В это время принесли заказ. Света спросила, указывая на горшок, что поставили перед Дмитрием: – Это что?

– Это гороховый суп. Горшок сделан из хлеба. – Он поднял крышку, – видишь, – и отломил от нее кусочек, – ее можно есть. Стенки горшка такие же.

– Ни разу не видела. Интересно.

– Хочешь, закажем.

– Нет, я не так голодна.

Они приступили к еде, прерывая трапезу ничего не значащими разговорами: о погоде, о том, что наступила осень и не успеешь порадоваться ей, наступит зима.

Когда принесли десерт и кофе, Дмитрий, потягивая напиток спросил:

– Сегодня едем к тебе?

– Тебе придется поздно возвращаться домой, – начала она оборону.

– И что! Я взрослый мужчина.

– Ты так думаешь? – ехидно спросила она.

– Обижаешь, – голос его звучал ровно, и в нем не было обиды, что ее и расстроило. Хоть бы обиделся что ли.

– Ну, а как же мама? Она же будет постоянно звонить, и интересоваться где ты? А ты говоришь о женитьбе.

– А я от нее сбегу.

– Куда? До порога? Даже если тебе удастся пройти дальше, то она позвонит и сообщит, что у нее плохо с сердцем, и ты побежишь назад. Что, так и будешь бегать? Я удивляюсь, как ты руководишь. – Света откровенно издевалась над ним. И это будущий муж? – спрашивала она себя. Да я взвою от такой правильной жизни. Это только, кажется, что такая жизнь хороша.

– Я не ошибся, – ответил Дмитрий, не повышая голоса. – У тебя сегодня плохое настроение.

– Нормальное.

Света действительно чувствовала себя спокойно. С одной стороны она не прочь была провести вечер в его компании, а с другой она себя начала настраивать еще раньше, что продолжать отношения так долго не сможет. Надо будет принимать решение, а принимать не хочется.

– Свет, я соскучился, – глядя на нее произнес Дмитрий, – давай поедем?

– Еще не вечер, я подумаю, у меня есть дела, – ответила она и вспомнила о своих драных колготках. Конечно, можно переодеться в ванной, но тогда зачем было их резать? Не можешь устоять? Что-то не похоже, чтобы я сопротивлялась, хотя сильного сексуального желания нет, так что-то.

– Но не утро же, – подвел он итог.

Они пили кофе, и наступила пауза. Дмитрий ждал, что скажет Света. Она ему нравилась, очень, но вот никак не принимала предложения выйти за него замуж. В глубине души он понимал, что Света с мамой не уживутся. Это его беспокоило. Беда была в том, они обе были самостоятельными женщинами, даже в чем-то властными, обе эмоциональными, и каждая привыкла жить по своим правилам. Здесь они не уступали друг другу. Дмитрий переживал, но ничего не мог исправить, рассчитывая, что Света, как более молодая уступит и все срастется. Сейчас он действительно хотел поехать к ней. Ему нравилась ее упругая шелковистая кожа, нравилось ласкать ее.

– Так у тебя может… – неуверенно спросил он и чуть покраснел.

– Нет у меня ничего, – смеясь, ответила она.

– Что совсем? И куда все делось?

– То, что нажито трудом и дано природой, все при мне. А то, о чем ты мог подумать, то еще не приобрела.

«А может быть послать все к черту, все эти условности, – подумала она, отдаться и насладится. Сама создала проблемы, а теперь вот решай. И что скажет Машка? Что не устояла? А какое ей дело до этого? Нет уж, сегодня устою, посижу в одиночестве, в конце концов, я не озабочена. Надо только уйти одной, чтобы не провожал».

– Ну, так что? Едем? – сделал вывод Дмитрий, видя ее размышления.

– Нет, Дим. Я очень рада тебя видеть, но сегодня я вечером должна быть у родителей. Они просили приехать. Может быть, ночевать у них останусь.

– Это правда?

– Конечно, – глядя ему в глаза, солгала она.

– Тогда ладно, – вздохнул он.

«Вот и весь ответ, даже не настоит, чтобы проводить, даже если я к родителям», – подумала она про себя.

– Извини, Дим, я поеду, – и Света встала из-за стола.

Дмитрий тоже поднялся, сходил за ее плащом, помог одеться.

– Может быть тебя подвезти? – предложила она.

– Не надо, я посижу еще, а потом доберусь на такси.

– Не обижайся.

– Не уверен, что получится, но я попытаюсь.

Света поцеловала Дмитрия в щеку: – Не провожай меня, – и направилась к выходу, чувствуя на себе его взгляд.

Выйдя их ресторана. Она свернула направо к переулку, где оставила машину. Шла она быстро.

– Ну и дура. Что тебе еще надо? Сама себя загоняешь в угол, а потом ищешь из него выход. Нормальный мужик, любит, а ты взбрыкиваешь. Нет, чтобы провести с ним вечер, в тишине, в спокойствии. И что будешь делать сейчас? Чего ты добиваешься? Что хочешь? Ты хоть сама себе скажи, а еще лучше напиши и прочитай. Дура, и есть дура.

– Девушка у вас все в порядке? – Вдруг услышала она голос за спиной, и, вздрогнув, остановилась, обернувшись. На нее смотрел мужчина лет тридцати пяти или чуть больше, выше среднего роста, широкоплечий. Кротко стриженые волосы, правильные черты лица. Он не был красавцем, но и не был уродом. Света обратила внимание на его темно-серые глаза, которые, как ей показалось сначала, смотрели на нее участливо. Она оценила и его одежду, все было скромно, но достойного качества: белые кроссовки, джинсы, рубашка, куртка.

– А вам то что?

– Если, в общем, то ничего, – голос его был ровным, – но вы обогнали меня и разговаривали сами с собой, называя себя дурой.

И тут она поняла, что задумавшись не заметила, как стала разговаривать сама с собой вслух.

– А что это не так? Раз я разговариваю вслух сама с собой.

– Не могу сказать точно, но думаю, что нет. В психбольнице не бывает открытых дверей.

– Я не буйная и меня отпустили.

– Тоже вариант.

Она вдруг поняла, что его взгляд не был участливым, он был обволакивающе спокойным. В его глазах было спокойствие мира. Это был взгляд мужчины, готового предложить свою помощь красивой женщине, хотя наверняка любой. Он видел в ней даже не женщину, а просто человека, который чем-то обеспокоен. И все. А это было не мало.

– Ладно, не ваше дело, какая я, и что думаю о себе.

– Согласен, но не надо думать о себе плохо, постарайтесь переключиться на добрые мысли.

– А если их нет? Знаете, идите куда шли. Я сама разберусь, как мне разговаривать, вслух или про себя. Не надо мне вашего внимания и заботы.

– Моего, может быть и нет, но в целом это необходимо человеку. Успокойтесь.

– Вам что поговорить не с кем? – сделала она предположение.

– Не с кем, – признался он, чем удивил ее.