Поскольку мы имеем дело с предопределенным местом последнего пристанища помазанного царя и высокопреосвященного «отца», то подходящий его рангу некрополь мог бы располагаться лишь в «Лоне Авраама» (откуда уже «воскресал» заточенный Симон-Лазарь) в Кумране или где-то в непосредственной близости. Действительно, так оно и было, к югу от помещения для молитвенных собраний находился кладбищенский сад — «лобное место».

Кроме того, в Откровениях св. Иоанна (11:8) утверждается, что Иисус был распят в «великом городе, который в духовном смысле называется Содом и Египет». Это определенно указывает на Кумран, который именовался «Египтом» в честь обосновавшегося там подвижнического Братства целителей, представленного, главным образом, выходцами из Египта. Кумран также в географическом отношении ассоциировался с библейским Содомом.

Однако если здесь располагалось место, предназначенное для погребения представителей мессианских и первосвященнических родов, то почему там находился склеп, принадлежавший Иосифу Аримафейскому?

В Евангелиях Иосиф изображен «как знаменитый член совета [синедриона], который и сам ожидал Царствия Божия» (Марк 15:43). Был он также «ученик Иисуса, но тайный — из-за страха от Иудеев» (Иоанн 19:38). И хотя Иосиф скрывал от старейшин синедриона свою приверженность Иисусу, она не удивила Понтия Пилата, который воспринял его вмешательство в дело казненного без вопросов. Это самое вмешательство не стало сюрпризом для матери Иисуса Марии, а также Марии Магдалины и Саломии. Все они были вполне довольны тем, что делал Иосиф, и восприняли его право распоряжаться без ропота и возражений.

Слово «Аримафея», иногда связывавшееся с названием селения Аримех, располагавшегося на Геннисаретской равнине, на самом деле представляет собой такой же описательный титул, каких в Новом завете великое множество. И он соответствует исключительно высокому духовному сану. Так же как Матфей Анна (брат Ионафана) носил отличительное священническое поименование «Левий Алфеев» («преемник Левия»), подобным образом и Иосиф титуловался «Аримафейским». Однако, в отличие от Левия, свое первое имя Иосиф получил не при крещении, а поименование «Аримафеев» являлось еще одним описательным определением. Определение «Аримафейский», образованное сочетанием древнееврейского слова «рам» («высокий») и греческого «фео» («бог»), означало «божественное высочество» и подчеркивало исключительность занимаемого положения.

Между тем нам известно, что отцом Иисуса был Иосиф, а сам Иисус являлся наследником престола Давидова. Патриархальный титул «Иосифа» носил второй по старшинству наследник царственной династии Давида. В этом отношении Иисус считался «Давидом», а его младший брат Иаков, поименованный «Иосифом», был в те времена его признанным правопреемником. Подойдем к вопросу несколько иначе. Если Иисус являлся Богом-Царем («божественным величеством» или, в более привычном титуловании, Господом Богом Иисусом Христом), то Иаков был Великим Князем и Наследником Престола («божественным высочеством» или Иосифом Аримафейским). Тогда получается, что Иосиф Аримафейский есть не кто иной, как Иаков — родной брат Иисуса.

По этой причине совершенно неудивительно то, что Иисус был погребен в склепе, являвшемся фамильной собственностью его царственного рода. Не вызывает также удивления ни то, что Понтий Пилат позволил родному брату казненного принять на себя заботы по его похоронам, ни то, что женщины из семьи Иисуса восприняли все приготовления «Иосифа» как нечто само собой разумеющееся. Причина, по которой «Иосиф» сохранял в тайне от синедриона свою личную преданность Иисусу, очевидна — у него самого были свои приверженцы во всех слоях иудейского общества.

После того как в 1947 году в окрестностях Кумрана были найдены древние манускрипты, археологические раскопки велись вплоть до середины 1950-х годов. В течение этого времени в близлежащих пещерах было сделано еще несколько важных открытий. Археологи, в частности, обнаружили, что одна из пещер разделялась на два помещения (получившие порядковые номера 7 и 8), имевшие два отдельных, не связанных один с другим входа. Доступ в основную комнату осуществлялся через отверстие в своде, в то время как в соседнее помещение можно было попасть через боковой вход. От потолочного входа вниз вели вырубленные в скале ступени, а само отверстие, в целях предотвращения попадания в пещеру атмосферных осадков, закрывалось огромным камнем. Согласно «Монетному свитку» этот склеп использовался в качестве сокровищницы и по этой причине был окрещен «Пещерой богача». Но, что более важно, он принадлежал «кронпринцу Иосифу» и располагался строго напротив «Лона Авраама».

Пророчество о том, что помазанный царь въедет в Иерусалим верхом на ослице, в ветхозаветной Книге Захарии было не единственным предсказанием, касавшимся Мессии. В двух других пророчествах Захарии (12:10 и 13:6) предрекалось, что он будет пронзен, а смерть его оплакана жителями Иерусалима; в них также говорилось о том, что в доме друзей он будет избит, а на руках его появятся рубцы от ран. Иисус понимал, что, будучи распят на кресте, он во всех отношениях будет соответствовать этим требованиям. Он мог пропустить тот контрольный срок пришествия Мессии, который обозначил в своем пророчестве Иоанн Креститель, ведь распятие давало ему новый шанс… разумеется, если все то, что произойдет, заранее надлежащим образом организовать. Как говорит Иоанн (19:36), имея в виду Захарию: «Сие произошло, да сбудется Писание».

В евангельском повествовании отсутствуют какие-либо указания насчет того, присутствовал ли при казни Ионафан Анна. Несмотря на это, скорее всего он там был, даром что апостолы все еще признавали в качестве законного «отца» («Авраама») Симона Зилота. Для них он по-прежнему оставался «Илией». В Евангелии от Марка (15:34) можно прочесть, что «в девятом часу возопил Иисус громким голосом: „Элои, Элои! Лама савахфани?“» У Матфея (27:46) та же самая фраза звучит как: «Или, Или! Лама савахфани?» Слово «Или» на иврите («Элои» — на арамейском) означает «Боже мой», а все восклицание может быть переведено как: «Боже мой! Боже мой! Для чего ты меня оставил?»

Но, согласно Евангелиям, наблюдатели, находившиеся в пределах слышимости, истолковали данную мольбу совсем иначе. «Некоторые из стоящих тут, услышавши, говорили: вот, Илию зовет… посмотрим, придет ли Илия снять Его» (Марк 15:35—36). Присутствовавшие при этой сцене не сомневались в том, что Иисус зовет патриархального «Илию» — Ионафана Анну — апостола и тогдашнего «отца», который и в самом деле оставил его.

Распятие на кресте являлось как казнью, так и своего рода наказанием, — смертью от мучительной пытки, длившейся не один день. Сначала растянутые в стороны руки жертвы за кисти привязывали к брусу, а затем брус поднимали и укрепляли в горизонтальном положении на врытом в землю столбе. Иногда руки прибивались к перекладине гвоздями. Но сами по себе гвозди были бы бесполезны, так как у подвешенного лишь за руки человека под тяжестью собственного тела произошло бы сдавливание легких и он довольно-таки быстро умер бы от удушения. Для ослабления нагрузки на грудную клетку и продления агонии ноги жертвы крепили к вертикально стоящему столбу. Поддерживаемый снизу таким образом человек мог жить несколько дней, возможно, неделю или больше. По прошествии некоторого времени, для того чтобы ускорить смерть и освободить крест, палачи перебивали жертве ноги, увеличивая таким путем нагрузку на грудь и вызывая удушение (асфиксию).