путешествия было на несколько дней. Но это не значит, что зверьки отказались бы узнать что-то новое и интересное. И всё же главное чего они желали, это чтобы всем-всем зверушкам, и игрушечным и не игрушечным, жилось хорошо, и они могли бы учиться при желании – и чтобы их не обижали. Так, на это смотрели игрушечные зверушки сидящие на постели.

Вскоре послышались звуки свидетельствующие о возвращении семейства домой. Зверьки быстро заняли те места, на которых их оставили.

Войдя, Мария прилегла на постель и почесала Тоди животик, одновременно рассказав всем кто мог её слышать в комнате, о своих впечатлениях после посещения церкви и прогулки по городу, с остановкой в кафе-мороженом. Зверушки смогли услышать о том, кто как выглядел и в каком был настроении, кто как, на кого посмотрел, и что сказал. Особенно была одна – она так зыркнула на другую, что все окружающие сразу поняли, дело пахнет керосином!

После, Мария взяла книгу, но вскоре отложила. Всё равно уже не осталось времени читать, поскольку скоро начиналась очередная серия мыльной оперы, под названием «Проспект страсти». И если те, кто дал название сериалу, имели в виду, что на этом проспекте живут страстные люди, то это ещё ни о чём ни говорит, поскольку в мыльных операх, люди живущие на любом из проспектов Центральной или Латинской Америки – всегда очень страстные. Хотя Мексика, строго говоря, является частью Северной Америки, но по образу жизни и языку, несомненно, ближе к первым двум. Впрочем, не в названии дело. Главным персонажем в этой мыльной опере была девушка Вера, которая в поисках работы, нашла место прислуги у богатой сеньоры оставшейся без мужа. И хоть нашла Вера, эту работу недавно, но уже успела испытать множество треволнений. Мария с сочувствием следила за приключениями Веры, так как её участь и в самом деле, ожидала многих девушек и молодых людей – скитаться в поисках работы, а найдя, бояться потерять.

Зверушки, этой стороны жизни не знали, но им тоже нравилось слушать и смотреть этот сериал, поскольку они уже привыкли к голосу и особенностям характера главной героини, и они тоже за неё переживали. Перед тем как сияние голубого экрана осветило лицо и мордочки зрителей, Мария, державшая в руке пакетик конфет, успела пробормотать:

– Эти леденцы стали делать совсем уж маленькими.

У Тоди при этих словах слегка дрогнула лапа, но он моментально, вновь обрёл полную неподвижность, однако раздумывая при этом: «А не броситься ли ей на шею с криками: «Мы живые, живые! Это мы нанюхались леденцов, потому что хотим есть!» Нет, нельзя. Может быть потом, когда придумаем, как лучше это сделать.

Да, не сейчас».

Зарисовка вторая. Через неделю после отбытия зверушек – путешественников

Около шести часов утра, сидя привалившись сбоку к подушке, на которой ещё покоилась голова спящей Марии, панда Тоди думал думу: «Сегодня мы наконец увидим бабушку и дедушку Марии, и их животных».

Мария была у них вчера и не удержавшись, рассказав им всё. Она знала, что жизнь игрушечных животных – это тайна, но ведь это бабушка и дедушка, от которых она вскоре уезжает на другой конец света. И они никому не проболтаются.

Договорились, что сегодня дедушка заедет забрать Марию на своём пикапе, и отвезёт на ранчо за городом, прихватив также и зверушек. Они с бабушкой жили там с тех времён, когда общинную землю сделали неотчуждаемой. Дедушка с бабушкой состояли в такой общине. Дедушка работал на кукурузном поле вместе с другими фермерами, а собранное делили поровну. Без кукурузы нельзя представить себе жизнь в этих краях.

Тоди продолжал думать: «Как же на нас посмотрят дедушка и бабушка, мы им понравимся? Мы будем вести себя хорошо! Ладно, будь что будет, Мария уже просыпается».

Утренние сборы завершились быстро, так как дедушка уже подъезжал к городу, о чём он предупредил по телефону заранее, зная что внучка спит крепко. Зверушки были загружены в рюкзак и сумку. Чтобы не было лишних вопросов со стороны других обитателей дома, поклажу со зверьками Мария передаст дедушке через окно, и он, сможет отнести их к пикапу так, что никто не заметит.

Ну вот, они уже и едут, изредка подпрыгивая на кочках, и слыша регулярно повторяющееся дребезжание из кузова – автомобиль-то был старше Марии. Когда она была совсем маленькой, то думала, что он существовал всегда и был частью дедушки, вроде ноги или руки. То, что эта часть дедушки могла вести самостоятельную жизнь, например тарахтеть двигателем вдали – её не смущало, ведь видела же она в весёлом мультфильме о пиратах, как один из них отделяет свою деревянную ногу чтобы расколоть грецкий орех.

Через тридцать минут неспешной езды они уже на месте, на берегах начинающихся кукурузных морей разлившихся до далёких гор, а ещё много дальше за горами, находится страна толстых гринго – так выражался дедушка.

Поклажу со зверушками временно поставили на диван и пока не трогали. Зверьки сидя во тьме, прислушивались к голосам доносящимся из другой комнаты, пытаясь уловить настрой бабушки и дедушки, однако звуки речи были слишком глухими. Наконец их открыли. Мария вынула всех, и усадила рядком на диван, а напротив, за столом, разместились Рауль и Клементина – так звали дедушку с бабушкой. Мария встала в сторонке.

Некоторое время стороны хранили молчание, потому что никто не решался что-нибудь произнести первым. Молчание затягивалось, и дедушка осторожно кашлянул в кулак. Может быть, он сейчас обдумывал, как лучше сказать внучке, что нет ничего страшного в том, что она нафантазировала о своих игрушках. Даже у него в детстве, хоть он и был мальчиком, имелись игрушки, которые он, очень хотел бы видеть ожившими. Раскрашенные деревянные фигурки индейцев, из племени, ведомого только создателю этих игрушек. В комплекте были представлены все члены племени: вождь с супругой, их дети, воины со своими жёнами – но без детей, старейшины и шаман, а также собака. Племя было безлошадным. У Рауля вдобавок к этим игрушкам, ещё имелся паровоз с двумя пассажирскими вагонами, и машинист с почтальоном. То есть это маленький дедушка считал его почтальоном, а на самом деле это был кондуктор-проводник. Рауля ввела в заблуждение большая сумка, как бы предназначенная своими размерами для писем. Со временем, эти люди стали неотъемлемой частью племени. Машинист сделался кем-то вроде второго шамана, так как был человеком обширных познаний, имевшим власть над железным конём. Настоящий шаман, и машинист, недолюбливали друг