стихла, Неприметный проникновенно сказал:

– Знаете, в тех местах, где я вырос, мы не ждали помощи откуда-то извне. Мы все были опорой и поддержкой друг для друга.

– Я думал, вы из наших, из местных, – заметил кто-то.

– Увы, мы не выбираем, где родиться, – сказал Неприметный. – Но зато выбираем, где хотим остаться на всю жизнь. И мое сердце давно и навечно принадлежит Выселкам. Ура!

Все снова захлопали.

– Какие-то еще вопросы есть? – с деловитым видом осведомился Неприметный.

Воцарилась неловкая пауза.

– Я, значится, слышал, что этот… Гарзиэль вскорости должен с небес спуститься, – наконец заметил один из селян, болезный и сгорбленный.

Толпа радостно ахнула.

– Это же хорошо! – выкрикнул кто-то. – Правда, староста?

– Безусловно! – подтвердил Неприметный.

– А я слышал, что он всех нас съест, – вдруг добавил тучный, разом забыв про тему с починкой.

Толпа с ужасом охнула.

– Съест – это плохо! – тут же озвучил общую мысль крикун.

– Друзья! – воскликнул Неприметный. – Могу вас заверить: пока я, Барни Дотс, являюсь старостой вашей деревни, никто никого не съест без крайней необходимости! Да пусть даже нас всех сожрут – это неважно!

Воцарилась неловкая пауза.

– Главное, чтобы Выселки жили! – воскликнул староста и вскинул вверх сжатый кулак.

Толпа победно заулюлюкала, кто-то захлопал, и его порыв тут же подхватили другие. У Энтони перехватило дыхание от восторга: речь Неприметного очень напоминала Дядюшкину…

Но как будто ей чего-то все-таки не хватало.

– На этой прекрасной ноте, – с широченной улыбкой сказал Барни Дотс, – предлагаю всем вернуться к работе! От себя же обещаю, что приложу все возможные усилия, чтобы ускорить… и всячески способствовать… и вообще не сбавлять темпа…

Люди стали разбредаться кто куда. Только Энтони двинулся не от сцены, а к ней. Он хотел поговорить с Барни, предположив, что никто в деревне лучше его не поможет с поиском проводника.

Когда селян на площади не осталось, староста облегченно вздохнул и вышел из-за трибуны.

Энтони с удивлением уставился на его дорогие брюки голубого цвета и ярко-зеленые ботинки, явно привезенные из-за Спящего моря. Кажется, они вообще не сочетаются с видавшим виды пиджаком.

«И зачем он их тогда надел?» – удивился Енот про себя.

Тут Барни заметил Энтони и смущенно отступил обратно за трибуну.

– А ты чего работать не пошел, мальчик? – неуверенно спросил староста. – Или учиться… Учение – оно, знаешь ли, свет…

– А я не из деревни, – ответил Энтони, – я в лесу живу.

Барни нахмурился.

– В лесу? Надо же… А ты… ты никому об этом не говорил, кроме меня?

Энтони покачал головой, и Барни снова облегченно выдохнул и спросил, уже куда более будничным тоном:

– И что же ты хочешь от меня, мальчик? Если тебе необходима какая-то помощь, то я непременно сообщу о твоей проблеме, когда в следующий раз окажусь в столице…

– Да нет, мне… мне просто нужен проводник. Можно у вас в деревне нанять кого-нибудь?

– Проводник? – удивился Барни. – А ты куда собрался-то, мальчик из леса?

– Мне надо в Логово Дракона, – просто ответил Энтони. – У меня там брат.

Заслышав про Дракона, староста удивленно захлопал глазами.

– Ну и ну… – пробормотал он наконец. – Впервые вижу, чтобы кто-то сам, добровольно, в Логово шел. Какие странные нынче времена настали – дети живут в лесах, ищут пути к Дракону, вместо того чтобы учиться и становиться полезными для общества…

– Так что с проводником? – осторожно уточнил Энтони.

Однако Барни, похоже, снова оседлал любимого конька.

– Думаю, при должном везении и терпении ты мог бы рассчитывать на какие-то пусть весьма скромные, но все же успехи в этом деле, – важно произнес староста. – Однако не стоит исключать различных внезапных неурядиц, поэтому на твоем месте я бы рассмотрел ситуацию, в которой проводник так и не будет найден. И тут надо спросить себя: если я не смогу попасть к Дракону, чем еще я могу заняться? Допустим, ты мог бы выучиться на маляра или строителя и работать себе в городке Каунтри… или любом другом, ведь Фрайвур настолько велик и многообразен… причем я сейчас не только о его размере. Я и об истории, истинно великой… и многообразной. Ты ведь знаешь историю нашего королевства?

– Немного, – с трудом переварив слова Барни, ответил Энтони.

– А я знаю историю прекрасно. И картографию! Могу закрыть глаза и представить Фрайвур как на ладони!

– О, картография! – обрадовался Энтони. – Так вы, получается, сами можете стать моим проводником?

– Мой опыт, безусловно, мог бы быть полезен…

– Так что, станете?

– Это зависит от ряда очень спорных… – Барни запнулся, – …которые мне… в общем, неподвластны…

– А вы можете просто сказать «да» или «нет»? – без обиняков спросил Энтони.