не будет герба семьи. А здесь стоит демонстрировать свою принадлежность к фамилии.

— И она не просветила вас относительно продуктов, потому как была уверена, что на въезде вашу машину все равно досмотрят. Да и кто додумается везти с собой в гости еду, — мужчина хитро улыбнулся.

— Мой помощник, — ответил я. — Он у меня человек простой. И был уверен, что на приемах не станут сытно кормить.

— Думаю, что вы не прятали ничего намеренно и вашу машину пропустили без досмотра.

— Так и было. Но охрана у вас хорошая. Остановили, документы проверили… — начал я выгораживать парней, которые встретили нас на дороге.

— Я не стану никого наказывать, Павел Филиппович. Сложно винить людей в том, что они испытывают к вам уважение.

— С чего это? — я удивленно приподнял брови.

Мы дошли небольшого озера, которого до того не было видно из-за искусно высаженных кустов. Деревянный мостик уходил в воду и на нем сидел мальчишка в льняной рубахе и соломенной шляпе. При виде нас он подскочил, вытаскивая из воды удочку. А потом подхватил ведро, чтобы побежать нам навстречу.

— Я рыбы наловил, — выпалил он с гордостью, демонстрируя добычу и улыбку, которая казалась умилительной из-за отсутствия переднего зуба.

— Ну-ка покажи? — заинтересованно уточнил император и заглянул в ведро. — Я думал, ты котам решил добыть, чтобы побаловать. А тут прямо чудо какой улов. Смотрите, Павел Филиппович.

Я подошел ближе и заглянул в ведро. Там в воде, присыпанной травой, чтобы рыба не плескалась, ходило несколько некрупных карасей.

— Уха выйдет знатной, — вынес я свой вердикт.

— Глеб Станиславович, — мальчишка протянул мне руку, и я пожал худенькую ладошку. — А вы тот некромант, который мертвых видит?

— Глеб, где твои манеры? — пожурил его отец.

— Но я должен узнать. Другого шанса может и не быть, — мальчишка состроил умильную рожицу, и правитель закатил глаза. — Павел Филиппович, а вы можете песиков возвращать с того света?

— А зачем?

— Ну, если песик погиб и его надо вернуть, — упрямо повторил сын императора, напомнив мне Фому.

— Никого возвращать не надо, — терпеливо пояснил я. — Потому как если кто-то уходит, то он обретает шанс жить в другом свете. А если его вернуть и оставить тут насильно, то он будет мучиться.

— Не будет. Я ведь мучить его не стал бы, — в глазах мальчишки загорелось возмущение.

— Он сам будет страдать, — добавил я. — Ведь его тело погибло. А значит, он не сможет ни есть, ни пить. А душа будет требовать насыщения. Будет желать сил, которых неоткуда взять.

— Можно ведь кормить чем-то? — не унимался мальчик.

— Что может насытить душу, как считаете Глеб Станиславович?

Маленький рыбак задумался и посмотрел в траву, над которой порхали крохотные сиреневые бабочки.

— Не знаю.

— Душа хочет жизни. И если ей не удается получить новую жизнь, то она будет забирать силу у других. Без спроса. Воровать то, что получится. У одного украдет немного радости, у другого чуточку счастья. Быть может, человек и не заметит, что его перестали радовать блинчики поутру. А потом на рыбалку не захочется идти. Но голодная душа может причинить много вреда, если ей не удастся уйти вовремя. Она станет страдать и заставлять страдать других.

— И такие души видит некромант? — неожиданно серьезно спросил мальчик, подняв на меня потемневшие глаза. — Голодные и злые?

— Чаще всего они просто уставшие. И очень хотят уйти. Не думаю, что через такое стоит проходить песику. Он не заслуживает подобной судьбы.

— А добрых призраков не бывает?

— Встречаются, — не стал лукавить. — Но все со временем начинают грустить. Нельзя удерживать тех, кто должен уходить.

— Спасибо, Павел Филиппович, — вздохнул мальчишка, шмыгнул носом, потом посмотрел на императора и заявил, — значит, ты был прав. Пойду попрошу Кузьму вынести Бобика из ледника.

— Бобика надо захоронить под старой ивой. Он был хорошим псом, но его время пришло, — тепло произнес император и наклонился, чтобы поцеловать мальчишку в макушку. — Ступай.

— До свидания, — коротко кивнул мне Глеб и направился в сторону особняка.

— Три дня пришлось держать собаку в стазисе, — пояснил император, когда его сын отошел достаточно далеко. — Псу за последний год совсем уже одряхлел от старости. Но Глебушка решил, что раз к нам приедет некромант, то он сотворит чудо.

— Увы, — я развел руки в стороны.

— Вы сделали больше, чем я мог ожидать, — Станислав повернулся к воде. — Детям сложно донести, что не все в этом мире можно исправить. И вам удалось подобрать верные слова.

Я промолчал, не зная, что сказать в ответ. Просто встал рядом и тоже окинул взглядом водную гладь. Солнце клонилось к закату, и часть озера оказалась в тени деревьев. Словно кто-то провел линию между подступающей ночью и днем. Над солнечной стороной скользили верткие стрекозы. А вот там, куда лучи света не падали, казалось, даже время застыло.

— Говорят, что на месте этого особняка когда-то стоял охотничий домик. Что раньше тут останавливался правитель империи со своими друзьями. Они пили, ели, охотились. Чтобы вернуться с добычей, которую тут же запекали на вертеле.

— Но все было не так, верно? — предположил я.

Мужчина коротко кивнул, а потом вновь заговорил.

— Далеко отсюда есть одно место. В глубине леса раскинулась топь. И там по тайной тропе можно было пройти к избушке, сколоченной из бревен. Старики говорили, что она стояла там испокон веков. И никто не додумался до того входить в нее или останавливаться там на ночь. Когда император решил устроить в этих местах резиденцию, он не знал про тот дом. И долгое время до него и дела никому не было. Но кто-то недалекий рассказал правителю о доме. А потом намекнул, что ему обязательно надо посетить это место. Потому что если есть строение, то в нем должен быть хозяин. И если не император, то кто там может быть главным?

— Плохая идея, — я покачал головой.

— Вы думаете? — сощурился мужчина.

— Чаща, болото, дом на нем, который стоит давно — все это очень подозрительно выглядит. Я бы не стал туда соваться.

— Но охотники были пьяны и веселы. Никто