Он явно нервничает: подрагивающими пальцами беспрестанно тычет в кнопки мобильника, прячет в карман, снова вынимает. То и дело окидывает пассажиров раздражённым, диким, сверкающим взором южных очей. Горящих фанатичным, мрачным чёрным огнём.

На нём объёмная курточка-дутыш. Под такой удобно перевозить взрывное устройство. Куртка чёрного цвета, разумеется. Он весь в чёрном.

Вдруг замер и бессмысленно уставился в окно, бормоча что-то на своём языке под нос. Молится, возможно, своему Аллаху. Снова вынул мобильник и напряжённо вглядывается в экранчик, прямо ест его глазами. Ждёт команды.

Явно не адекватное поведение. Вскочить с криком: «Граждане-товарищи!»? Во-первых, юноша-смертник от неожиданности вздрогнет и непроизвольно нажмёт красную кнопку. Во-вторых, меня же и обвинят: что мешаю гражданам-товарищам доехать: кому на работу, кому в поликлинику, кому в ЖЭК, кому в магазин за хлебом.

Тихонько протиснуться к выходу и выпрыгнуть на остановке? Если успею, конечно.

Подло по отношению к другим пассажирам. Старушки едут, в больницах как раз приём начинается. Дети лепечут, их в садик везут. Протиснуться к водителю, шепнуть на ухо? «Ну и что, – скажет, – теперь из-за каждого кавказца тормозить? Не срывайте мне, гражданка, рейс, а то меня премиальных лишат».

Да и не очень протиснешься: народу битком. Террористы как раз такие часы выбирают, чтобы жертв было побольше. Блин, и сижу я, как назло, всех ближе к передней площадке. Соседка тётка придавила – не шевельнуться. С другой стороны, хорошо: по крайней мере, сразу… Ничего почувствовать не успею.

На очередной остановке в автобус впархивает светловолосая пухлая девушка. Смуглый юноша оборачивается к ней и сияет. Она протискивается к нему, они прижимаются друг к дружке. Она прячет голову ему под мышку, как цыплёнок – под крыло. Он нежно что-то ей говорит. И вовсе у него не страшное лицо, а очень даже симпатичное.

Через три остановки они выходят и проплывают мимо окошка, не размыкая объятий.

Итак, в очередной раз мышь родила гору страхов. Или гора страхов родила мышь.

Возвращаюсь к мудрым изречениям «Бережёного Бог бережёт» и «Кто чего боится, с тем то и случается». Знаете, я считаю: всё-таки перевешивает первое. Вот как-то так.

…На рынке покупатель, выбирая бананы, бормочет под нос:

– Нанан, нанан…

– Это же абрикос! – с готовностью подхватывает продавец. Всё: контакт родственных душ установлен.

…– Я из Германия прибыть! – приятным тенором блеет на пороге гость, вынимая из-за пазухи бутылку сорокаградусной. – Целебный капсул привозить!

Наш человек!

Что в нашей жизни есть реклама?

Реклама учит нас, что потные подмышки и мохнатые ноги – это плохо, а красить глаза и рот в стиле «вамп» – хорошо. Плохо: быть не женщиной, а посудомойкой, терпеть головную боль и изжогу, таять в руках, а не во рту, ощущать дискомфорт в области желудка. Хорошо: худеть во сне, подзаряжаться полезным йогуртом, говорить, есть и улыбаться уверенно, мыть полы и окна без разводов…

Кстати, о разводах. Лично знаю молодых, которые в медовый месяц развелись из-за неё, родимой – из-за рекламы.

Помните ролик, где муж и жена готовятся к приёму гостей? А раковина засорилась, а гости уже ломятся в дверь… Супруга не придумала ничего лучшего, как с размаху эффектно зашвырнуть пучком зелени в лицо мужа.

Насмотревшись вредного ролика и взяв его за стереотип, юная жена – не экранная, а реальная – в момент мелкой бытовой ссоры так же красиво, с оттяжкой, хлестнула по лицу молодожёна то ли петрушкой, то ли сельдереем.

А он оказался парень не промах (а может, ролик не смотрел) и в ответ жене засандалил тем, что под руку подвернулось: то ли сырым яйцом, то ли перечницей. Одним словом, развелись – не успел даже осыпаться мел с надписи в невестином подъезде «Тили-тили-тесто»…

Нет, я ничего не имею против рекламы. Если сегодня и есть что на ТВ сработанного качественно, добротно и профессионально – так это реклама. Слоганы из неё запоминаются, мурлычутся под нос, разбираются на цитаты, становятся – как мы уже убедились – путеводителем на сложных жизненных дорогах.

Рекламную денежку заказчик заставляет отработать кровью и потом, до копеечки.

Сколько дублей нужно снять, чтобы получился отточенный трепетный взмах ресниц, манящее дрожание уголка губ, блеск жемчужных зубок, приоткрытых ровно на столько, сколько нужно – и ни на миллиметр больше? И упаси бог, если глицериновая слезинка отклонится от строго заданной траектории на бархатной щёчке… На наших глазах рождается эксклюзив, шедевр, произведение искусства.

И вот мы наблюдаем на экране улыбку (зубная паста) – лёгкой и ослепительной. Взгляд (тушь для ресниц) – страстным и сексуальным. Тревогу (сердечное средство) – неподдельной. Детское агу (памперсы) – таким утипусеньким, что зритель готов не только кидаться закупать детскую смесь, но и немедленно заделывать самого ребёнка.

Самые благодарные зрители – это дети. Они обожают рекламу, бросают игрушки и буквально прилипают к экранам. Потому что в рекламе жизнь, какая она должна быть.

В рекламных паузах всегда голубое небо и солнышко, а если дождик – то весёлый и быстрый. Там все белозубо улыбаются, там жир с плиты убирается лёгким движением руки, там разрешают валяться в грязных носках на белом пушистом ковре и ласково окликают: «Сыщик!», поймав на воровстве конфет. И разбуженная мама ночью спешит к малышу с воркующим: «Уже иду, малыш» —, а не с грязной бранью.

А ещё там молодые спортивные бабушка с дедушкой, и мама с папой не ругаются, а любят друг друга, детей целуют и называют «солнышко» и «принцесса». И всей дружной семьёй с лохматой собакой и кошкой в корзинке загружаются в блестящую машину и едут в горы, к морю…

А ещё печень в рекламе поблёскивает и переливается, как чистой воды бриллиант. Хотя, гм, дети пока не понимают про печень…

Лично у меня с рекламой не задались отношения самого начала. Шли перестроечные годы, мне заказали рекламный материал об одном промышленном предприятии. Я старалась, я расписывала белково-минеральные корма для хрюшек и бурёнок так, что потекли бы слюнки даже у знатока «Книги о вкусной и здоровой пище». Устало и гордо смахнув пот, сбросила шедевр по электронке, предвкушая лавры.

– Вы что, издеваетесь? – тихим, глубоким, дрожащим от обиды голосом сказал пресс-секретарь. Оказывается, пиарить нужно было не продукцию – а себя, любимых – руководство завода.

В следующие разы я уже была благоразумней и заранее уточняла: расхваливать ли качество выпускаемой продукции или мудрое руководство предприятия.

Хотя, ну вы можете представить, чтобы в привычной рекламе, скажем, шампуня или дезодоранта, звучало что-то вроде:

«Последние годы коллектив компании «Гигиена населения» испытывал трудности с доставкой сырья. Но благодаря директору Пронькиной вопрос с поставщиками решён. Проведена реконструкция, привлечены квалифицированные кадры. Для сравнения, в прошлом году было выпущено 10 тысяч флаконов, а в этом году уже 50. Новые разработки… опробованные технологии… передовой опыт… производственные достижения… Д-р Пронькина как высококлассный специалист… Под неусыпным контролем д-ра Пронькиной…»