шепотом и побежала вниз по ступенькам, остановившись на последней ступеньке, и снова позвала его по имени, когда уже не получила ответа на первый зов.

Но ответа не последовало, и я не услышала ничего, кроме ветра, дующего в соснах.

Поэтому я осторожно, на цыпочках, пошла по гальке, искажая лицо при каждом шаге.

— Черт побери, Уэс. — Покачала я головой и скрестила руки перед грудью.

Если бы кто-нибудь сказал мне десять минут назад, что я буду стоять посреди подъездной дорожки посреди ночи в одних шортах, футболке и с мокрыми волосами, я бы надела что-нибудь другое.

— Черт, Уэстон.

Я сделала еще несколько маленьких шагов в сторону густых кустов, как вдруг, словно из ниоткуда, выскочил он.

— Черт, я думала, ты отключился или что-то в этом роде.

— Так ты волновалась?

Он грязно ухмыльнулся, и, похоже, у него снова все было отлично.

Отлично.

— Заходи уже!

Я повернулась, и на этот раз меня не волновало, как сильно болят камешки под ногами, потому что все, чего я хотела, — это попасть в дом и свернуться калачиком в своей постели.

— У тебя есть ключ? — Спросил Уэстон, медленно идя за мной.

— Нет, а что?

Я повернулась к нему лицом, пока он не указал пальцем на входную дверь, которая с грохотом захлопнулась.

— Черт, черт, черт.

Я несколько раз прислонилась лбом к входной двери и стукнула им о дерево.

Почему это должно было произойти именно сейчас?

Я была раздражена, потому что могла просто положить ключ обратно на одну из шин, и ничего бы этого не случилось. Иначе я бы уже лежала в постели, а не морозила бы себе задницу.

— Не делай такое лицо, Хейзел Баг. Вместо этого тащи сюда свою симпатичную задницу.

Уэстон стоял перед лестницей, которая вела на балконы перед нашими комнатами.

— Что ты собираешься там делать? Спать на скамейке?

— Я хочу, чтобы ты залезла в мое окно.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — Возмущенно спросила я, но по выражению его лица быстро поняла, что он говорит серьезно.

Я уже пролезала через его дверь, когда он не открывал входную дверь, но не через окно. Это был мой единственный шанс попасть в этот дом, никого не разбудив.

Уэстон шел медленно, но я быстро поняла, что с алкоголем он не сможет подняться по лестнице.

— Я тебя держу.

Я обняла его левой рукой за плечи, а правой обхватила за талию.

Поднимать по лестнице хоккеиста ростом более шести футов двух дюймов оказалось труднее, чем я думала.

Оказавшись на вершине террасы, я опустила его на скамейку и подошла к окнам, чтобы посмотреть, какое из них открыто.

— Вон то окно должно быть открыто. — Указал Уэстон на маленькое окошко рядом с дверью.

Не знаю, как он догадался, но я ни за что не пролезу в это окно. Тем более что оно тоже было заколочено, и я не могла сдвинуть его вверх.

В него могла бы пролезть половина дыни.

Я просунула руку между ними, открыла внутреннюю стеклянную дверь и повернула дверную ручку.

Уэстону удалось самому подняться со скамейки, и я отнесла его прямо в ванную, где усадила на бортик ванны. Несмотря на то, что мне не хотелось сейчас видеть Уэстона, я не хотела отпускать его в таком виде в постель, поэтому решила помочь ему.

Судя по тому, как он сидел, я была уверена, что он так и будет сидеть до утра.

Я достала из шкафа его зубную щетку, которая к этому времени уже стояла рядом с моим стаканчиком для зубных щеток, так как он смирился с тем, что я храню там и свои вещи.

— Вот.

Я протянула ему щетку с зубной пастой, и он начал чистить зубы.

Пока он чистил зубы, я зашла в его комнату, чтобы снова закрыть окно и найти для него футболку. Когда я вернулась в ванную, он стоял перед раковиной, полоскал рот и клал зубную щетку обратно в стаканчик.

— Надеюсь, с футболкой все в порядке.

Я положила футболку на туалетный столик и достала из одного из ящиков мочалку, чтобы он мог вытереть размазанную краску на своем торсе.

Уэстон снова сел на край ванны, взял мочалку, которую я держала под струей теплой воды, и начал стирать черную краску со своей кожи.

Насколько ему это удавалось при таком уровне алкоголя.

Я вырезала перед умывальником пластырь, чтобы заклеить порез на его щеке, потому что он снова отклеился.

Я поймала себя на том, что мой взгляд скользнул к зеркалу, где я увидела Уэстона, сидящего позади меня.

Я хотела создать дистанцию, потому что считала себя глупой, когда мое тело бурно реагировало на его усилия.

Этого не может быть. Я не могу смотреть на него. Что бы он подумал обо мне, если бы вдруг поднял голову и увидел, что я наблюдаю за ним через зеркало?

Он потянулся к футболке, лежащей на туалетном столике, чуть не потеряв равновесие, и натянул ее.

Это все, что мне понадобилось бы, если бы Уэстон в пьяном оцепенении также ударился об пол в ванной, потому что тогда я не знала, хватит ли пластыря.

— Можно? — Спросила я, вставая между его ног и доставая мочалку персикового цвета, которую он положил на бедро, оставив темное пятно на джинсах.

— Мгм…

Я осторожно поднесла мочалку к его подбородку и кончиком мочалки стала протирать кожу вокруг раны, чтобы не занести инфекцию.

Он вздрогнул.

— Ой.

— Извини.

Я не только чувствовала странное напряжение между нами, но и ощущала, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди и упадет на пол ванной комнаты между нами. Я вдруг почувствовала, что мы слишком близки, но ничего не хотела с этим делать.

Я бы с удовольствием выбежала из этой ванной и заперла дверь. Запереть Уэстона и все, что я только что почувствовала там.

— Спасибо.

— А? — Мечтательно спросила я, потому что была так погружена в свои мысли.

— Спасибо, что помогла мне.

— Конечно, я помогу тебе.

Я приклеила первую тонкую полоску ленты к ране.

— Я серьезно. Я не принимаю это как должное. Я был таким долбаным засранцем.

Я приклеила вторую ленту к его щеке, но почувствовала, что его глаза уперлись в меня.

— Мне очень жаль, Луна.

Я посмотрела на него снизу вверх и почувствовала его руки на своих бедрах, его пальцы медленно и осторожно гладили мою кожу вверх и вниз. Отдельные места, к которым он прикасался, были словно огненные, словно искры прыгали от его