— Здравствуй, Леша, — поднимаю голову и вижу довольного бывшего босса.

Вальяжной походкой он направляется в сторону дивана, садится в расслабленной позе и смотрит на меня внимательным взглядом. Порой мне кажется, что он давно догадался о моей симпатии к его дочери. А если точнее, то я повернут на ней.

— Вечер добрый, босс, — произношу, усмехаясь, и откидываюсь на спинку мягкого кресла.

Мужчина с легкой сединой на висках и мудрым взглядом, человек который дал возможность выбраться в люди, довольно сильно помог в финансовом плане на первых шагах развития бизнеса и сейчас является владельцем тридцати процентов акций моего бизнеса, мне как отец. Я давно понял, что все, что он сделал для меня за эти годы, не сделали за всю жизнь родители.

— Как первый рабочий день? Справляется? — кивает в сторону приемной, намекая на дочь, которая весь день сводит меня с ума.

— Да, — улыбаясь, киваю. — Кофе?

— Нет, спасибо. Я что пришел-то… я заберу ее пораньше?

— Конечно, — смотрю на часы, понимая, что рабочий день медленно приближается к завершению.

Встаю вместе с бывшим боссом, параллельно выключаю рабочий ноутбук, беру пиджак, и мы вместе покидаем мой кабинет.

— Слава, на сегодня все, — наблюдаю, как она раскладывает папки во встроенном шкафу и, очередной раз глотая слюни от ее внешнего вида, отворачиваюсь. На ней сегодня платье темно-вишневого цвета, подчеркивающее ее идеальную фигуру, черные капроновые чулки, а это точно они. Я обратил внимание, когда подходил сегодня к ее рабочему столу, а она сидела, закинув ногу на ногу, отчего платье задралось, демонстрируя черное кружево чулок. Собранная в низкий пучок прическа и естественный макияж. Никаких пошлых разрезов или декольте, все закрыто, но от этого, кажется, еще больше сексуальнее. Или просто я настолько на ней повернут?

— Правда? — повернувшись лицом ко мне, интересуется недоверчиво.

Конечно, обычно рабочий день до семи вечера, а сейчас на часах и шести нет даже. Молча киваю и направляюсь в сторону лифта, желая поскорее забрать Антошку, которому обещал провести с ним сегодняшний вечер в компании трансформеров и мороженого.

— Как прошел твой день? Чем сегодня занимался? — интересуюсь у парнишки и автоматически ловлю его взгляд в зеркале заднего вида, сразу, как отъезжаем от частного садика.

— Играл, — он смотрит на меня теплым детским взглядом, но при этом нервно елозит в детском кресле.

Мы не сразу нашли общий язык, я помню, как боялся лишний раз с ним поговорить и сказать что-то не то. Боялся, что он закроется в себе. Так получилось, что когда я его забрал, он мало говорил, чаще молчал потому что, несмотря на столь маленький возраст, уже знал, что может получить. С едой у нас сразу возникли проблемы, первые дни я силой пытался парня накормить, накупил всякой ерунды, которую обычно любят дети его возраста. И только потом Валерия Николаевна посоветовала нам детского диетолога. Доктор оказался очень хороший, узнав причину и сделав все нужные анализы, выписал нам диету, которую мы придерживаемся по сей день. Мороженое нам тоже много нельзя, стаканчик в день и не больше.

— С кем играл? — спрашиваю, а сам крепче сжимаю руль, догадываясь, какой ответ услышу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Один, — шоколадные глазки вмиг тухнут, и ребенок отворачивается к окну.

Твою мать. Как же больно, черт. Уже прошло почти полгода, как ребенок живет со мной, но в его поведении ничего не меняется. И меня это пугает, сильно пугает. Я боюсь, что он вырастет замкнутым ребенком и в жизни ему придется тяжело, чтобы я не делал и как бы не помогал ему в будущем.

— Давай, разувайся и иди в ванную, мой руки, — войдя в квартиру, отправляю малого мыть руки, а сам направляюсь на кухню разбирать пакеты с продуктами.

На ужин мы решаем, что хотим холостяцкой еды, конечно, если обычные спагетти с сыром можно считать именно этим. Ставлю на плиту кастрюлю с водой и иду в комнату переодеваться в домашнее спортивное трико и свободную футболку. Взгляд невольно падает на черную рамку с фотографией Славы. Я распечатал ее два года, когда первый раз зашел на ее странницу в социальных сетях. Здесь она сидит на университетском газоне и счастливо улыбается, заражая позитивом окружающих. Усмехнувшись теперь уже безответным чувствам, возвращаюсь на кухню и смотрю на Антона, который уже сидит на стуле и ждет указаний.

— Ты уверен, что хочешь макароны? Может, закажем что-нибудь более вкусное или суп? — интересуюсь у парнишки, попутно доставая с холодильника недавно купленные сосиски. И зачем их только убирал?

— Уверен, — открываю упаковку с сосисками и протягиваю ее Антону.

Он любит мне помогать, поэтому с удовольствием занимается их чисткой. Я думаю, ему простительно, если время от времени мягкую шкурку он подцепляет зубами, нож я пока боюсь ему доверять, а по-другому сидеть без дела он тоже не любит. Чувствует себя не в своей тарелке. Добавляю соль в воду и закидываю спагетти, присоединяюсь к парню.

— Рассказывай, — произношу ненавязчиво, давая ему время собраться с мыслями и поделится своими впечатлениями.

— Все как всегда, — он произносит глухо и врезается зубами в сосиску.

— Ты торопился, — прошло полгода, а он все никак не может научиться есть не спеша.

— Знаю, — снова тихий голосок, заставляющий напрячь слух, чтобы ничего не прослушать. — Сегодня была вредная воспитательница. Она раскладывает еду, а потом быстро идет собирать тарелки, не все успевают все скушать.

Стискиваю челюсть от мысли, что он снова торопился, потому что боялся остаться голодным, бл**ь. Почему все так сложно-то? Вот вроде как частный садик, квалифицированный персонал, но нет. Даже тут облажался, недоглядел.

— Ничего страшного, но больше не торопись, хорошо? — ловлю его взгляд и, дождавшись положительного кивка, встаю и закидываю спагетти, достаю из холодильника сыр и терку из шкафа.

Через десять минут мы сидим за столом и ужинаем, я смотрю на Антона и вижу, как мы похожи не только внешне, но и манерами. Он так же разговаривает, как и я когда-то, хмурит брови, если чем-то недоволен. У него на руке такое же родимое пятно, прямо на видном месте.

Поужинав и убрав со стола, направляемся в гостиную, где включаем трансформеров и, завалившись на диван под одеяло, начинаем смотреть.