подумал-подумал, на ус намотал, да и точно таким же приемом в следующей игре английского вратаря запихал. То-то!

Данила аж споткнулся на пороге душевой. Где бы записать, Бесков решил его похвалить и другим в пример поставить! Не, это, наверное, сон. С этой мыслью парень потянул ручку двери. Следовало немедленно остудить голову и прийти в себя. Ну их к черту, такие странные галлюцинации!

— Сколько с меня? — поинтересовался Мельник и полез в нагрудный карман рубашки за деньгами.

— Обижаешь, — добродушно заулыбался таксист. — Ты сегодня «Шахтеру» такой гол влепил, просто конфетка! Грех деньги брать после эдакой красоты.

Да, гол и в самом деле получился эффектным. Юрка Семин здорово подкрутил мяч и тот полетел с края примерно на полуметровой высоте. Два защитника горняков бросились на перехват и, казалось, должны были без помех завладеть круглым, выбить его подальше от своих ворот. И вдруг из-за их спин в низком, стелющемся прыжке параллельно земле, мощно вылетел во весь свой немалый рост Данила и головой вколотил мяч в ворота.

— А вратарь-то, вратарь, — смеялся водитель, — застыл и стоит, разинув рот. Похоже, не сразу понял, бедолага, что надо идти и из сетки очередную штуку доставать!

— Да ладно, это ж моя работа, — скромно улыбнулся Мельник. — Вот, как твоя -пассажиров возить. Так что, давай я все-таки расплачусь.

— Убери деньги! — рассердился вдруг ни на шутку таксист. — Сказал же, с тебя ни копейки не возьму. Я за «Динамо» уже столько лет болею, сколько себя помню. А ты нынче надежду нам всем подарил, что опять чемпионами станем. В прошлом сезоне вот маленько не повезло, — мужчина тихонько вздохнул, — зато в этом точно первыми будем! Так что, играй паря, радуй нас всех. А деньги что — пыль.

— Так не близко же вез, — не сдавался футболист. — От Петровского парка до «Склифа» вон сколько пилить.

— Ничего, не обеднею, — ухмыльнулся водитель. — Ты лучше, если и впрямь хочешь расплатиться, в следующем туре «Спартаку» парочку забей и точно будем в расчете.

— Постараюсь, — засмеялся Данила. — Что ж, спасибо, друг.

Он обменялся рукопожатием с шофером и выбрался на улицу. Идея съездить к Ривелино возникла в голове юноши сразу же, как только прозвучала информация, что бразилец очнулся. Поэтому, выйдя со стадиона, Мельник на удивление быстро поймал такси и направился прямиком в больницу.

Но, вот беда, внутри института его ждал полный и беспощадный облом. Как ни старался Данила объяснить грозной медсестре и вышедшему на шум дежурному врачу, что он только на одну минуточку и только одним глазком, «звери» в белых халатах стояли насмерть. В итоге, пришлось уйти несолоно хлебавши. Не помогла даже грозная красная книжечка, что так выручала прежде.

В итоге, простояв на вечерней улице битых сорок минут, Мельник еле-еле смог остановить проезжающий потрепанный «газон» и сговориться с хмурым усталым мужиком, чтобы тот подбросил его до дома. Этот водитель явно оказался не из футбольных болельщиков, поэтому никаких скидок и бонусов в плане оплаты форварду не обломилось. Ну да ладно, чай не последние отдал.

Данила шел в неверном тусклом свете редких фонарей к подъезду, когда от кустов отделилась неясная тень и преградила ему дорогу. Мельник кинул быстрый взгляд назад, ожидая, что сейчас там появится парочка припозднившихся любителей халявных сигарет, но — о чудо! — никто не собирался на него нападать.

— Да не бойся, футболист, — раздался негромкий смешок. — Один я. И с добрыми намерениями.

— Пал Яковлевич, ты что ли? — признал «хиппаря» Данила, вглядываясь в незнакомца.

— Ну. Жду вот кого-нибудь, чтобы мячик побросать. Видел небось, какую у вас во дворе спортивную площадку построили? Шик-блеск! Тут тебе и ворота футбольные, и кольца для баскетбола, и сетка волейбольная. Ты как, присоединишься? А то одному как-то не с руки, — глава местных неформалов полностью вышел на свет и продемонстрировал изрядно потрепанный оранжевый баскетбольный снаряд.

— Смеешься, — удивился Мельник. — Поздно уже, темно, да и не мой вид спорта. Я все больше ногами привык по мячу лупить. Или, как вариант, головой. А руками у нас играть правилами запрещено.

— Жаль, — огорчился Пал Яковлевич. — Сейчас бы в «американку» скоренько сгоняли.

— Во что⁈

— Не слыхал что ли? — искренне изумился хиппи. — Во, дела! Ты из какого медвежьего угла вылез? — он посмотрел на футболиста с удивлением. — Пари это такое. Это слово тебе доводилось слышать, или объяснить?

— Не борзей, — насупился Мельник. — А то сейчас быстро панамку поправлю.

— Ладно, не кипятись, — засмеялся Пал Яковлевич. — Верю. Так вот, «американка». Заключается на что-нибудь, а проигравший потом должен выполнить любое желание победителя.

— Так уж и любое? — уточнил недоверчиво Данила. — Что, и с балкона девятого этажа придется прыгать, если велят?

— Не так жестоко, — поморщился Пал Яковлевич. — Зачем утрировать? Но в остальном, почти без ограничений. Вот, к примеру, повезло тебе у девахи выиграть, так считай, она вся твоя.

— Чушь какая-то, никогда не стал бы ерундой подобной заниматься, — твердо сказал Мельник. И посмотрел на часы. — Пойду я, с твоего позволения, устал, как собака.

— Неужто зассал? — прищурился Пал Яковлевич.

— Слушай, мы не в первом классе, чтобы друг дружку на слабо брать, — покачал головой Данила.

— Ну иди, — растянул губы в усмешке хиппарь. — Мнится мне, что все равно скоро свидимся. — Он шагнул назад и буквально растворился в темноте.

Странная встреча, странный разговор, подумал Данила. Такое ощущение, что неформал специально поджидал его. И подошел не просто так, а преследуя какие-то свои цели. «Американка» еще эта…Бред! Форменный бред. Да и хрен с ним. Сейчас поставлю кастрюльку на плиту, сварганю себе пельмешек и какой-нибудь легкий салатик — рот наполнился обильной слюной, а желудок предвкушающе взвыл. Ох, ходу, ходу отседова, пока кишки сами себя жрать не начали!

— Свое, свое мне что-нибудь покажи, — ярился Бесков, наблюдая за тем, как Володька Ларин тщетно пытается изобразить «переступы». — Ты ведь не Мельник, не можешь в точности повторить его финты. Так какого хрена себя мучаешь? Пораскинь мозгами, адаптируй под свои навыки что-то. Кстати, Малой, а ты чего уши развесил, ну-ка, еще двадцать раз пробей штрафные. Дружок твой подкопченный еще неизвестно когда