энергетические напитки. Коллеги взялись расспрашивать друг друга о том, как проходит рабочий день и сколько кредитов они выдали. Что-то щёлкнуло внутри Энтони, и он не стал разговаривать с ними.

“Кто они такие вообще? В чём заключается их индивидуальность? Чем Джон отличается от Джорджа?” — демагог задумался. Он снова вспомнил странный разговор и решил уйти с работы без объяснения причин. В лифте его увидел начальник и спросил, всё ли хорошо. Энтони ответил, что всё прекрасно и он берёт отпуск. “Надо подписать отпускной документ!” — начал орать начальник, но Энтони было всё равно. На пропускном пункте его остановил охранник, попросивший документ о досрочном отпуске с работы, но в ответ он увидел средний палец и тут же замолчав, пропустил уверенно идущего Энтони. Электромобиль отказывался ехать без пропуска, но тут же согласился, когда услышал ложь о плохом самочувствии. Двадцать минут глубоких размышлений.

“Я не могу больше жить в стране, где каждый человек зависим от веществ, убивающие мозги. Как мне существовать в страхе стать жертвой лоботомии? Я даже не могу высказать своё мнение. Да и какой смысл, если я не буду услышан? В ответ я получу лишь рекомендации по наркотическим веществам и советы сходить к врачу. И это в лучшем случае. В худшем мне тут же просверлят череп. Я не могу так больше!”

Энтони приехал домой и тут же лёг в кровать без каких-либо сил. Он заснул. Случайно. Так нельзя было делать. Партия Демократов настоятельно рекомендовала отказываться от дневного сна, чтобы продуктивнее работать.

Это я?

Ему снились люди в белых халатах и сверло. От страха он пробудился. На часах было четыре часа ночи. Энтони встал с кровати, и сев за стол, открыл энергетический напиток. Блокнот в очередной раз был перечитан. Ручка легла в руке, и как будто не по своему желанию, начала писать: “Утром я официально возьму отпуск, соберу вещи, куплю билет до Канады. До Нового Юкона. Поеду туда. Там граница. Она охраняется. Я незаметно. Я смогу. Я же смогу? Я? Кто я? Кто они? Меня зовут Энтони Джонсон. Мне двадцать семь лет. Они называют себя американцами. Свободными людьми. Свобода может быть в состоянии зависимости от наркотиков? Я сбегу. Через границу. Я не вижу разницы между звездой на лбу и будильником в пять утра. Коммунисты убьют меня. Они же не умеют делать лоботомию? Так лучше…”.

Прошло несколько часов. Энтони выпил ещё четыре энергетика и выкурил пачку сигарет. Он не курил уже три года. Но ему было очень нервно. Он не мог полностью осознать то, что собирается сделать. В пять утра прозвучал будильник. Как обычно открылись жалюзи. Приняв холодный душ и выждав время, Энтони поехал на работу. Пришёл счёт за электромобиль. Но на последние деньги был куплен билет на поезд. Двадцать минут пролетели как пять.

На пропускном пункте охранник отказался впускать Энтони и посоветовал ему обратиться в больницу.

— Дай мне пройти! Мне надо подписать бумаги об отгуле!

— Может, тебе сразу в службу психического здоровья обратиться?

— Мне просто нужен отдых! Пропусти меня внутрь!

— А не пойти ли тебе на… — увидев начальника, охранник тут же заткнулся.

— Энтони, что вчера было? — спросил зализанный начальник.

— Простите, я переработал, и мне нужно отдохнуть. Обещаю, что такого больше не повторится. Мне просто отдохнуть две недели.

— Поднимайся. Джо, пропусти его.

Поднявшись в кабинет руководителя, Энтони молча подписал бумагу о неоплачиваемом отпуске. К слову, после кризиса 2000-ого года никакие больничные и отпуска не оплачивались. Поэтому их, как правило, мало кто брал. В основном только по очень уважительной причине.

— Спасибо вам. Я вернусь через две недели ровно.

— Энт, мне это не понравилось. Я поставлю перед советом директоров вопрос о твоём увольнении.

— Всего доброго! — Энтони был счастлив. Он побежал к своей машинке.

По пути к электромобилю пришло осознание, что он последний раз видит коллег, офис и последний раз был дома. Последний раз в левом окне были трубы заводов, а в правом особняки капиталистов. Электромобиль спросил, куда желает направиться Энтони. “Центральный вокзал, пожалуйста!”. Дорога заняла десять минут из-за пустых улиц, ведь каждый законопослушный гражданин находился на работе.

Точка отправления

Вокзал выглядел отвратительно. Грязный. Белый. Таблица со временем отправления и прибывания составов не работала, и вся была в паутине. Поездами никто не пользовался, кроме совсем бедных людей, а в сфере обслуживания железных дорог работали только роботы. Составами управлял искусственный интеллект. Только лишь старая бабка сидела на стойке информации.

— Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, во сколько минут отправляется поезд в Новый Юкон.

— А? — старуха не расслышала.

— Вы знаете график отправлений? — на ухо прокричал Энтони.

— Что?

Энтони достал свой блокнот, написал ручкой: “Во сколько отправляется поезд в Новый Юкон?” и показал глухой бабке.

— Это что? Бумага? Где ты её взял? — бабулька очень сильно напряглась, даже испугалась.

— Ответьте, пожалуйста, на вопрос! — Энтони заорал так, что его услышали все ожидающие люди.

— В… В… Э-эх… — Бабка потеряла сознание.

— Молодой человек, что вы кричите? Бабушку бедную довели! — Возмутился подошедший к стойке старик.

— Простите… Она просто…

— Тебе куда? В Юкон?

— Да, в Новый Юкон.

— Три минуты. Поезд уже собирает пассажиров. Пойдём.

Вместе они пошли садиться в состав. Билеты никто даже не проверял — какая разница то. Поезда с железными дорогами хотели пустить на металл и переплавить их в вооружения, чтобы вернуть аннексированную Аляску. Но чиновники пока не придумали, кто этим будет заниматься. Энтони сел у окна и собирался подремать. Ехать надо было около трёх часов. С ужаснейшим грохотом и визгом поезд тронулся и тут же встал, но вскоре снова резко тронулся и начал медленно набирать скорость. Места были пустые. На весь вагон пару бабок и один дед, который и провёл Энтони на платформу. Интерьер был белым, поэтому вся грязь, копившиеся годами, виднелась невооружённым взглядом. Лампы не горели, а двери не закрывались. Если кто-то захочет прыгнуть на полной скорости, то его ничего не остановит.