— Поезжай, Хари. Забирай всю выручку последнего перед отъездом дня и отпразднуй это событие, как полагается. Пища — это первая необходимость в жизни человека. Пусть твоя малышка растет здоровой и красивой, — сказал Энди, похлопав Хари по плечу.

— Спасибо, босс, — с достоинством поблагодарил его Хари. — Ты ведь знаешь, как я люблю свою семью.

Энди знал. Он знал, как непальцы любят и заботятся о своих семьях. Хари было двадцать семь, он был всего на год младше него, но он был уже отцом и никого не любил так, как свою жену и малышку. Энди иногда даже завидовал ему, потому что у Хари все было на своих местах: ум и душа. Еще подростком он выбрался из деревни в Катманду, выучился на менеджера и уже шестой год работал. И работал, надо заметить, отлично. Был практичен и кристально честен. Ему можно было доверять, как самому себе. Но самое главное — он любил и его любили.

А вот у Энди все было не так. Вернее, стало не так со вчерашнего дня. И, наверное, теперь всегда будет не так.

Распрощавшись с командой «Городского рая», он поехал домой, где надеялся встретить своего друга Према. Ему нужно было излить душу, выгрузить из нее эту боль. Знакомую боль оттого, что его бросила женщина. И если раньше в таких случаях он мог оправдать женщину, то теперь не мог.

Припарковав во дворе мотоцикл, он поднялся на свой этаж и, не заходя к себе, постучал к Прему.

— Заходи, Энди! Я давно тебя жду! — услышал он из-за двери приветливый голос.

Энди не зашел, а ворвался. И, как всегда, застал Према за его любимым занятием, от которого тот оторвался, лишь когда увидел Энди на пороге. Захлопнув книгу, Прем встал из-за письменного стола и протянул ему руку.

— Привет, бродяга!

— Привет, философ!

— Усаживайся, а я сварю нам чаю.

Энди повалился в кресло.

— Спасибо, не надо чаю, Прем. Я бы охотнее выпил яду.

Прем присел на край кровати и заглянул ему в глаза.

— Боюсь, что и яду тебе не надо. По твоему виду заметно, что тебя уже отравили. Ну, выкладывай, что случилось?

Энди сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

— Прем, случилось невозможное. Я влюбился.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Прем. — Это же прекрасно! Влюбился, радоваться надо!

— Не могу радоваться. Единственное, что я сделал бы с радостью, так это удавился бы.

— Она не оценила твоей любви, Энди?

— Хуже, Прем. Она ее отвергла.

Он рассказал Прему все: и про Корсику, и про то, что случилось в последние дни.

— Вот это история. Можно было бы написать хорошую книгу, — задумчиво сказал Прем, почесывая лоб. — Значит, она просто поиграла тобой и бросила?

— Да. А еще разбила мне сердце. И я не могу понять, зачем она это сделала.

— А может, она не специально? Может, у нее натура такая? Или, может, до сих пор еще любит этого контрабандиста Пьера? — высказал жестокое предположение Прем.

— Я видел, как она его любит, — пробурчал Энди. — Проклинала, на чем свет стоит.

— Но это как раз и может говорить о том, что она его любит. Ты что, женщин не знаешь?

Энди вспомнил, как однажды в отеле она обронила убийственную фразу о хорошем сексе с Пьером. Значит, ей было хорошо с этим негодяем, наркоманом и преступником Пьером? Иначе, с ее свободолюбивым характером, она не продержалась бы с ним и двух дней. И каким таким сексом этот мерзавец удерживал ее? О, глупые женщины! Им часто кажется, что хорошего секса вполне достаточно, чтобы любить мужчину.

Но Русалка глупой не казалась. Она была сложной и противоречивой… и, несмотря на это, мудрой. Хотя это и не мешало ей влюбляться в придурков и липнуть к ним ради секса. Энди никак не мог понять, чего ему не доставало, чтобы стать одним из них.

Он тяжело вздохнул.

— Похоже, не знаю. Знаю только, что я поймался, как глупый карась.

— А ты ей об этом сказал? Женщины любят слышать о том, что их любят.

— Сказал.

— А может, не так сказал?

— Сказал, как мог. Честно. Я ведь, знаешь, стихи женщине читать не умею. Не люблю этих заковыристых, туманных фраз.

— А вот женщины их любят.

Энди снова закачал головой.

— Нет, Прем, Русалка не такая. Она не такая, как все остальные женщины. Она другая. С виду веселая и легкомысленная, а внутри сложная и мудрая… Эх, может, пойдем напьемся, а, Прем?

Прем задумчиво посмотрел на него.

— Нет, Энди, напиваться не будем. От этого еще хуже становится. Мы лучше попробуем ее найти.

— Найдешь! — криво усмехнулся Энди. — Иголку в стоге сена.

— И все же, если очень захочешь, найдешь, — серьезно сказал Прем. — Думай о ней. Представляй себе, что видишь ее. Посылай ей мысленно свою любовь. И она откликнется. Она обязательно почувствует и появится.

— Всю дорогу назад я только этим и занимался. Она мерещилась мне в каждой молодой женщине. Иногда казалось, вот сейчас поверну за угол и увижу ее… Высокую, стройную, улыбчивую, с распущенными русалочьими волосами… И она подойдет ко мне, пронзит взглядом и скажет: «Прости, Куку, что не смогла сказать тебе об этом сразу. Но я ведь тоже тебя люблю. Очень люблю. И теперь мы ни за что не расстанемся».

Прем добродушно улыбнулся.

— А говоришь, что не поэт. Смотри, какую сцену расписал. Вот и продолжай в том же духе.

Энди посмотрел в чистые глаза Према.

— Это все она. До нее со мной никогда ничего подобного не случалось.

— Значит, это любовь, Энди. И ты должен в нее верить. Верь в свою любовь!

Они просидели за разговорами до полуночи. А потом, с легким сердцем, Энди пошел к себе. Его никто никогда так хорошо не понимал, как этот добрый, искренний непальский друг, который тоже приехал в Катманду из захолустья и своими силами пробил себе дорогу в жизнь: окончил университет, и теперь преподавал в колледже, а также подрабатывал треккинг-гидом, мечтая заработать достаточно денег, чтобы засесть за диссертацию.

Прошла неделя. Не прошла, а пролетела. Энди выезжать из Катманду не хотелось, и поэтому он целыми днями возился в своем ресторане, устроил там настоящий переворот. Поменял шторы на окнах — вместо старых, белых в цветах, повесил голубые, напоминающие цвет моря. Поменял абажуры на лампах, висящих над каждым столиком, — вместо соломенных повесил матерчатые в разводах, напоминающих прибрежные волны. Купил большой аквариум с рыбками и пепельницы из морских раковин.

А еще он пытался изобрести новый легкий коктейль под названием «Поцелуй русалки». Но с коктейлем дело оказалось сложнее. Как бы он ни смешивал соки, сиропы, настойки и алкоголь, ничего похожего на вкус тех теплых нежных губ не получалось. И даже ваниль с миндалем не помогали. И Энди наконец отчаялся и забросил свою затею. Разве можно повторить неповторимое? Создать искусственный аналог того, что уникально и существует в природе в единственном экземпляре…