У Жоры появилась новая мания. Он теперь принялся утверждать время от времени, что Олеся – не его дочь. А того самого лесотехника. Тот факт, что Олеся родилась через два года после того, как Лена рассталась со своим первым женихом, Жора подзабыл, что ли?

Жору не могли успокоить Ленины клятвы («твоя это дочь, твоя!»), он терзался сам и продолжал терзать своих близких. Лишь Ирина Витальевна, взвалив на себя роль миротворца, хоть как-то сглаживала конфликты в семье. Она-то ни секунды не сомневалась в преданности Лены своему сыну.

После смерти свекрови наступил хаос. Жора уже цеплялся к любой мелочи, и нельзя было угадать, к чему тот может придраться в ближайший момент. Он разлюбил Лену, полюбил другую? Ведь только нелюбимую жену можно было так терзать и мучить…

Действительно, а что, если у Жорика завелась любовница? Или даже несколько женщин на стороне? Лена знала, что муж пользуется успехом у прекрасного пола. Да и вообще Жорик обладал даром нравиться людям. Всем.

Следует отметить, никто из тех, кто восхищался им – галантным, вежливым, образованным, начитанным мужчиной, – и подозревать не мог, что Жорик на самом деле настоящий домашний тиран!

Возможно, у него и были романы с кем-то. Но поймать мужа Лена не могла, да и не очень стремилась сделать это. Ведь страшно заглянуть в глаза правде, страшно принять какое-то решение…

* * *

Она, именно она – стала в первые его дни на этой Земле тем самым Домом. Лучшей, самой надежной защитой. Она давала ему пищу и тепло.

Он, рыжий Марс (а это был именно он, а не она), еще не видел матери, но чувствовал – она здесь, рядом, и она всегда позаботится, успокоит его. Научит всему. Вот как только подполз к ее теплому животу, нашел сосок – так и стала потихоньку, с молоком, в него вливаться информация.

Его мать звали Лимонкой.

Одну лишь ласку дарила она – вылизывая, кормя, воспитывая своего сына. Могла лишь иногда осторожно подтолкнуть лапой.

Успокаивала, утешала своего сына Лимонка так – прижималась к нему и заводила волшебную песню. Эта песня чудесным образом преображала все вокруг, делала мир лучше. Дарила покой и мудрость, которая, в свою очередь, помогала смириться с различными неудобствами, досаждавшими маленькому детенышу, как то: холодом, беспокойством, страхами, неприятными коликами в желудке… «Все хорошо. Все пройдет. Ничего не бойся. Впереди – только лучшее!» – пела Лимонка сыну. И после таких песен Марс обычно засыпал глубоким, спокойным, счастливым сном. А просыпался потом свежим и полным сил.

Помимо Лимонки, поблизости находились еще какие-то существа. Люди – как потом сообщила Марсику мать. Сначала люди ужасно пугали его – потому что другие. Чужие! Непонятные.

Когда Марсик наконец открыл глаза, то ужаснулся тому, какие эти люди огромные!

Иногда люди брали его в руки, переворачивали, гладили, говорили по-своему – странными, непонятными, тоже чужими голосами. Людей было двое – тех, что находились с Марсом совсем рядом, – девочка и взрослая женщина, а еще один, третий человек, взрослый мужчина – ходил где-то неподалеку. Марс инстинктивно их всех боялся. Хотя первые два человека не причиняли Марсу зла, а мужчина – и вовсе не обращал на Марса никакого внимания, никогда не брал котенка в руки.

Лимонка, как хорошая мать, постоянно сообщала сведения Марсу о внешнем мире. Сначала рассказала сыну о своих – о том, как различать сородичей, чего опасаться, а чего нет, и многое другое. Потом поведала о людях – тех, кто рядом. Посоветовала не бояться тех двоих существ женского пола, мать и дочь, что жили рядом. А вот мужчину лучше стороной обходить, поскольку он кошек не очень-то жалует…

Сначала Марсик не разбирался в людях, кто есть кто из них, какого полу и кто в каком родстве друг другу. Но потом, переходя из рук в руки, потихоньку стал различать людей, их возраст и пол и даже запомнил их человеческие имена.

Старшую женщину звали Леной, а младшую – Олесей. Мать и дочь.

Так вот, о родственных связях между людьми можно было, оказывается, догадаться по их энергетическому потоку. Этот энергетический поток исходил от любого живого существа и нес в себе важную информацию. Возраст, пол… Всё! Надо только вдохнуть носом внимательно. И даже больше того – наловчившись потом, Марс приспособился читать судьбы людей, понимать мотивы их поведения, угадывать их настроение, и – самое важное! – узнавать, как эти люди относятся к нему, к Марсу!

Скоро Марс открыл глаза и принялся изучать окружающий мир уже на собственном опыте.

* * *

– Мам, смотри, малыш меня не боится! Лежит и смотрит на меня! – восхитилась Олеся, держа котенка на ладонях, пузиком вверх. – Такими умными глазками! Как будто все-все понимает.

– Гм. Похоже, это мальчик у нас, – улыбнулась Лена. – Все-таки Марсик, значит.

– Ой, правда? А как ты это определила? Ну, не важно, – на миг смутилась Олеся. – Марсик! И он больше не пищит, когда я его на руки беру. Раньше пищал испуганно, а теперь мурчит. Значит, ему нравится, когда я его беру? Ути мой рыженький! Какой же хороший! – со страстью, убежденно произнесла она. – Лучше всяких плюшевых игрушек. Я Лимонку очень люблю, но этого малыша – просто обожаю!

– А… если придется его отдать? – осторожно спросила Лена. – В чьи-то тоже хорошие, добрые руки?

– Нет. Нет!

– Олесечка… вон, папа вчера в его лужицу наступил, очень ругался, – мягко напомнила Лена.

– Не отдам, – упрямо сказала Олеся. – И как Лимонка без сына? У нее же сердце разорвется! Вот если бы меня у тебя отняли – ты бы тоже переживала, да, мам?.. – Олеся осторожно положила котенка на диван рядом с Лимонкой.

* * *

Жора слушал их болтовню из соседней комнаты и нетерпеливо морщился. Лена, оказывается, до такой степени разбаловала Олеську, что девочка перестала головой думать, превратилась в классическую капризулю. А дальше что?..

Очень хотелось сорваться, вмешаться, но смысл?

Вот Олеська, сколько он, Жора, с ней ни возился, все равно только свою мать слушается. А мать, то есть Лена, – кто? Беспомощная, ленивая, бестолковая женщина. Она не реализовалась в профессии, не смогла стать хорошей матерью, образцовой хозяйкой!

Зря он когда-то принял решение жениться на ней, прописать в своей квартире. А потому что потерял от любви голову. Был готов на все, на любые безумства. Если кто и мог остановить его тогда, много лет назад, так это только мать, Ирина Витальевна.

Но, вместо того чтобы наставить сына на путь истинный, Ирина Витальевна приняла сторону невестки.

Это ведь ужасно обидно, когда родная мать выбирает не тебя, а чужого человека. Не пытается понять, помочь родному сыну, а носится, словно с писаной торбой, с какой-то провинциальной дурочкой.

А потом родилась Олеська, и Ирина Витальевна совсем с цепи сорвалась. Она перестала обращать на Жору внимание, только внучкой занималась. Это ведь обидно, очень обидно, когда родная мать не тебе говорит слова ласки и любви, а кому-то еще, пусть и родной внучке! Но не сыну. На самом деле все слова материнской любви, все ее ласки должны принадлежать только ему, Жоре.