Василиса вспомнила вчерашний разговор с Адой о роли Маргариты в мюзикле Покровского.

Но астролог не стал ждать ответа на свой вопрос и продолжил:

– А Восходящий Узел, символический показатель фатума, находится у нее в Одиннадцатом Доме гороскопа, в разрушительном градусе. Боюсь, она подбирает себе таких друзей, которые ее предают. Речь, конечно, не о тебе, а о ее мужьях и партнерах. Соединение Солнца с Марсом делает ее весьма напористой и самостоятельной, а скопление планет во Льве говорит о пробивных способностях и умении пиариться. Ей, определенно, должна сопутствовать удача в делах. Кроме того, она, я уверен, имеет склонность к роскоши. Я прав?

– На все сто, – подтвердила Василиса. – А сейчас прерви свою лекцию на пять минут, а то сейчас мы все съедим, и тебе ничего не достанется.

– Ага, уже иду, – буркнул Успенский, продолжая свое занятие.

И вдруг замер. Казалось, он целиком поглощен мельканием значков и символов на экране компьютера. Голос его прозвучал неуверенно.

Василиса это сразу уловила.

– Что-то не так?

– Ни фига не понимаю, – произнес он, наконец, в полном недоумении. – Ты в данных ничего не напутала? По гороскопу выходит, что твоей подруги нет в живых.

Василиса замолчала в растерянности. Сначала она приняла слова Андрея за шутку. Но так глупо он никогда не шутил.

Успенский продолжал смотреть на журналистку напряженным тревожным взглядом.

– Когда ты с ней виделась в последний раз?

– Вчера вечером. Кофе вместе пили. А что?

Андрей помрачнел. Его кольнуло нехорошее предчувствие.

– Слушай, а у тебя, случайно, нет фото твоей подруги?

– Сейчас. – Василиса, тем временем, принялась звонить в редакцию. Одновременно она высветила на дисплее фотографию, где снялась вместе с Адой. Андрей через ее плечо взглянул на фото и помрачнел еще больше. Он сразу узнал умершую накануне женщину.

Василиса наконец дозвонилась до редакции.

– Алло, Лелик? Да, я уже слышала. Но. Так это точно?

Она бессильно опустила руку с телефоном.

– Ада умерла. – глухо произнесла она. – Но, может быть, это какая-то ошибка?

Андрей положил ей руку на плечо.

– Здесь нет ошибки. Этой ночью я лично констатировал ее смерть, – сказал он.

И тяжело вздохнул.

Василиса нервно ходила перед Андреем и прокурором взад–вперед по комнате, не находя себе места.

– Ведь Ада хотела сообщить мне что-то очень важное, а я сказала: «Завтра». Господи, ну почему я такая дура?! Постойте мне же сегодня кто-то звонил в редакцию. И сообщение по электронной почте прислал. Я не поняла, стерла, думала – спам.

– Что там было?

– Сейчас вспомню. Что-то забыть, что-то вернуть и долго жить.

– То есть, если не забудешь и не вернешь, то и жить не будешь? Алеша, это, кажется, по твоей части. Подписи, конечно, не было?

– Нет, но обратный адрес отправителя – «Гудмен».

– «Гудмен»? Добрый человек? – переспросил Успенский. – А это уже интересно.

И обратился к прокурору.

– Ну, Петрович, может, поделишься – что показала твоя проверка? Убийство или самоубийство?

Филатов пожал плечами.

– Так ведь я же только начал. Кстати, надо позвонить.

И он достал трубку своего мобильника.

– Доронина мне, – начальственным тоном произнес прокурор. – Игорь? Это Филатов. Ну, каковы первые результаты? Экспертизу на наркотики провели? Лошадиная доза? Понятно. То есть ни черта не понятно! Ладно, вернусь в отдел, поговорим.

Василиса еле дождалась, пока он закончит разговор. Ее так и распирало внести свою лепту в обсуждение.

– Ада никогда не употребляла наркотики! – выпалила она.

Но Успенский покачал головой.

– Ну, не знаю. У нее все вены на руке исколоты, сам видел.

Василиса замахала руками.

– Вы не понимаете. Она вводила себе какие-то внутривенные препараты, но это не наркотики. У нее были планы. Она бизнес развивала, в театре играть собиралась. С какой стати ей было совершать самоубийство?

Филатов встал и нервно передернул плечами.

– Так, вместо того чтобы прояснить, вы мне все запутали окончательно. Если вам интересно мое мнение, я склоняюсь к версии убийства. Но сначала мне нужно убедить в этом мое руководство. А вас я должен предупредить, что хоть я и не астролог, и не экстрасенс, но предвижу, что будущее расследование находится под угрозой. Как и ваша безопасность.

Глаза Василисы тут же загорелись охотничьим азартом.

– И что же всем нам угрожает? Или кто?

Прокурор строго свел брови.

– Двое энтузиастов–дилетантов, возомнивших себя великими сыщиками. Значит так, братцы, давайте договоримся. Я не составляю гороскопов и не занимаюсь журналистикой, а вы не ведете никаких расследований. Если вдруг мне понадобится помощь, которую вы мне реально сможете оказать, я сам попрошу, не стесняясь, прямым текстом. А до тех пор сделайте так, чтобы я вас не видел. Терпеть не могу, когда в ходе расследования кто-то крутится у меня под ногами. Я нервничать начинаю, могу и силу закона применить. Оформить суток этак десять–пятнадцать. Легко.

Успенский в негодовании воздел руки к потолку.

– Нет, вы только взгляните на него! Сидел тут, коньяк трескал, яйца «кокот» жрал! А теперь: «Пошли на фиг, вы мне больше не нужны». Тюрьмой грозит! Да, настоящий друг, ничего не скажешь.

Василиса только возмущенно фыркнула, забирая у прокурора опустевший поднос. Филатову стало стыдно. Он снова заговорил, но уже совсем другим тоном.

– Ребята, поймите меня правильно, – затянул он. – Прошу прощения за допущенную резкость, но если здесь и в самом деле имело место убийство, то убийца – сущий дьявол. Умный, циничный и жестокий. Такой ни перед чем не остановится, поверьте мнению специалиста.

Но Андрей не согласился:

– Спасибо за заботу, но ты опоздал. Напомню, что Василиса уже получила письмо с угрозами. И тот, кто его отправил, не остановится на пустых запугиваниях.

Прокурор замахал руками.

– Не беспокойтесь, как только будет возбуждено уголовное дело, к Василисе тут же приставят охрану.

Андрей громко рассмеялся.

– Ну да, если успеют. Как будто ты не знаешь, как у нас дела делаются. А до тех пор ей что, в погребе прятаться?

Филатов пожал плечами.

– В конце концов, отправляйтесь куда-нибудь подальше недельки на две. Отдохните, развейтесь.