– Наверное, я по-настоящему верю…

Дима обреченно застонал.

– Да? – обрадовался Кир, завидев в глазах Наташи искорку.

– Ага. А существа эти – они добрые?

– Всякие бывают. Встречаются и те, кого не мешало бы прогнать взашей. Кикиморы, например, детей воруют из кроваток. Случаются дружелюбные, типа русалок. И просто вредные.

Кир забросил в потухающий костерок несколько отсыревших поленьев – других не было. Те разгорались нехотя. Чадило, в воздухе поселился запах гари. Глаза заслезились, запершило в горле. Огонь запылал только после того, как мальчишки накидали в мангал листы газеты.

В разрушенном доме гулял сквозняк. Стучали оконные рамы. Наташа вдруг сделалось зябко, и она протянула ладошки к язычкам пламени. По позвоночнику то и дело пробегала волна мурашек. Дима сжалился и вручил подружке свою куртку. Укутанная девочка стала напоминать нахохлившегося воробушка, снаружи торчала одна только голова.

– Так зачем ты изучаешь существ?

– Сложно объяснить, честно. Если хотите, могу рассказать, что я забыл в больнице.

– Нет, – ухмыльнулся Дима.

– Конечно! – опровергла его слова Наташа.

Но Кир замолчал. Поджал губы, пальцы тревожно постучали по напольной плитке, взгляд скользнул по комнате. Дима нарочито громко выдохнул.

– Как бы объяснить понятнее, – неуверенно начал Кир. – Таш, ты слышала о духах?

– Разумеется.

Однажды она наткнулась в Интернете на заметку с фотографиями привидений. Тряслась, но разглядывала расплывчатые тени, вчитывалась в краткие описания. Более всего поразила черно-белая картинка, на которой стоял призрак кудрявой девочки, похожий на фарфоровую куклу, в коротком пышном платьице. У ребенка были настолько пустые глаза, что Наташа незамедлительно закрыла сайт, пообещав никогда больше не заниматься ерундой.

«Это только монтаж», – убеждала она себя.

Но, возможно, Интернет не лгал?

– Тогда понимаешь, что они бывают разные. И лесные, и водяные, и летучие, и домашние, – загибал он пальцы. – Некоторые из них привязаны к месту обитания, другие могут находиться где угодно. Некоторых можно пощупать, другие бесплотны.

Наташа закивала под недоброе молчание позабытого всеми Димы.

– А здесь, в этой больнице, заточена душа женщины. Таких призраков называют вытьями.

– Кто это?

– Дух непогребенных костей, – пояснил Кир так, будто объяснял нерадивому ученику азы математики. – Убитый и не похороненный.

В горле Наташи застрял саднящий комочек. Дыхание перехватило, а слух обострился, теперь она могла «различить» чей-то шепот вдалеке – или то был только шелест бумаги? Наташа машинально прижалась к плечу угрюмого Димы.

– Зачем ты ее пугаешь? – приобняв подругу, окрысился тот. – Она же в обморок грохнется.

– Сама попросила. Могу не продолжать.

– Нет уж. – Наташа замотала головой. – Я до утра не усну, промаюсь от любопытства. И что? Кто она? Откуда ты узнал о ней?

– Дима, не замечал, будто по ночам кто-то воет? – вопросом на вопрос ответил Кир.

Дима озадаченно прищурился, но не упустил возможности посмеяться над новым знакомым.

– У нас постоянно кто-то воет. То волки в лесах, то собаки в будках. Людка вчера выла – ее муженек пьяным пришел. И муженек выл – когда женушка его била по хребту ведром.

Наташа хихикнула в кулак и стянула с шампура последнее куриное крылышко. От нервных переживаний она всегда хотела есть.

– Нет, дух воет иначе: нудно, гулко, на одной ноте. Словно от боли. Знакомо?

– Предпочитаю не прислушиваться к привидениям.

– Зря, потому что так разговаривает вытья. И ее кости находятся где-то в больнице. Если верить легендам – а я им верю, – завывая, она просит похоронить ее.

– Тогда почему… она не кричит сейчас? – Наташа почувствовала, как сердце уходит в пятки, и обернулась. Позади никого не оказалось.

– Чует наше присутствие.

– Так и орала бы во всю глотку, – в очередной раз встрял Дима. – Авось помогли бы. А так ею только неразумных детей пугать. Вроде есть, а вроде услышишь ее ночью, в три часа, направив левое ухо на восток. Тьфу. Лично я ее не вижу.

– И не увидишь. – Кир палочкой поворошил угольки. – Вы ее здорово напугали. Начали вопить с порога. Вылезет она, как же. Духа сегодня не найти, поэтому я пришел к вам – хотя бы пообщались.

Наташа украдкой посмотрела на нового знакомого. Неужели он собирался закапывать кости умершего человека? Храбрый поступок заслуживал уважения.

Интересно, как выглядел дух? Богатая фантазия изобразила молодую женщину с мертвенно-бледным лицом. Вместо глаз – провалы. Длинные волосы волнами спадают с осунувшихся плеч. Одета, разумеется, в белое платье невесты – в фильмах призраки показывались именно такими. А еще у них обязательно имелось желание отомстить бывшим возлюбленным, друзьям, случайно подвернувшимся людям, потревожившим их покой…

От выдуманного захотелось спрятаться куда подальше. Как назло, вдали с грохотом ударилась створка двери о косяк. Наташа вскрикнула и в момент запрыгнула Диме на колени.

– Ну вот, напугал девчонку. – Тот еле отцепил от себя подругу. – Все, идем, нечего слушать всякий бред. А то и правда не уснешь ночью.

– Я не хочу спать.

– А придется. Да отпусти меня! Я никуда не денусь! – и пробурчал чуть слышно: – Хотя не отказался бы.

Начались сборы. Наташа до сих пор тряслась, зуб на зуб не попадал от дрожи. Что брала в руки, тут же роняла обратно на пол. Она, словно заведенная кукла, постоянно оглядывалась.

Кир только ухмылялся, наблюдая, как Дима по-хозяйски тушит свечи, заливает угли водой и заворачивает шампуры в пакет.

– Эй, Таш, – окликнул Кир, когда она уже вышла за порог, – если захочешь посмотреть на вытью, то приходи: буду ждать тебя завтра около ворот больницы. Часов в восемь вечера.

– Угу, – безразлично промычала одуревшая от страха Наташа. – До встречи.

Кир улыбнулся.

Обратно друзья шли молча. Наташу пугал и непроглядный лес, и ухающие совы, и слабо различимый шепоток листвы, и малейшее дуновение ветра. Дима брюзжал, что незачем слушать всякие бредни, а уж тем более – верить им. Но Наташа безоговорочно поверила Киру.

Невдалеке показались крыши деревенских домов.

Несколько развилок, длиннющая пустая улочка, пять поворотов, за которыми скрывалась пугающая неизвестность – и до родного порога пара шагов. Наташа добралась до калитки и впорхнула во двор. Дима напоследок помахал рукой и побрел к себе.

Ужинать или умываться девочка не стала – трусила разгуливать по неосвещенным комнатам, – поэтому сразу улеглась в кровать, где долго ворочалась, плотно кутаясь в одеяло. Что, как в детстве, должно было уберечь от всякой нечисти. Наверное, уберегало – иначе почему ни один монстр в течение тринадцати лет не добрался до лакомой добычи? Или им просто не нравились костлявые девочки?