Мягкие туфли с обтянутой войлоком и мягкой кожей подошвой я надела еще днем, когда задумала всю эту аферу. Поэтому теперь о моем присутствии сообщал только едва слышный шорох одежды. При желании я могла бы избавиться и от него, натянув темный облегающий комбинезон. Но в связи с внезапным переездом маленького короля переодеваться мне было негде. Еще только не хватало, чтобы Глория, выйдя по какой-то надобности с бывшую королевскую спальню, обнаружила там мое платье.

Представив, как выгляжу со стороны, я тихо засмеялась: светлое платье и бледная подсвеченная голубым светом артефакта физиономия, беззвучно плывущие по пустынному темному коридору. Тут кто угодно в призраков поверит. Я подняла повыше свечу и ускорила шаг, цепким взглядом осматривая стены и пол.

Ход извивался в толще стены, как причудливая змея. Несколько раз круто свернул в сторону, заставив задуматься, что же за безумная планировка у королевского дворца. Порой он поднимался или опускался, и приходилось преодолевать узкие крутые лестницы. Вот уж где я прокляла идею отправиться сюда в обычном платье.

Иногда до меня доносились невнятные голоса, и я понимала, что прохожу мимо очередной слуховой трубы. Иногда полумрак коридора пробивали лучи света, подсказывая, где можно подглядывать за обитающими за стенами придворными. Впоследствии я собиралась исследовать и их. Но пока искала входы, дверцы и ответвления. В общем, то место, откуда проклятый герцог попадал в эту крысиную нору.

Несколько дверей мне попались. Глазки и слуховые трубы обустраивались где попало, но я убедилась, что если поискать получше, то где-нибудь рядом с дверцей найдется и то, и другое. К сожалению, строители озаботились заслонками, и в полумраке коридора эти поиски занимали до черта времени. А самое главное, меня раз за разом ждало разочарование.

В одной комнате какая-то парочка страстно занималась любовью. Кровать скрипела так, что казалось, вот-вот развалится. В другой престарелая матрона отчитывала то ли служанку, то ли компаньонку за разбитую вазу. Потом меня угораздило заглянуть в чью-то гардеробную, набитую роскошными платьями, и полюбоваться, как высокий желчный старик вертится перед зеркалом, примеряя одно из них. Огромная комната по соседству с этой гардеробной оказалась пуста. Но я понадеялась, что герцог ла Вейн не питает нездорового пристрастия к рюшам и бантикам, которые там были прибиты даже к стенам, не говоря уже о мебели цвета ошпаренного поросенка.

Наконец, когда я уже задумалась над тем, а не продолжить ли мне свои исследования завтра, из очередной слуховой трубы донесся знакомый голос:

— Для Эрики это нечто невероятное! Как ты не понимаешь?!

— Это я удачно зашла, — ухмыльнулась я, вся превращаясь в слух.

Опасаясь прослушать что-нибудь интересное, я не стала разыскивать глазок и осматривать держатели факелов, как это делала до сих пор.

Герцог недовольным тоном отчитывал своего шпиона, с каждым словом, сам о том не подозревая, приоткрывая для меня завесу над своими делишками.

— Почему? — тихий голос герцогского шпиона показался мне чем-то знакомым.

— Она хоть раз приходила к брату за эти месяцы? — устало спросил ла Вейн.

— Нет.

— Ты сам мне рассказывал, во что Эрика превратила свои покои, когда узнала, что родился мальчик. Она ненавидит его всеми фибрами своей души! Так почему теперь вдруг явилась?!

— Не знаю, меня там не было.

— Вот именно, что тебя там не было! И как мне теперь узнать, о чем они говорили? А главное, о чем договорились?!

— Учитывая, что Эрика затребовала на завтра экстренное заседание Регентского совета, утром мы об этом узнаем, — усмехнулся шпион.

Я сжала кулаки, узнав этот тихий смешок. Именно такие смешки я принимала за эхо в королевской спальне. А оказывается, тогда этот мерзавец, оставаясь невидимым, подсматривал за мной!

— А я должен был знать заранее, — буркнул ла Вейн. — Терпеть не могу сюрпризы.

«В этом мы с вами похожи, ваша светлость, — проворчала я себе под нос. — Я тоже не люблю сюрпризы. Но помнится, вас это не смущало. Так что добро пожаловать к новым открытиям!»

— Не спускай с нее глаз, — продолжал между тем герцог. — С тех пор как она появилась во дворце, вся эта свора интриганов пришла в движение. Даже послы оживились.

— Ну, справедливости ради должен заметить, что послы оживились гораздо раньше.

«Какой храбрый доносчик, — фыркнула я. — Осмелился возражать самому проклятому герцогу. Сейчас точно узнает о себе много нового и интересного».

Но ла Вейна, в отличие от меня, фамильярность шпиона ничуть не смутила.

— А согласием на приглашение ответили только сейчас, — как ни в чем не бывало, парировал он. — Я не верю в такие совпадения. Когда они в последний раз приезжали на наши праздники?

— Лет десять назад. Многие так и не простили твоему брату ту маленькую победоносную войну.

— Хотя сами принимали в ней активное участие и охотно делили земли соседа, — буркнул герцог, пока я переваривала нахальное «тыканье» из уст простого шпиона.

«Может, не так уж он и прост? — задумалась я. — Ровня ла Вейну? Но тогда почему он сам ему «тыкает»? Давние знакомцы? Друзья детства?»

Я дернулась было на поиски глазка, но следующая фраза проклятого герцога заставила мои ноги прирасти к полу.

— Мы должны были уничтожить чудовище, которое выращивал король Георг. Не войну они нам не простили, а то, что так и не узнали, на что Георг рассчитывал. Если бы брат меня тогда послушал и повременил всего месяц. Или два…

— И что? — скептически возразил странный шпион. — Ну, узнал бы ты, во что он превратил свою дочь и как это сделал. А дальше? Разве это изменило бы хоть что-нибудь?

— Я был бы уверен, что на моих руках нет невинной крови.

— Какая чушь! — хохотнул мерзавец. — А кровь погибших в той войне солдат тебя не смущает? Или кровь, которая, несомненно, пролилась бы, если бы Георг успел сделать все, что хотел, и выпустил свою зверушку порезвиться. Этот разговор повторяется с отвратным постоянством. Чудовище убито. Дело сделано. Выброси наконец эту ерунду из головы!

«Ерунду?! — это слово едва не опустило мне на глаза ту алую пелену, которую я и без того уже сдерживала из последних сил. Оказывается, мою жизнь разрушили сапоги иностранных солдат просто потому, что кто-то вообразил, будто отец выращивал чудовище? Это я чудовище?!»

Мне сильно повезло, что, начав подслушивать разговор герцога, я не озаботилась поисками рычага, отпирающего вход в его покои. Иначе я наверняка вломилась бы туда и применила все те навыки, которые передала мне Орта. Учитывая мою бесталанность в благородном деле убийства себе подобных, ничего бы у меня не получилось, и я бы лишь бездарно растратила подаренное случаем преимущество. Те несколько мгновений, которые я провела, хватаясь за холодный ржавый металл держателей для факелов, позволили мне опомниться и взять себя в руки.