ее назад в сумку. Не попадаю в отделение, натыкаюсь на разделительный карман, но с одержимым упорством тащу бутыль, пока не раздается треск подкладки. Идиотка! Чего добилась? Только дорогую вещь испортила. Вытягиваю руки перед собой и вижу, как дрожат пальцы. Этого еще не хватало. Приглаживаю волосы и несколько раз выдыхаю. Все нормально. Надо идти к Максу. Он мне весь телефон сообщениями засыпал.

— Лер, у тебя что там случилось? — сердито спрашивает Макс. — Я тут уже хер знает сколько времени один! Ты где была?

— У меня там это… проблема… — вяло оправдываюсь.

— Какая? — машу рукой, типа все нормально, но его это не останавливает. — Надеюсь больше их не возникнет?

Красивое лицо искажается в уродливую гримасу. С интересом наблюдаю. Сколько его знаю, меня поражает данный факт. Максим очень красив, даже слишком. Но стоит ему только занервничать или начать сердиться, то черты лица преображаются в отталкивающую маску, он реально меняется, как оборотень. Даже голос меняется, из мягкого и волнующего превращается в скрип несмазанной телеги. А так он ангел, конечно.

— Нет. Все в порядке, правда. Очередь была.

Макс успокаивается и тянется к руке, замирает и спрашивает.

— Руки помыла?

— Ты как маленький. Конечно, мыла!

— Да шучу я, Лерунь. Расслабься! — хватает и притягивает к себе.

Сумасшедший, двинутый на чистоте. Сам по нескольку раз в день душ принимает. Я когда впервые пришла к нему в гости, где, собственно, и случилось все, на первых порах оторопела. Его комната идеально вычищена. Как в операционной! Все на местах разложено, ни одной лишней детали. Максимально ровно висящие шторы повергли меня в шок. Ткань висела словно замершая, боясь испортить идеальные складки, заботливо сформированные чьей-то рукой. Крошечная пыль даже не попадалась, боялась, наверное, что где-то наготове стоит некто с тряпкой мгновенно уничтожающий несанкционированное проникновение.

Поэтому, собираясь на встречи с ним, я подвергаю себя практически химической обработке по уничтожению вредных бактерий. Вначале мне все это казалось милым, но сейчас просто бесит. Ни к месту сейчас всплывает в голове, как на Макса отреагировала мама Златы, когда нечаянно столкнулись с ней в кино. Она с большим интересом смотрела на истерику Максюши, когда я нечаянно пролила на его брюки напиток. Да господи, там и капелюшечка всего упала! Это была всемирная трагедь! В итоге мы пошли и купили новые, потому что в испорченных он пойти не смог. Но выражение глаз теть Лены я запомнила. Она еще поднесла руки к своему горлу и, сделав удушающий жест, закатила глаза. Я еле сдержалась, чтобы не заржать, пока Максик стенал над испорченными штанами.

Все подруги кричали мне, что он не мой вариант. Да и не заморачивалась особо, если честно. Ну встречаемся и встречаемся, что такого-то. А может меня и вообще не торкает нигде от этого человека, он просто милый, смешной в своих загонах, но зато вон какой красивый. Боже, рассуждаю и вправду будто мне лет четырнадцать. Просто не думала никогда о супер-серьезности в данности ситуации. Или я психическая! Не знаю. Отстаньте от меня все.

— Лера! — я спотыкаюсь на ровном месте, не смотря на поддержку Макса. Этот голос. Его голос. — Привет. А-а-а-а, Макс… ну здорово!

Натягиваю лыбу и мило киваю, Максюша кисло машет головой в виде приветствия, и мы проходим дальше. Неосознанно крепко стискиваю ладонь Макса, на что он удивленно косится. П-с-с-с-с…. Фу-ух! Они хорошо смотрятся, эти двое. Угу, даже лучше, чем я представляла. Подходит Вика Моту. Очень гармонирует!

Тварь белобрысая!

18

— Какая наивная девочка. Прямо такой очаровательный наивнячок! — отпивает вино из бокала Вика.

Я продолжаю играть в этот дебильный квест под названием «Выбери меня». Че-т достало все уже. Решить проблему на самом деле просто: собрать чемодан Виктории, потом взять на абордаж Лену, но какого-то хрена я это не делаю.

— Оставь ее, — недовольно морщусь. — Обычная!

— Оу, ты не доволен? — поддувает губы. — Хорошо, как скажешь. Я не имела в виду ничего такого. Все нормально? — заглядывает мне в глаза.

— Нормально, — бурчу и снимаю ее руки с себя.

Встаю и доливаю себе еще вина. Это скрашивает наш тягучий вечер. Мать была очень удивлена, когда на пороге нашего дома появилась Вика. Отец только кивнул и сразу удалился. На него это не похоже, он всегда был радушен. А то, что он продемонстрировал, было крайне показательно. Вика сделала вид, что не заметила ничего и усиленно изображала из себя вежливую и примерную. Сука, кому нужен этот цирк.

Отпиваю из бокала и сажусь в кресло. Забываю о гостье в моей комнате, погружаясь в свои мысли. С Викой я связался в тот момент, когда понял, что заворачиваю не туда по отношению к Лере. Она была моим балансом, я правда так считал. Перебивал все потуги притяжения к Архаровой. Тупость и глупость высшей степени, это я сейчас понимаю. Надо тормознуть спектакль с Викой.

Блочит одно: не могу понять, что у Архаровой с Максом. Ведь ушла же сразу после нашего секса, а потом к нему рванула. Это и останавливает меня в действиях. Не берусь рассуждать о том, что просто так переспала со мной, может она и с ним сейчас… Блядь! Нет! Только не это. Думать даже об этом больно. Где-то в глубине души мечтал, что у Лерки будет один единственный парень, который лишит ее девственности и она проживет с ним всю жизнь. Но она же не Белоснежка! Мир другой сейчас. Это я ее оправдываю, что помимо меня, Лерка все же может и с этим сладеньким тоже сейчас кувыркаться. Да ну на хер, не пойдет так. Подгорает у меня в грудине от злости. Протупорылил ситуацию, теперь хаваю.

— Матвей, я скучала, — мурлычет Вика.

С тупым равнодушием смотрю, как она сидит у моих ног и развязывает шнурки на штанах. Извивается, бросает томные взгляды, сексуально оттопыривает зад, стоя на четвереньках. Ныряет ладошкой и касается моего члена. Хуяк! Пол-шестого! Сюрпри-и-и-з! И я почему-то снова злюсь. Месяц назад завалил бы уже эту Вику и драл бы до изнеможения пока пощады не запросила. Я могу так, да. Но сейчас не хочу! Тупо не хочу и все. Не стоит на нее.

Вика надрачивает мне член, а я созерцаю ее старания. С интересом внимаю получится или нет. Жалко, что нельзя ставку сделать, я б рискнул. Откинувшись на кресло, предоставляю ей поле проигранной заранее битвы. Вика с энтузиазмом принимается за дело, но минут через пять ее задор гаснет и она, с недоумением начинает