быть банальной семейной разборкой уже после того, как обнаружили труп Пронина. Особенно когда установили, что смерть его была насильственной, а не наступила по естественным причинам, как предполагалось вначале. Еще на парковке возле машины с телом Пронина Кира воскликнула: ну вот, начинается! Или что-то в этом роде. Илья тогда не очень-то отреагировал на ее возглас, а теперь понял: Кира оказалась права. Смерть Пронина была началом. Только чего?

У них с Кирой, сколько они ни пытались собрать воедино сведения, не было ни одной вшивой версии. Одни фантастические истории какие-то. Полковник так и сказал вчера вечером, когда они невнятно объяснялись.

Убили Пронина, затем его любовницу – сбежавшую от мужа Элеонору Суворову. Заподозрить бы членов семьи, да у них всех алиби не просто на сто процентов, а на миллион.

По результатам осмотра удалось выяснить, – а потом это подтвердил хозяин квартиры, в которой произошло убийство, – что Суворова с первых дней побега жила именно здесь. На одной площадке со своим любовником.

– Умно! – похвалила Кира, блеснув глазами. – Ему не надо метаться. Хвост за собой водить. Приехал домой, и все. Почему мы сразу об этом не подумали, Илюша?

– Не знаю! Он же вроде с девушкой встречался.

– Ага, ага… С девушкой, которая оказалась подставной. Все продумали, черти! – Кира неуместно рассмеялась. – Извини, Илья. Не могу не восхититься планом. Почти виртуозно.

– Вот именно, что почти. Оба мертвы. И еще этот мужик. Иностранец! Откуда он там взялся? Связан по рукам и ногам. Избит. Такое ощущение, что его пытали.

– Конечно, пытали. Доктор так и сказал. Только, что хотели, не понятно. И он… Молчит?

Тот, кого пытали, сидел теперь перед Ильей и внимательно его рассматривал.

– Фамилия, имя, отчество, гражданство, – потребовал он для протокола, хотя все знал уже по паспорту мужчины, и тут же спохватился: – Вы говорите по-русски?

– Да. Хорошо говорю. Моя бабка по матери была русской.

Мужчина попытался улыбнуться, но тут же застонал от боли. Его лицо было сплошной подсыхающей раной.

Он продиктовал свои паспортные данные.

– Цель визита в Россию?

– Осесть здесь хотел. Работу найти.

– А что так долго искали? Вы уже третью неделю в стране.

– Осматривался. Читал объявления, – спокойно ответил мужчина и осторожно потрогал кончиком языка разбитую нижнюю губу. – Везде нужна регистрация. Я пока не решил даже, останусь или нет.

– Сначала вы остановились в гостинице. Потом съехали. Почему? – Илья отложил в сторону ответ на запрос.

– Дорого, – последовал лаконичный ответ.

– Где ваш телефон? Он у вас был?

– Был, да сплыл, – невесело улыбнулся мужчина. – Тот, кто напал на меня, видимо, забрал. Хотя не пойму зачем. Довольно дешевая модель.

– Где вы жили, после того как съехали из гостиницы?

И снова мужчина ответил складно, без вранья.

– Снимал квартиру. Ходил туда тайком от соседки. Въедливая дрянь. Грозилась участковому позвонить.

Факт съема жилья подтвердился, но его там никто не видел уже дней десять. Оказывается, от соседки прятался. Ну-ну…

– Как вы оказались в квартире, где вас обнаружили связанным?

– Вошел. Дверь была открыта.

– А вы во все открытые двери заходите?

Илья начинал терять терпение. Этот Борис над ним издевается! Старательно играет роль случайной жертвы, но ведь это не так. Илья чувствовал: что-то тут не то.

– Нет. Только в те, где собираюсь жить. Я хотел снять эту квартиру. Поменять ту, где проживал. Из-за соседки, – пояснил мужчина, невинно тараща подбитые глаза.

– То есть соседка, которую убили, вам подходила больше?

– Я не знал, кто она. Созвонился с хозяином квартиры, договорился о встрече. Но моя заграничная непонятливость погнала меня туда не в то время. Мы договорились на десять утра, а я подумал, что на десять вечера.

И снова все складно. Хозяин квартиры подтвердил, что ему звонил человек с похожим голосом и они договаривались о встрече, но на утро.

– Что произошло, когда вы приехали на квартиру?

– Дверь была открыта. Вот на столько. – Мужчина продемонстрировал сантиметровый зазор между большим и указательным пальцами правой руки. – Я подумал, что хозяин уже там, и вошел. В гостиной горел свет, но никого не оказалось. Зато все было перевернуто вверх дном, так, кажется, у вас говорится.

Он улыбался Илье по-доброму. Тот никак не реагировал, не веря в его благодушие.

– Я попятился и тут же получил чем-то тяжелым по голове, – закончил он свой рассказ.

– Что было потом?

– Когда я очнулся, кто-то ходил вокруг меня, сильно бил и задавал нелепые вопросы о каких-то деньгах. Я пытался убедить, что оказался не в том месте, не в тот час, но меня не слушали. Били и били. Спрашивали и снова били.

– Кто вас бил?

– Я не видел. На голове что-то было. Может быть, мешок, только тканевый. Мне неплохо дышалось. – Он шумно задвигал носом, демонстрируя, как именно.

– Кто вас спрашивал?

– Я же не видел! – возмутился он бестолковостью Ильи и даже головой покачал с укоризной.

– Я спрашиваю, мужчина или женщина?

– А-а-а, вон вы о чем! Понял…

И вот тут мужик задумался. Он стоял перед выбором, понял Илья, говорить правду или нет. И что ему за это может быть, если он поступит так или иначе. Наконец он решился и с кивком произнес:

– Сначала, когда меня ударили по голове, показалось, что это была женщина.

– Почему вы так подумали?

– Когда я падал, то отчетливо услышал, как она, как это у вас называется… Плакать если собираются?

– Всхлипнула?

– Да! Точнее не сказать! – обрадовался он. – Это женщина была, точно. А вот бил меня и вопросы задавал мужик. Тут ошибиться сложно. Но голос точно измененный. Он нарочно его коверкал.

– Почему он оставил вас связанным?

– Он хотел убить меня.

– То есть?

– Перед тем как ударить по голове в последний раз, сказал, что я ему надоел, и попрощался. Он не рассчитал, что я крепкий. – Лицо Бориса исказила гримаса боли, и он взмолился: – Можно я уже поеду? Мне очень тяжело.

Задерживать его у Ильи не было никаких причин. Борис Вукович был иностранцем, причем пострадавшим и ничем себя не запятнавшим. Предъявить ему обвинения за то, что тот оказался не в том месте, не в тот час, как он изволил выразиться, Илья не имел права. Тот может позвонить в свое посольство, затребовать адвоката, дать интервью о беспределе в полиции. И так далее…

Еще и за этого дядю получать выговоры Илья не собирался.

Он подписал ему пропуск и попросил пока из страны не выезжать.

– Так я же на работу приехал, – удивленно приподнял тот разбитые брови. – Теперь надо, чтобы синяки зажили. Кто же