— Нет, он не сделает этого, — возразила Имоджен. — Каждый ресторан имеет свой архитектурный облик, а их интерьеры — настоящие произведения искусства.

— Ты же знаешь Фила. Он без труда найдет кого-нибудь, кто поклянется в том, что просто неправильно понял данные ему инструкции. Как ты думаешь, долго ли продержится произведение искусства против пары решительных людей с внушительной пачкой долларов в карма не? И разумеется. Фил устроит так, что не будет иметь к этому никакого отношения. Некогда он возненавидел твоего деда и не успокоился до сих пор, уж поверьте мне, старику. Неужели тебе все равно…

— Конечно, не все равно! — воскликнула Имоджен. — Но что я могу поделать? Вы знаете пункты идиотского завещания не хуже меня. В случае если его родной сын умрет раньше него, дело переходит к приемному сыну, если нет единокровного родственника, состоящего в браке или вступившего в него не позже чем через три месяца после его смерти и способного иметь наследника. Он составил это завещание сто лет назад, когда женился во второй…

Имоджен замолчала, к горлу подступили слезы. Трагическая смерть отца и последовавшая за ней смерть деда стали событиями, в которые Имоджен до сих пор с трудом верила.

— Фил как наследник удовлетворяет всем условиям завещания, и он…

— Но ближайший единокровный родственник твоего деда — это ты, — напомнил ей мистер Мартин.

— Верно, но я не замужем. И не собираюсь замуж, по крайней мере в ближайшие три месяца, — сухо заметила Имоджен.

— Ты можешь оказаться замужем, — с расстановкой произнес почтенный старец, — с помощью фиктивного брака. Брака, который позволит тебе выполнить условия завещания и от которого впоследствии можно будет легко и быстро избавиться.

— Фиктивный брак? — Имоджен ошарашено уставилась на поверенного.

Все это напоминало сюжет какого-нибудь любовного романа Виктории Холт — прекрасный сюжет с налетом авантюризма, но абсолютно невозможный в реальной жизни.

— Нет, — ответила она, тряхнув при этом головой столь энергично, что кудри разлетелись во все стороны.

Нетерпеливым жестом Имоджен смахнула их с лица. Волосы были ее проклятием — густые, темные, они, казалось, жили собственной жизнью. Сколько бы она ни пыталась привести не покорную гриву в порядок, та поднимала бунт и превращалась в спутанную массу сразу, как только за Имоджен закрывалась дверь парикмахерской. Поэтому со временем она отказалась от попыток справиться с ней.

— Об этом не может быть и речи… Кроме того, для брака, даже фиктивного, требуются двое, а я и подумать не могу о ком-нибудь, кто…

— Зато я могу, — поспешно перебил ее мистер Мартин.

Может быть, ей показалось, но в его словах как будто проскользнула какая-то странная нотка. Имоджен с подозрением покосилась на поверенного.

— И кто же это?

— Даглас Уоррен, — ответил мистер Мартин заставив Имоджен изумленно ойкнуть и опуститься в первое попавшееся кресло.

— Только не он, — твердо заявила она секунду спустя. — Нет, никогда.

— Он был бы идеальной кандидатурой, — с энтузиазмом продолжил мистер Мартин, как будто не слыша ее. — В конце концов, он никогда не делал секрета из того, как ему хочется прибрать к рукам бизнес Энсли. Его архитектурно-строительная фирма и раньше сотрудничала с твоими отцом и дедом, и именно его стараниями рестораны приобрели столь привлекательный вид. А так в ведении Дагласа, как говорится, окажется и воз ведение, и эксплуатация зданий.

— Все верно, — сухо подтвердила Имоджен, вспоминая, как часто Даг засыпал деда и отца предложениями на выгодных для них условиях приобрести акции семейного предприятия. — Но если уж Дагу так нужно все это, он всегда может договориться с Филом, — возразила она.

Брови мистера Мартина поползли вверх.

— Побойся Бога, Имоджен. Ты же знаешь, что Фил ненавидит Уоррена почти так же сильно, как ненавидел твоего деда.

Имоджен вздохнула. Да, это действительно было так. Даг и Фил были старыми деловыми соперниками, и отец как-то упомянул, что не было ни одного столкновения между ними, из которого Даг не вышел бы победителем. Фил скорее обанкротится, чем уступит Уоррену.

— Разговор идет лишь о деловой договоренности между вами, о простой формальности, которая позволит выполнить условия завещания. А со временем брак можно будет расторгнуть. Ты продашь бизнес Дагласу Уоррену на весьма выгодных для себя условиях, и…

— Со временем? Когда же это? — подозрительно спросила Имоджен.

— Через год… может быть, через два… — Мистер Мартин пожал плечами, не обращая внимания на возмущенный возглас девушки. — В конце концов, ты ведь не собираешься сейчас выходить замуж за кого-нибудь другого, так ведь? А если не так, то вопрос вообще отпадает и нет никакой необходимости связываться с Дагом.

— Я не пойду на это, — твердо заявила Имоджен. — Ваше предложение совершенно нелепо и не реально. Уму не постижимо уже то, что вы, закон ник, предлагаете мне фиктивный брак! Что сказал бы ваш друг и мой дед, если бы узнал об этом?

— Как знать, возможно, одобрил бы мой совет… Что ж, тогда, боюсь, тебе придется смириться с потерей дела. Ведь твой дед скончался почти месяц назад.

— Я не пойду на это, — повторила Имоджен, игнорируя замечание мистера Мартина. — Как я решусь вообще просить мужчину жениться на мне, не говоря уже о Даге…

Мистер Мартин рассмеялся.

— Это же деловое предложение, вот и все.

Подумай над ним, Имоджен. Я знаю, насколько неоднозначно твое отношение к наследству, но не могу поверить, что тебе хочется, чтобы начатое твоим дедом продолжил Фил и так, как сочтет нужным.

— Разумеется, не хочется, — подтвердила Имоджен.

— Тогда что ты теряешь?

— Свою свободу, — неуверенно ответила она. Мистер Мартин вновь рассмеялся, но смех быстро перешел в старческий кашель.

— О, я сомневаюсь, что Даг станет ограничивать твою свободу. Он слишком занятой человек, чтобы беспокоиться о том, чем ты станешь заниматься. Обещай, по крайней мере, что подумаешь над моим предложением, Имоджен. Я же стараюсь ради твоего блага. Если ты уступишь Филу, то будешь потом винить себя всю оставшуюся жизнь.

— И поэтому вы прибегли к моральному шантажу? — сухо поинтересовалась Имоджен. На сей раз, к его чести, мистер Мартин явно почувствовал себя неудобно.

— Хорошо, я подумаю, — вздохнула она, пожалев смущенного старика.

И мне пришлось не просто подумать над предложением мистера Мартина, призналась самой себе Имоджен, возвращаясь мыслями из прошлого.

«Вся твоя беда в том, что ты слишком мягкосердна…» Как часто приходилось ей слышать подобное обвинение. Слишком часто.

Но мистер Мартин был прав. Не может она позволить Филипу Энсли-Смиту одержать верх в схватке за наследство. Пусть даже пожертвовав собой. На губах ее появилась кривая усмешка, в глазах мелькнуло ироническое выражение. Как поразился бы Даг, догадайся он о ее мыслях. Много ли женщин посмотрели бы на брак с ним в таком свете? Не много. Скорее, даже ни одной!