вот Тома лишь пуще возненавидела русоволосую. Ее победу, ее шанс показать, что она лучше напыщенной и надменной России, мгновенно развалился. Все кончено.

— Хорошо! — улыбнулась русская, приготовившись петь.

Учительница махнула рукой, и музыка вновь заиграла на весь зал. Коммунист довольно вздохнул на самом последнем ряду, готовясь в очередной раз услышать пение его дочурки.

— «Дремлет притихший северный город

Низкое небо над головой.

Что тебе снится крейсер Аврора

В час, когда утро встает над Невой.

Что тебе снится крейсер Аврора

В час, когда утро встает над Невой»

Она любила петь. Отец всегда говорил, что у нее прекрасный голос их матери, и россиянка им поднимает ему настроение. Младшие обожали колыбельные старшей, а друзья всегда восхищались ее заводным и звонким смехом.

— «Ветром соленым дышат просторы

Молнии крестят мрак грозовой.

Что тебе снится крейсер Аврора

В час, когда утро встает над Невой.

Что тебе снится крейсер Аврора

В час, когда утро встает над Невой.

Что тебе снится крейсер Аврора»

— Прекрасно! — зааплодировала учительница, улыбаясь своим ученикам.

Все дети справились со своей задачей идеально, а их гость остался доволен репетицией. Вот русоволосая бежит к папе, а тот подхватывает ее на руки, говоря, какая она молодец. И казалось, все прекрасно. Белая полоса в жизни…

— Пап, ну как тебе? — русская подскоками шагала рядом с пожилым мужчиной, держа его за руку в окружении своих младших.

— Молодец, пионер. — СССР всегда бы мягок и спокоен к своим детям. Слова грубого им не говорил. — Завтра будешь выступать перед большой публикой. Помни, как я тебя учил. Всю смелость в кулак и ничего не бойся.

— Я знаю, пап. — Она взяла за руку Украину, который всегда был рядом со своей любимой сестрой. — Я ведь стану главной, когда вырасту. Буду как ты. Мое имя будут знать везде!

— Сначала школу закончи, вождь. — Рассмеялся Союз, держа на руках эстонку, которая довольно рассматривала бабочек у цветника.

— Папка, котята! — пискнула Молдавия, убегая к животным.

— Молд, куда! Вернись к остальным! — крикнул коммунист.

— Бать, да ладно тебе! — воскликнул Грузия и бросился к сестре, которая уже сюсюкалась с кошкой и ее потомством. — Мы просто их погладим!

И если эти два проказника уже веселились, то остальные жалобно смотрели на своего родителя, пытаясь вымолить хоть пять минуточек на то, чтобы погладить животных. СССР старался держать свою строгость, но в итоге сдался, тяжело вздохнув.

— Ладно, проказники. Бегите. Казахстан. — Он достал из кармана пару копеек. — Сбегай в магазин через дорогу, возьми им молока. Только по сторонам смотри. А вы, ребятня, найдите им крышку или что-то похожее на тарелку, куда мы еды положим.

— Папа! — россиянка дергала его за рукав, стараясь привлечь внимание отца. — Па! Я знаю, где взять крышечку. Мы прячем ее от дворника, чтобы тот не выбросил!

— Тише, звоночек! — хохотнул Союз, растрепав ей волосы. — Иди, тащи свою крышечку. Возьми с собой Беларусь.

— Не надо! — крикнула ему русоволосая, убегая в сторону стадиона, где стоял старый шаткий склад.

Место, где каждый школьник мог спрятать свое сокровище. Поговаривали, что здание хотят снести, слишком пугающе выглядело, но так до дела и не дошло.

Открыв старую деревянную дверцу, громко ею скрипнув, девочка убрала несколько досок, что мешали ей пройти вовнутрь. Старые пыльные коробки, наполненные тетрадями, использованными перьями, сломанными железными ножками от парт, гвоздями и картами. Четыре шага вперед, потом три влево и еще пять вперед. Поднять одну старую скрипучую половицу и вуаля. Тайник России прямо перед ней. Значки, гербарий, листики с двойками, одно очень красивое перо, камушки и крышечка для котов.

Русская успела только дотронуться до нее, как сильная и тупая боль пронзила голову, словно в нее выстрелили из лука стрелой. Но отвыкнуть от муки не дали, следующий удар пришелся по затылку, а затем по виску. А после все исчезло. Ушли удары, капли крови и тяжелое дыхание того, кто над ней измывается. Просто тьма…

* * *

От яркого света в больничной палате россиянка невольно зажмурилась, приложив руку ко лбу. Последнее, что она помнит, как ругалась на США. Хотя смешно это назвать даже простым спором. Девушка дотронулась пальцами до горла, пропев первую ноту, однако без толку. Только слышно ее дыхание и шум за дверью палаты. И чего она хотела? Голос к ней никогда не вернется.

Хотя белорус говорил, что должен скоро восстановиться. Вранье, якобы страны способны к регенерации. Русоволосая не верит в сказки. А особенно такие. Она не Русалочка, у которой ведьма отняла голос. Ерунда полная.

— Рос! Ты уже встала! — появился на пороге брюнет с пакетом в руках. — Как ты? Уже лучше?

Россия радостно улыбнулась своему младшему и любимому брату, жестами показывая, что у нее все чудесно. Только болит горло.

— Горло? Так ничего удивительного. Ты содрала все, что можно. А еще доктор сказал, что тебе стоит удалить гланды.

Услышав слово «удалить», русская закрыла рот руками, отрицательно мотая головой. Под нож ложиться! Да никогда в жизни!

— Да, ладно тебе, Рос. Это всего лишь маленькая операция. Зато потом мороженое есть будешь.

Прожестикулировав ему в ответ, она села на край кровати, хотя еще испытывала легкую слабость.

— Я бы на твоем месте остался в постели. — Спокойно ответил Беларусь, поставив цветы в вазу. — Угадай, кто тебе их отправил, как только узнал об обмороке и твоем диагнозе.

Россиянка задумалась, подняв взгляд к потолку. Не так много людей дарят ей подарки. Семья ее оставила, кроме Китая и Северной Кореи никого нет. Да и эти стариканы не любили лишний раз тратить деньги. Кто бы мог растратиться на небольшой букет…

Девушка вновь зажестикулировала, объясняя свои догадки.

— Да. Каз постарался. Обещал скоро приехать.

На это она захлопала в ладоши, выражая огромную радость. Давно уж брюнет не объявлялся. Наконец-то встретятся, он снова расскажет свои веселые истории, приготовят вместе ужин, погуляют. Как в старые добрые времена…

За дверью больничной палаты внезапно раздались громкие ругательства и крик медсестры. А после открылась дверь в комнату, заставляя Россию и белоруса от удивления переглядываться. Штаты стоял у порога с небольшим пакетом, тяжело дыша. У него только что был марафон? Или подрался с медперсоналом? Такое тяжелое дыхание.

За широкими плечами американца пряталась худощавая фигура с копной светлых волос. Украина нервно переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать и как смотреть теперь в лицо сестре. Его сюда силой привели, появляться перед старшей он не планировал точно год.

— По какому праву меня не пускают в палату?! Я явился, как по расписанию.