Последовало напряженное молчание. Наконец доктор Певерейл хрипло сказал:

– В данных обстоятельствах, Кук, вы, разумеется, освобождаетесь от своих обязанностей и будете находиться под ар…

– Эй, подождите, подождите! – закричал Верзила. – Это еще не полное признание. Послушайте, Кук, ведь вы во второй раз пытались убить Зертейла?

– Во второй раз? – Кук поднял на него трагический взгляд.

– Ну, поврежденный костюм. Зертейл предупредил, чтобы мы его проверили, значит, он знал, что мы обнаружим. Он старался убедить нас, что это дело Майндса, но Зертейл был лживым подонком, и ни одному его слову нельзя верить. Я говорю, что вы таким образом пытались убить его, но он вас поймал и заставил перенести костюм в нашу комнату. Потом предупредил нас, чтобы мы поверили, что он на нашей стороне, и чтобы настроить против Майндса. Верно?

– Нет! – закричал Кук. – Я не имею отношения к костюму. Никакого.

– Послушайте, – начал Верзила. – Мы не собираемся верить…

Но тут встал Старр.

– Все в порядке, Верзила. Кук не имеет отношения к костюму. Можешь ему поверить. За повреждение костюма отвечает тот же, кто и за робота.

Верзила недоверчиво смотрел на своего друга.

– Ты имеешь в виду сирианцев, Дэвид?

– Нет, – ответил Старр. – Никаких сирианцев на Меркурии нет. И никогда не было.

В глубоком хриплом голосе доктора Певерейла звучало отчаяние.

– Никаких сирианцев? Вы понимаете, что говорите, Старр?

– Да. – Старр подошел к столу доктора Певерейла, сел на его угол и осмотрел собравшихся. – Доктор Певерейл поддержит меня в этом, я уверен, когда выслушает мои объяснения.

– Я поддержу вас? На это и не надейтесь, уверяю вас, – раздраженно сказал старый астроном, и его лицо приняло крайне неодобрительное выражение. – Я не считаю возможным даже обсуждать… Кстати, нужно поместить Кука под арест. – И он привстал.

Дэвид мягко усадил его снова.

– Все в порядке, не беспокойтесь. Верзила проследит, чтобы Кук оставался под контролем.

– Я не доставлю никаких неприятностей, – приглушенным голосом заверил Кук. Тем не менее Верзила придвинулся поближе к нему.

Старр сказал:

– Вспомните, доктор Певерейл, вечер банкета и ваши собственные слова относительно сирианских роботов… Кстати, доктор Певерейл, вы ведь давно знали, что на планете робот?

Астроном тревожно спросил:

– Что вы этим хотите сказать?

– Доктор Майндс рассказывал вам о том, что видел фигуру в металлическом костюме, которая переносит солнечную радиацию лучше человека.

– Да, – вмешался Майндс, – и мне следовало бы догадаться, что я видел робота.

– Вы не так хорошо знакомы с роботами, как доктор Певерейл, – сказал Счастливчик. Он снова повернулся к старому астроному: – Я уверен, вы заподозрили существование на планете робота сирианского образца, как только Майндс рассказал, что видел. Его описание полностью им соответствует.

Астроном молча кивнул.

– Сам я, – продолжал Дэвид, – думал о роботах не больше, чем Майндс, когда услышал его рассказ. Однако после банкета, когда вы, доктор Певерейл, рассказывали о Сириусе и его роботах, мне пришла в голову мысль, что, возможно, это и есть объяснение. Вы, должно быть, тоже подумали об этом.

Доктор Певерейл снова медленно кивнул. Он сказал:

– Я понял, что сами по себе мы не справимся с сирианским вторжением. Поэтому и не стал ничего говорить Майндсу.

Майндс при этих словах побледнел и что-то забормотал про себя.

Старр сказал:

– Но вы не сообщили и Совету Науки.

Доктор Певерейл колебался.

– Я боялся, что мне не поверят и что это только приведет к моему смещению. Откровенно говоря, я не знал, что делать. Было очевидно, что я не могу использовать для этого Зертейла. Его интересовали только собственные планы. Когда вы появились, Старр, – голос его стал глубже, ровнее, – я почувствовал, что наконец-то у меня есть союзник, что впервые я могу свободно говорить о сирианцах, об опасности с их стороны, об их роботах.

– Да, – согласился Дэвид, – а помните, как вы описывали привязанность сирианцев к своим роботам? Вы использовали слово «любовь». Вы сказали, что сирианцы балуют своих роботов; что они любят их; им для них ничего не жаль. Вы сказали, что для них робот ценнее сотни землян.

– Конечно, – подтвердил доктор Певерейл, – и это правда.

– Но если они так любят своих роботов, неужели они пошлют одного из них на Меркурий, незащищенного, не приспособленного к солнечной радиации? Неужели обрекут одного из роботов на медленную, мучительную смерть под лучами Солнца?

Доктор Певерейл замолчал, его верхняя губа задрожала.

Счастливчик сказал:

– Я сам не мог решиться выстрелить в робота из бластера, хотя он угрожал моей жизни, а я не сирианец. Неужели сирианцы могут быть так жестоки к своим роботам?

– Важность задачи… – начал доктор Певерейл.

– Допустим, – сказал Старр. – Я не говорю, что сирианцы не могут послать робота на Меркурий с целью саботажа, но, великая Галактика, они бы вначале защитили его мозг. Даже если не принимать во внимание их любовь к роботам, это просто здравый смысл. Так робот прослужит дольше.

Все одобрительно закивали и зашумели.

– Но если не сирианцы, – запинаясь, начал доктор Певерейл, – тогда кто же…

– Что ж, – сказал Дэвид, – давайте посмотрим, какие у нас есть нити. Номер один. Майндс дважды заметил робота, и тот дважды исчезал, когда Майндс пытался приблизиться. Позже робот сообщил мне, что ему было приказано избегать людей. Очевидно, его предупредили, что Майндс ищет саботажника. Очевидно также, что его преду-предил кто-то из Купола. Насчет меня его не предупредили, потому что я сказал, что иду в шахты. Нить номер два. Когда робот умирал, я снова спросил его, кто дал ему приказ. Он смог только сказать: «Зе… зе…» Потом его радио отключилось, но рот его двинулся так, словно он произносит два слога.

Верзила, светло-рыжие волосы которого взъерошились в возбуждении, закричал:

– Зертейл! Робот пытался сказать «Зертейл»! Этот грязный подонок все время саботировал. Все совпадает! Все сходится…

– Может быть, – заметил Дэвид, – может быть. Увидим. Но мне пришло в голову, что робот говорит «землянин».

– А может, – сухо сказал Певерейл, – эти звуки умирающего робота вообще не имели смысла.

– Возможно, – согласился Старр. – А теперь мы подходим к нити номер три, решающей. Вот она. Робот сирианского производства, а какой человек в Куполе мог оказаться обладателем такого робота? Был ли кто-нибудь на планетах Сириуса?