я вижу мать и дочку: девочке около десяти лет, и она со счастливой улыбкой смотрит на свою мать, которая обещает ей, что завтра они поедут в зоопарк. А вот влюбленная парочка, которая едва заметно целуется: он шепчет ей на ухо какие-то милые слова, от которых она смеется и смотрит на него таким взглядом, каким никто и никогда не смотрел на меня. Да и вряд ли посмотрит. А вот женщина, она смотрит в экран ноутбука, что-то периодически набирая на клавиатуре: наверняка у нее серьезная и интересная работа, за которую она получает достойную зарплату. А то, что делаю я — это грязь и похоть, мерзость и унижение.

Адская пляска

Я вышла из метро, ощущая внутри себя пустоту, которую было нечем заполнить. В комнате уже сидели Лида и Гриша, они выпивали вино и хохотали над чем-то. Увидев меня, Гриша подскочил с кровати и подошел ко мне, хлопнув меня по плечу:

— С боевым крещением! Деньги в конверте у тебя на тумбочке.

Я молча кивнула и подошла к своей кровати. Взяв конверт, я заглянула в него и пересчитала деньги, после чего положила его обратно и легла на кровать. Я посмотрела на Лиду, которая не сводила с меня глаз.

— Что такое? — непонимающе спросила я.

— Ну, как тебе? Почему не рассказываешь? Понравилось?

Я удивленно посмотрела на девушку:

— А что, я ходила в то место, в котором мне что-то могло понравиться?

Лида пожала плечами:

— Почему же нет? Мне нравится приносить людям пользу.

Гриша обняла Лиду за плечи и поцеловал в шею:

— Умница моя! Настоящая героиня!

Я усмехнулась:

— Героиня полового фронта. Тоже мне, возомнила себе, что приносит радость людям! А ты не думала о том, что чувствуют эти люди, когда ты им даешь за деньги?

Лида сверкнула глазами, в которых явно читалась ненависть:

— Да что ты! А ты сама много думаешь о других?

— Иди в задницу! — вспылила я и отвернулась к сладкой парочке спиной.

— Чушка, — бросила в мой адрес Лида, и они с Гришей о чем-то зашептались.

— Забей, Анька! — послышался голос Гриши. — Первый раз он такой, непростой. Выпей винца, прополощи рот.

Я повела плечами, что означало отказ. Лида вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Гриша тоже встал с ее кровати и слегка коснулся рукой моего плеча:

— Ты не выпендривайся сильно и Лидку не обижай, иначе будут у тебя клиенты без ног, рук и с психическими отклонениями. Все поняла?

Я кивнула, стискивая зубы от злости и негодования.

Гриша вышел из комнаты, а меня еще некоторое время продолжало трясти после разговора с ним. Я схватила с тумбочки конверт с деньгами и, вытряхнув из него купюры, быстро спрятала их в дальний карман своей сумочки. Руки продолжали трястись и, чтобы хоть как-то успокоиться, я налила в стакан вино и быстро сделала несколько жадных глотков. Я все время оборачивалась на дверь, боясь, что в любой момент в комнату может вернуться парочка Гриши и Лиды.

Настроение убилось напрочь. Я поняла, что между мной и моей соседкой по комнате назревает серьезный конфликт, который может обернуться для меня самыми нежелательными последствиями. Связь Лиды с Григорием еще больше усугубляла ситуацию, и я понимала, чем мне может грозить ссора или любая размолвка что с одним, что со второй.

От мысли о том, что может ждать меня в случае, если я не помирюсь с Лидой, мне стало не по себе. Я совершенно не хотела спать с безногими или психически нездоровыми людьми, даже за большие деньги, а ссора с Лидой и разногласия с Гришей могут стать поводом для того, чтобы меня привлекли именно к этой работе.

Обернувшись, я посмотрела на входную дверь, а потом снова взяла в руки стакан и наполнила его вином. Моя рука подрагивала, да я и сама чувствовала внутри себя жуткое нервное напряжение. Я выпила вино из стакана и вытерла рот тыльной стороной руки.

Постепенно мне стало немного легче. А когда я залезла в сумочку и пересчитала деньги, которые мне выдал за выполненный заказ Григорий, мое настроение стало улучшаться. Теперь я могла копить деньги, а потом снять квартиру и найти более достойную работу. Главное — выбраться из этого жуткого места и начать новую жизнь.

Когда легла спать, мои мысли уже путались от выпитого на пустой желудок вина. Но я еще что-то соображала. Я твердо была намерена на следующий же день помириться с соседкой по комнате, чтобы не навлекать на себя беду.

Но моим планам было не суждено сбыться. С утра Лида полностью игнорировала меня: она не разговаривала со мной и не отвечала на мои вопросы. Я поняла, что оказалась в ее черном списке.

Я переживала по этому поводу, мне совершенно не хотелось ни разглашения информации о себе, ни того, чтобы меня привлекали к работе, которую я не хотела выполнять. Но Гриша, как ни странно, не появлялся несколько дней. Он не приходил к Лиде и не звонил мне. И от этого мне становилось не по себе. Неужели я потеряла возможность с помощью этой работы выбраться из этой ямы?

Мне казались смешными мои противоречивые желания. Я до конца не могла даже самой себе признаться, хочу ли я продолжать работать в сфере обслуживания инвалидов.

Я регулярно и уже на автоматизме ходила на занятия в университет, но мое состояние было таким разбитым и невнятным, что я не могла сконцентрироваться и начать учиться нормально, а не как попало. Ваню я тоже не встречала, куда-то пропали и его дружки, которые развлекались со мной своим узким кругом. Иногда мне казалось, что все произошедшее со мной было просто сном, в который кто-то заставил меня поверить.

Приближалась первая сессия, и мне казалось, что после нее я отправлюсь прямиком домой, не успев толком начать учебу. Мои родители мне этого не простят, а я сама себе виделась дояркой, работающей в местном колхозе, а потом вышедшей замуж за деревенского тракториста и родившей от него кучу детей.

Гриша появился внезапно. Он позвонил мне и сказал, что появился новый заказ. Я не стала его спрашивать о том, работает ли Лида, я только замечала, что она постоянно куда-то уходит и возвращается немного выпившей. Такое бывало и раньше, как раз-таки после выполнения очередного заказа. Мы с ней так и не разговаривали на протяжении нескольких недель, и я уже как-то свыклась с мыслью о том, что мы с ней стали молчаливыми врагами.

Иногда мне так