решил не ждать и заблокировать все телефоны. Алекса Калинина в Москве уже не было! Я позвонил И. Резнику и спросил: может, он знает, где этот тип? Но и он ничего не знал и сказал только: «Странный парень…».

Прошло несколько лет, и я, беседуя с продюсером уже другой концертной компании, рассказал ему этот случай. На следующий день он сообщил мне, что поделился этой историей со своим боссом и был очень обескуражен, когда при упоминании имени Алекса Калинина босс открыл ящик письменного стола, где был пистолет, и резко спросил: «Где этот Алекс?»

Вывод может быть только один: Алекс Калинин достаточно непростая авантюрная личность. Он рассчитывал многоходовые комбинации, чтобы поиметь свой интерес, и, по-видимому, немаленький. Был ли он несколько раз в Москве, или ряд афер он провернул за один приезд? В результате я понял, что судьба уберегла меня от этого авантюриста. Подписав со мной три контракта, он попытался бы найти финансирование у каких-то компаний, а потом с этим «кушем» уйти. Но нашел такую «крупную рыбу», как И. Резник. Этот случай послужил мне хорошим уроком: не искушайся быстрым успехом, если много обещают, то жди подвоха и обмана.

После этого я перестал искать продюсеров и начал сам продвигать свою музыку. У американцев есть такое выражение: «человек, который делает себя сам». Вот таким человеком я и стал себя считать. И действительно, откуда-то появилась просто фантастическая уверенность в своих силах. Ты как бы черпаешь их извне, ты не ждешь ни от кого ничего плохого, потому, что сам настроен на положительные действия. У тебя нет конкурентов, ты не зависишь от каких-то «вышестоящих инстанций» и людей, которые могут тебе что-то запретить. Ты — свободная Чайка. Недаром «Чайка Джонатан Ливингстон» стала символом моего творчества.

Но тогда это был очередной страшный удар, ш о к! Я опять перестал что-либо понимать. Какая-то безысходность, обида. Ну почему так жесток этот мир? Почему люди надевают личины «отличных парней», чтобы жить только со своей выгодой, не задумываясь, как больно другим оттого, что ты их предал. Не хотелось после этого оставаться в Москве. Надо было куда-то выехать, и все забыть. Моральный разлом сильно ударил и по физическому состоянию здоровья. Надо срочно уезжать. Но куда? И вдруг — появляется город Ставрополь. Там троюродный брат Игорь, которого я много лет не видел. А ведь мы с ним вместе росли и ели манную кашу из одной тарелки, когда наши мамы — двоюродные сестры — какой-то период оставляли нас вдвоем под присмотром нашей, как мы ее называли «старенькой бабушки». Я звоню ему и сообщаю, что приезжаю отдохнуть и повидаться. Это был разгар лета, начало июля месяца. Прожив у него несколько недель, я стал ощущать, что мне чего-то очень не хватает. И я обратился к Игорю: «А нельзя ли здесь провести какой-нибудь концерт?». Он на меня как-то странно посмотрел, в своем ли я уме, и объяснил: «Какой концерт в Ставрополе, когда разгар лета и все выехали на отдых к морю. Давай и ты езжай, вот путевка в Геленджик. Отдохни от своей Москвы, приди в себя, ты же весь зеленый и измученный своей творческой жизнью. Тут и в нормальное время года никого не соберешь на твой концерт, так как тебя никто в Ставрополе не знает, и никогда не слышали о таком композиторе, а летом тем более. Сейчас в городе до сентября бесполезно с кем-то разговаривать об этом. Вот в следующий раз приедешь осенью, тогда о концертах можно и поговорить». Но, по-видимому, я очень надоел ему своими приставаниями, и он все же договорился о встрече с директором ставропольского Музея изобразительных искусств Зоей Александровной Белой, которую он мне представил как хорошего организатора концертов и салонов в своем музее. Когда мы прошли в директорский кабинет, нас встретила интересная респектабельная женщина с красиво уложенными светлыми волосами. Брат представил меня как композитора, выступающего с сольными концертами на фортепиано. Может быть, когда-нибудь такой концерт из собственных произведений можно было бы провести в Ставрополе. Но тут вдруг я, ни с того ни с сего, ей и говорю, перебивая брата: «Вы знаете, Зоя Александровна, я думаю, что послезавтра в Вашем музее будет мой концерт!». Кто заставил меня все это сказать? Зоя Александровна посмотрела на меня с удивлением и поинтересовалась: «А Вы сами откуда будете?». Я радостно ответил: «Из Москвы!». «Да, у вас в Москве все такие сумасшедшие. Какой концерт! Его надо готовить не меньше месяца. Дать информацию, собрать людей». Но я почему-то опять повторил: «А я думаю, что послезавтра у меня здесь будет концерт!». Брат объяснил, что нам пора уже откланяться и не занимать драгоценное время директора музея. Я оставил несколько страничек о моей музыке, копии статей о творчестве, аудио и видеокассеты с записями моих концертов, и мы вышли из кабинета.

Сразу же за дверью Игорь мне объяснил, что такое несолидное поведение может привести к тому, что никаких концертов в Ставрополе у меня не будет! И вообще, чтобы и дальше не позорить свою и его репутацию, лучше завтра пойти и забрать все свои бумаги и кассеты. Единственно, что ему было непонятно, почему в разгар отпусков директор музея была на своем рабочем месте, а не отдыхала на море.

На следующий день я постучал в дверь директора, которая почему-то опять была на месте, хотя о встрече мы с ней у же не договаривались.

«Можно, Зоя Александровна?»

«Да, да, Леонид Викторович. Садитесь, пожалуйста, Вы что будете — кофе или чай? З а в т р а у В а с — к о н ц е р т!!!». Тут уже я «сел», ничего не понимая. Как концерт…, когда я пришел извиниться за вчерашнее нетактичное поведение и глупое упрямство. «Да, завтра будет Ваш концерт в нашем музее. Я обзвонила весь бомонд Ставрополя. Будут интересные люди города, заслуженные художники, музыканты, актеры, ученые. К тому же четыре ставропольские газеты, два телевидения — Ставропольское и Пятигорское — и городское радио. Эти люди — круг моих друзей. И все они были на месте. Как будто только и ждали моего звонка. Я просмотрела информацию и послушала Вашу музыку, мне стало интересно, я заинтересовала этим других. Особенно, мне близка тема философии искусства».

Это было чудо! На следующий день в ставропольском Музее изобразительных искусств, в зале, среди картин и скульптур был мой концерт с рассказом о салонах «Волна Будущего» в Москве. Выступление было принято