Тем не менее такого рода ограничения являются именно тем, что делает историю увлекательной. Никогда не бывает одной-единственной истории, нет одной версии, которая должна утвердиться, отвергнув все остальные. Всегда есть иные возможности, всегда есть другая точка зрения, всегда существует другой взгляд на прошлое, и, следовательно, извлекаются другие уроки, получаются другие результаты.

Анализируя прошлое, необходимо принимать во внимание идею преемственности. История складывается из различных факторов, это нам известно, и есть моменты, в которые кажется, что ее ход ускоряется. Когда это случается и исторические события начинают скакать галопом, то это происходит в силу каких-то идеологических или других столкновений. Мы могли бы сказать, что подобные конфликты являются любимым материалом историков, особенно молодых. Всегда увлекательно описывать столкновение двух исторических персонажей, двух идеологий или двух сил, вступающих в схватку, в которой одни побеждают, а другие проигрывают и, возможно, передают свою силу победителю. История, в этом случае, выглядит очень красивым спектаклем. Но за этими великими столкновениями, которые иногда бывают не столь уж жесткими, какими кажутся, стоит преемственность и целый ряд процессов, из которых без шума и обычно мирно складывается тот материал, который составляет ткань истории.

Возьмем в качестве примера Хуана Перона. Можно сказать, что в определенный момент его фигура означала разрыв с установленным порядком. И действительно, вместе с Пероном в аргентинской политике возобладали другие ценности, другие речи, другие люди. Но тот же самый Перон, который пришел с новыми речами, также принес ряд элементов из прошлого, каким был, например, экономический план Мигеля Миранды 1947 г., в свою очередь содержавший ряд заимствований из плана Пинедо, принятого в 1940 г. консервативным режимом. Поэтому стоит учитывать, что когда историк берет некое событие и размышляет о нем, между этим событием и другим, возможно, происходят изменения, быть может, даже анонимные и незаметные, которые формируют сумму исторических процессов и определяют их во времени.

Написано в 2006 г.

Содержание этой книги было изложено на лекциях, которые я прочитал зимой 1992 г. Для меня эти лекции стали определенной разрядкой, позволившей свести к минимуму эффект от разрушения моего дома при взрыве бомбы в посольстве Израиля 17 марта 1992 г.[3] Книга была отредактирована спустя год с помощью материала, который был записан на пленку.

Это счастливая книга. С тех пор ее неоднократно переиздавали и перевели на португальский и английский языки. Но мое повествование заканчивалось кануном вступления Фрондиси в должность президента. Если бы в 2006 г. я переиздал книгу в неизменном виде, то многое осталось бы вне текста. Но было выше моих сил дополнить ее описанием десарольистского опыта, исполнения Гидо обязанностей временного президента, правления Илии, режима Онгании и Лануссе, избрания Кампоры и Перона, переворота 1976 г., восстановления демократии в 1983 г. и всем тем, что последовало за этим.

Тогда я решил использовать в этом издании некоторые страницы моей «Общей истории Аргентины», опубликованной тем же издательством, где вышла и эта книга, чтобы сделать ее содержание более полным. Добавления дают общую панораму того, что случилось с 1958 г. до наших дней, и призваны придать целостность всему тому.

Итак, в Ваши руки, дорогой читатель, попадает книга, которая с этой новой частью не является такой уж маленькой...

Приступая к нашей теме, полезно начать изложение с исторического момента огромной важности для будущего Аргентины — с события, оказавшего влияние на весь регион, который мы сегодня называем Южным конусом Америки[4]: речь идет об основании в 1580 г. города Буэнос-Айрес. Как известно, Америка была открыта в 1492 г. В 1517 г. корабли впервые проплыли по рекам Рио-де-Ла-Плата и Парана, а в 1536 г. было организовано предприятие Мендосы[5] (впрочем, оно просуществовало недолго).

Как известно, в последующие десятилетия поток колонистов из Перу и Верхнего Перу[6] устремился на территорию, которая в наши дни является северным и центральным регионами Аргентины. Одновременно второй поток колонизации, шедший из Чили, привел к основанию городов Сан-Хуан, Мендоса и Сан-Луис. Третий поток колонистов, с отправной точкой в Асунсьоне, привел к основанию городов Санта-Фе и Корриентес. Такова была обстановка в преддверии 80-х годов XVI в. — важного периода аргентинской истории, завершившегося основанием города Буэнос-Айреса

Какое значение имеют эти факты? В первую очередь нужно иметь в виду, что, когда испанцы начали заселять страну — мы не можем сказать «завоевывали», потому что на первом этапе практически не было войн, — у них были очень смутные представления о географии этой части Америки. Обширные равнины, иногда разделенные горными цепями (которые, за исключением Анд, не были непреодолимыми), и огромные реки, берущие начало в сердце Америки и впадающие в Рио-де-Ла-Плату, а затем в Атлантический океан, свидетельствовали о непостижимой географии, очень трудной для ориентации. Поэтому до конца XVIII в. для передвижения по пампе[7] был необходим компас, потому что определить на глаз свое местоположение представлялось почти невозможным. Но испанцы были выдающимися космографами и географами, а также обладали хорошей интуицией, которая подтверждалась, по мере того как они лучше узнавали местность.

К моменту основания Буэнос-Айреса на территории будущей Аргентины уже существовало три города. В действительности это были очень бедные, по существу временные поселения, но они уже тогда имели все предпосылки, для того чтобы превратиться в города, выполняющие бюрократические функции, свойственные испанским порядкам, и способные удовлетворить страстное желание обладать властью, характерное для испанских капитанов. Этими тремя городами были Кордоба[8] (основана в 1573 г.), Сантьяго-дель-Эстеро (1554) и Тукуман (1565).