я попытался уяснить для себя, что же на самом деле происходит, мне туманно объяснили, что нужны какие-то «поддержки сверху». Так я тогда в этом не разобрался, ведь на пресс-конференции журналисты проявили, как мне казалось, интерес к этому концерту. На сцене «Олимпии» постоянно выступали самые известные исполнители со всего мира. Кто должен сказать «сверху», что это «хорошо»? Кто «заказывает музыку» в нашей стране? В «Олимпию» позже я был приглашен на «Восточный Новый Год», где со сцены вдруг услышал из уст подвыпившего известного в Петербурге эстрадного композитора откровение, которое тогда меня поразило. Он сказал: «Всем известно, кому даются пути к известности и финансовая поддержка. У нас все схвачено!». На него сразу зашикали сзади. Когда я повернулся, то увидел респектабельного мужчину, который показывал знаки рукой, чтобы этого разболтавшегося не на шутку композитора быстро убрали со сцены.

После «Олимпии» я выступил с инициативой создания музыкально-философского салона в Кочубеевском дворце города Пушкина. Участвовал в круглом столе с докладом «Синтез искусств и "Волна Будущего"» и был принят в Петровскую академию наук членом-корреспондентом по философии.

В «Ле Клубе» впервые был авторский синтез-концерт с элементами пластики и показом авангардных мод — костюмированный перфоманс. Стало понятно, что эта музыка может соединяться со всеми современными видами искусств, совершенно не входя с ними в противоречие. Единственным условием для подобного соединения должна быть красота и гармония, с полным игнорированием уродства, эпатажности и глупости.

Я был представлен на фестиваль «Белые ночи». В рамках этого фестиваля прошел фортепианный концерт в Смольном соборе, где подобные концерты не проводятся из-за эффекта реверберации от 6 до 11 секунд. Это такое большое эхо, что звуки инструмента могут сложным образом накладываться друг на друга, превращая композицию в беспорядочное нагромождение шумов. Меня об этом предупредили устроители концертов в Смольном соборе. Я попросил поставить на сцену рояль под самый высокий купол собора. Что же сыграть, чтобы мне разрешили выступить в таком необычном зале? И тут, как бы сама собой появилась мысль, что надо исполнить композицию «Три свечи». Я начал ее играть. Звучит первый фрагмент, и они и я вдруг начинаем осознавать, что э х а — нет! Я продолжаю играть, мелодия, фрагмент за фрагментом, улетает вверх под купола. Я закончил играть. Меня спросили: «Вы специально пишете музыку для храмов?» Я ответил: «Нет, просто в моих сочинениях есть воздух».

Прошел концерт в Смольном соборе. А благодарность людей вылилась в их отзывы:

«Божественная музыка. Музыка Души и Сердца… Мелодия и гармония, прекрасная одухотворенность каждой пьесы и та особая легкость (кажется, что и сама могу так) — на дыхании естественном…»

«Спасибо за слезы благодарности, что я могла слушать Вас, спасибо за музыку, которая заставляет думать о будущем, думать о сути…»

«Мы очарованы Вашей музыкой. Я всего лишь начинающий музыкант и композитор, но надеюсь, что когда-нибудь я тоже добьюсь такого успеха, как Вы».

Общение с Петербургом продолжалось. И, конечно нельзя было обойтись без выступления в Петергофе. Одна дама, устроитель моего концерта в Доме композиторов предложила мне познакомиться с руководством Петродворца и организовать в нем мой фортепьянный концерт. Мы договорились встретиться на Балтийском вокзале, откуда в Петергоф идут комфортабельные двухэтажные автобусы. Предвкушая это приятное небольшое путешествие, я прождал почти час, но никого не было. Уже собираясь поехать самостоятельно просто еще раз полюбоваться этим прекрасным историческим чудом, я вдруг увидел, что эта дама, запыхавшись, торопится в мою сторону. Выяснилось, что электропоезд, на котором она должна была ехать из пригорода Петербурга, отменили, а до следующего электропоезда — большой временной интервал. Вот она так сильно и опоздала.

Почему я так подробно пишу об этом? Если бы она не опоздала, то мы не смогли бы встретиться с человеком, который «случайно» зашел во время нашего пребывания у директора, от которого в полной мере зависели культурные программы в Петергофе. Наши переговоры к тому моменту зашли в тупик. Директор — достаточно пожилой человек, видно уже давно находящийся на этой должности — предложил лишь сделать небольшое музыкальное выступление, когда иностранные делегации, посещавшие этот музейный комплекс, будут трапезничать. Мы отказались, посчитав, что это недостойно «космической музыки». И тут я заметил, что в кабинет руководителя, где мы вели ни к чему ни приводящие, бессмысленные переговоры, вошел и молча сел в углу какой-то человек.

Мы встали, чтобы попрощаться и навсегда забыть о концерте в Петергофе. И вдруг этот человек обращается в нашу сторону: «А Вы не смогли бы мне дать посмотреть Ваши видеосюжеты? Я — Владимир Соколов, главный режиссер театрализованных постановок и музыкальных программ в Петергофе».

Потом я посчитал, что, если бы мы приехали на переговоры вовремя, то в любом случае не смогли бы пересечься с ним, так как он зашел в кабинет только в самом конце нашего присутствия там. Может, конечно, судьба распорядилась бы иначе — мы не опаздываем на час, а Владимиру Соколову понадобилось зайти в этот кабинет на час раньше. Встреча могла также состояться. Но потом выяснилось, что он только в этот момент приехал в Петергоф!

На следующее утро — телефонный звонок.

«Леонид, здравствуйте! Это режиссер Владимир Соколов. Я не поехал сегодня на работу в Петергоф, что-то горло сильно стало болеть, поэтому остался дома. Только что я посмотрел Ваши видеокассеты. Это все Ваша музыка?»

«Да», — ответил я.

«Срочно ко мне! У меня есть идея!»

В таком болезненном состоянии он встретил меня сам на машине. Мы приехали к нему домой. Он познакомил со своей семьей, и это было так естественно и непринужденно, как будто мы давно знаем друг друга. Это музыка так быстро творчески нас очень сблизила. Владимир сразу предложил мне создать «Музыкальную симфонию фонтанов» и исполнить ее в сентябре на закрытии фонтанов Петергофа.

На таком закрытии всегда хорошее световое и пиротехническое оформление, могло получиться прекрасное музыкально-световое действо. Вот к чему может привести «случайная» маловероятная встреча — еще одно решение синтез-задачи проекта «Волна Будущего» — соединить музыку с природно-ландшафтными комплексами. А уж с такой жемчужиной, как Фонтаны Петергофа, об этом можно было только мечтать. И вот осуществление этой мечты так близко!

Прошло несколько дней. И вот долгожданный звонок от Владимира Соколова!

«Я поговорил с нашим директором о "Симфонии фонтанов". Он категорически против чего-то нового. Он сказал: "Есть хорошие традиции постановки таких праздников на Фонтанах Петергофа, как соблюдались они десятки лет, так и сейчас будут соблюдаться. И никаких новых симфоний нам не нужно, тем