обернувшись, не просто сказала, а прямо-таки приказала:

— Следуй за мной, Даниил из «Парящего грифа!»

И двинулась к крыльцу.

Я пошел за ней.

— Ущербленец, — услышал я шипение за спиной.

— Поцелуй меня взасосу ротой в жоп, — не оборачиваясь, парировал я.

Один из человекообразных гвардейцев, прислушивавшихся к нашим переговорам, не выдержал и заржал.

Ящерица, сопровождавшая меня, вдруг тоже дружелюбно оскалилась.

— А ты, оказывается, в юмор можешь?

Я не ответил.

Потому что мысленно уже входил в покои королевы и пытался подобрать те слова, которые помешают ей в первые же секунды отдать приказ о моем четвертовании прямо здесь, в саду, на глазах у злобных феморептилий.

Ящерица открыла мне двери, и я очутился внутри.

Прямо перед четверкой других ящериц, еще крупнее и выше уличных. Они обступили меня, как глухой забор.

— Сдайте оружие, — жестко, но тем не менее вежливо потребовала у меня самая важная из звероморфов, с длинной тощей косичкой за ухом.

Я вздохнул.

Нехотя расстегнул ремень и отдал вместе с подаренным Янусом мечом.

Будто руку себе отрубил, ей богу.

Но требование было совершенно логичным и ожидаемым.

— Следуйте за мной, — заявила ящерица с косичкой.

Остальные расступились, и я, наконец, смог оценить художественный вкус создателей Черной кости. И смысл названия — тоже.

Огромный холл, богато украшенный большими живыми картинами, золотом и переливающимся разными оттенками стеклом, был отделан черным мрамором. Широкая черная лестница с канделябрами вела на второй этаж, и мы поднялись по ней вместе с хвостатой звероморфкой.

У выхода с лестницы расположился еще один караульный пункт гвардии. Состоял он из вооруженных до зубов людей, от которых так и разило энергией. Над головой одного из воинов кружился ярко-желтый символ, напоминающий солнце, перечеркнутое молнией.

Не знаю, что за конструкт он держал наизготовку, но на языке начертаний сочетание солнечного символа и оружия означало мгновенный удар этим самым оружием прямо в сердце.

Мы прошли мимо, и никто нас не остановил, но внимательные взгляды буравили мне спину до тех пор, пока мы не свернули в галерею, украшенную гардинами.

Из галереи мы попали в маленькую красную гостиную, где обнаружился очередной пост гвардейцев.

Дис говорил, их всего полсотни?

Похоже, он очень скверно умеет считать. Или просто не в курсе, что во дворце за каждым углом прячется новый отряд.

Из гостиной мы попали в небольшой коридор, ведущий к винтовой лестнице.

— Вам нужно подняться наверх, и вы окажетесь в кабинете, смежном с опочивальней его высочества. Ее величество сейчас находится там, — сказала мне ящерица.

— Благодарю, — ответил я. И, попрощавшись с ней кивком, двинулся наверх.

Так с чего мне начать?

«Ваше величество, я был в царстве Аида»?

Пф-ф. На ее месте я бы на это сказал — ну и возвращайся обратно, пока дорогу не забыл.

«Я знаю, кто убийца»?

Но никто еще не убит.

«Знаю имя отравителя?»

Да королева даже при самом благоприятном раскладе не расположена к разговору об отраве, она верит в болезнь. А еще, как на грех, Дис ведь так и не сказал, как этого магистра-целителя зовут. Так что поразить всех конкретным именным обвинением прямо с порога тоже не получится.

Я замедлил шаг.

Сверху тянуло каким-то вонючим дымом.

Забежать с криком «Бомба, ложись?»

А пока все будут приходить в себя, попытаться объяснить все королеве?

Ох…

Блин, да так и скажу, что у меня для нее срочное сообщение! И что это сообщение может помочь спасти жизнь ее сыну.

Пожилые женщины, тем более матери, обычно остро ощущают фальшь, так что брать нужно искренностью. А дальше уже как повезет.

Очутившись наверху, я быстро осмотрелся.

Так вот что тут воняет!

Пара стариков в длинных белых облачениях, похожих на жреческие, окуривали коридор из кадильниц. Скрученный и сдвинутый в сторону белый ковер жалобно темнел грязными следами чьих-то сапог.

Старики вопросительно посмотрели на меня, но продолжили окуривать помещения, бормоча себе под нос не то заклинания, не то гимны богам.

А я еще раз внимательно осмотрелся в поисках двери. Но вокруг были только стены и узкие продолговатые окна-бойницы, промеж которых на крючках висели тусклые масляные лампы.

И где же обещанная опочивальня?

Я застыл в задумчивости, и тут прямо передо мной на стене засветилось ослепительно-желтое пятно. Оно быстро увеличилось в размерах и начало тускнеть. Черные плиты отделки одна за другой начали таять, раскрывая вторую, в этот раз — уже настоящую стену с большой одинарной дверью, которая вдруг распахнулась.

Из глубин ярко освещенного кабинета, плотно заставленного темной деревянной мебелью, донесся громкий женский голос.

— … в то время как я никого приглашала! Поймать, связать и доставить в столицу мерзавца! И отправьте гонца его величеству — королевским доскам больше нельзя доверять!

— Будет исполнено, ваше величество! Негодяй не уйдет! — с тупой готовностью брякнул кто-то, будто ложкой громыхнул в пустой жестянке — и из кабинета, грохоча подбитыми каблуками, рванули двое мужиков в форме гвардейцев.

И сразу увидели меня.

Сложить два и два труда им не составило. В самом деле, кем еще я бы мог быть, кроме как тем самым мерзавцем?

— Ты!.. — прохрипел один из гвардейцев, хватаясь за меч. Прямо перед его лицом засияли сразу три символа, и конструкты, полыхнув огнем, выплюнули в меня один за другим три огненных шара.

Старики сбоку от меня перестали петь и выпрямились. И с невозмутимыми лицами, как у буддистских монахов, принялись наблюдать происходящее.

Я отскочил в сторону, пригнувшись. И выкрикнул:

— Бухалово! Бухалово-бухалово-бухалово!..

Само собой, не потому что хотел предложить им выпить. Просто по мокрому полированному мрамору попробуй побегать!

Аромат разлитого коньяка гармонично вплелся в вонючий букет кадильниц. Запах внезапно получился очень даже приятным, похожим на ароматические палочки.

Лужа черной кляксой растеклась по глянцевому полу. Второй гвардеец, тоже выхватив меч, бросился за мной следом — и по удаче аккурат угодил в эту лужу ногой. Каблук противно царапнул камень, и бедняга с высоты своего немаленького роста хлопнулся об пол.

— Бухалово! — крикнул я еще раз, плеснув огненному парню стакан спирта в лицо.

— Стой!.. — вырвалось у гвардейца, когда в центре его очередного конструкта раздулся огненный шарик.

Но было поздно. Спирт вспыхнул, пламя облизнуло бедняге волосы и намокший воротник.

С воплем он бросился вниз по лестнице.

Что ж, прости, парень. Придется тебе потом лицо у целителей чинить.

Тем временем поскользнувшийся воин поднялся на ноги и бросился на