Петер, принимая акробатические позы, подключал оборудование. В строгом порядке он подсоединял множество кабелей – этому он научился, когда осваивал профессию инженера. Однако ни одну лабораторную работу он не выполнял так тщательно. Время от времени ему приходилось выходить в другие аудитории за недостающим кабелем или прибором. Штефан, в свою очередь, был занят программированием компьютеров. Чтобы подготовить машины к работе, ему нужно было ввести программу, описание которой занимало порядка восемнадцати страниц.

Когда Петер отправился на поиски распределителя для периферийного устройства, Валерия подошла к Штефану. Синеватое свечение монитора падало на лицо молодого человека.

– Все идет, как задумано? – спросила она.

– Слишком рано говорить об этом, – ответил он, не поднимая глаз. – Сейчас я должен довериться Дестрелям и надеяться на то, что университетское оборудование считает программу и сработает так, как предполагалось. Их программа написана на «Фортране», языке программирования, который в наше время уже не используется, разве что в особых случаях. Нам рассказывали об этом на лекциях по информатике.

– Это сложно?

Он перестал вводить данные и посмотрел на нее.

– Как с текстом на иностранном языке – нельзя ошибиться в переводе, потому что в противном случае машина не поймет команды. Они разработали программу, которая управляет звуками и световыми импульсами разной цикличности. Компьютер в данном эксперименте выполняет функцию дирижера оркестра, состоящего из серии стимулов, которые как-то влияют на мозг, но как именно – я не знаю. Это своего рода невербальный язык, по крайней мере, так я понял из их записей, ключ, который активирует определенные центры коры головного мозга у человека, находящегося в состоянии гипноза.

После недолгого колебания молодая женщина спросила:

– Ты отдаешь себе отчет в том, что мы собираемся сделать?

Штефан потянулся, откидываясь на спинку стула.

– Мы должны это сделать. Другого способа разобраться в ситуации нет.

Вернулся Петер с распределителем и закрыл за собой дверь.

– Думаю, теперь у меня есть все, что нужно.

Он подошел и через плечо Штефана посмотрел на экран.

– Ты еще долго? – спросил он.

– Около часа, если дело пойдет как надо.

В это мгновение из коридора донесся глухой звук. Несмотря на то что все занавески были задернуты, трое молодых людей замерли. Почти сразу же звук повторился, на этот раз более явственно.

– Это дверь, – прошептал Петер. – Надо выключить свет.

Они бесшумно выключили настольные лампы и присели на корточки у застекленной двери. Валерия осторожно подняла уголок занавески. И вздрогнула – по темному коридору, направляясь к их аудитории, двигались два силуэта. В руках у них не было никаких источников света. Два силуэта приближались, и складывалось впечатление, словно они двигаются, не касаясь ногами пола… Валерия снова вздрогнула. Петер ощутил ее страх. Он взял ее руку и сжал. Две тени поравнялись с их дверью. Петер, вернувшись, запер ее на ключ изнутри, но даже ему от этого легче не стало.

Медленно тени прошли мимо двери и двинулись дальше по коридору. Скоро они вышли на пятачок, где неярко горела лампочка аварийного освещения.

Петер вздохнул с облегчением, поняв, что они испугались обнимающейся парочки студентов.

– Они ищут тихий уголок, – с ироничной улыбкой сказал он.

– Ты говоришь со знанием дела, – шепнула ему Валерия.

Включив лампу, она заметила смущенное выражение его лица. Это ее позабавило, и девушка улыбнулась.

– Все, хватит веселиться, – сказал Петер, надеясь, что они не заметят его смущения. – У нас полно работы…

В три часа утра университет спал. Ни смеха, ни каких бы то ни было других шумов… Петер в последний раз проверил, правильно ли реагируют приборы на сигналы головного компьютера.

– Думаю, все готово, – сказал он.

Штефан взял свой рюкзак и вынул из него шлем, аккуратно завернутый в свитер.

– Кто будет первым? – спросила Валерия. – Кто послужит подопытным кроликом?

Они переглянулись. У каждого были причины согласиться на эксперимент и свои страхи. Каждый из них боялся разбудить в себе память чужого человека, но ни один не мог устоять перед искушением.

– Добровольцем буду я, – объявил Петер после паузы. – Конечно, если вы согласны. Будет лучше, если Штефан останется за компьютером во время первого опыта. И я не хочу, чтобы Валерия ощутила на себе побочные эффекты, если таковые будут.

– Мы могли бы бросить жребий, – предложила девушка. Было очевидно, что проявленная Петером забота ее тронула.

– Есть еще кое-что, – сказал Петер. – Вы уже знаете, от кого унаследовали часть своей памяти. А я об этом понятия не имею. Я хочу знать, кем я был до своего рождения…

– Их трое.

– Вы уверены?

– Мои видения не оставляют сомнений. Двое связаны с Дестрелями. Связь третьего пока не ясна. По моим ощущениям, это близкий человек, очень близкий.

– Ищите деталь, которая позволит нам его идентифицировать. Это срочно.

– Область духов – не супермаркет. Поток не повинуется вашим приказам.

Петер стремительно погрузился в гипнотический транс. Его долговязое тело утонуло в продавленном кресле, мышцы расслабились. Штефан и Валерия с огромным беспокойством наблюдали, как световые вспышки бомбардируют его глаза. Они стали бессильными свидетелями эксперимента, в котором ничего не понимали. Штефан поглядывал то на монитор, то в записи Дестрелей. Чтобы успокоить Валерию, он старательно изображал уверенность.

– Судя по записям, – сказал он, – процесс идет быстрее, чем предусмотрено. Разумеется, все дело в технике, ведь современные процессоры намного мощнее…

– Надеюсь, это не нарушит программу, – обеспокоенно заметила девушка, не сводившая с Петера глаз.

Молодой голландец находился в гипнотическом сне уже более получаса. Лицо его не выражало ни беспокойства, ни напряжения. Неподвижные руки плетями повисли по обе стороны кресла. Голова запрокинулась, рот открылся, отдельные резкие звуки, которые на первых порах доносились из-под шлема, слились в едва различимое гудение. Ритм световых вспышек и последовательность звуковых сигналов постоянно варьировались, но очевидной логики в этих изменениях они обнаружить не смогли. Их компаньон оставался безучастным ко всему.

– Что сейчас происходит в его сознании? – громко спросила Валерия. – Все это не внушает мне доверия.

– Только пройдя весь путь до конца, мы получим шанс узнать, – заявил Штефан. – Очевидно одно: судя по тому, сколько времени занимает процесс, всех троих «обработать» нам не удастся…