После обезьянника Аська устала, и мы решили уходить. Чтобы ребенок испытал все удовольствия, надо было сводить ее еще в кафе, накормить там мороженым, а потом возвращаться домой, чтобы успеть на диснеевские мультфильмы по телевизору.

Мы вышли из зоопарка и пошли в противоположную от метро сторону – там в трех кварталах ходьбы открылось новое кафе «Папирус». Я слышала от приятельницы, что это вполне приличное заведение, куда можно прийти с ребенком, и цены не очень высоки.

– Какая красивая дочка, похожа на маму, – услышала я за спиной.

На такой комплимент любая женщина не сможет не ответить улыбкой. Я повернулась и увидела Карамазова. Опять мы встретились почти на том же самом месте, очевидно, он живет где-то рядом.

– Здравствуйте, Николай Петрович!

– Добрый день, милые дамы! Такая большая дочка у такой молоденькой мамы, но сомнений нет, очень, очень похожи.

На самом деле для такой дочки возраст мой вполне подходящий – Аське шесть, мне двадцать восемь, но старичку в его годы все молодые женщины кажутся девчонками.

– Как же зовут прелестное дитя?

Но Аська почему-то надулась и не захотела ответить.

– Анастасия, Настя.

– Чудесное имя!

– Мы были в зоопарке, а теперь идем вон в то кафе есть мороженое.

– Прелестное времяпрепровождение, желаю удачи!

– Кланяйтесь Марии Михайловне! – я тоже решила не ударить в грязь лицом и изъясняться прилично.

– Всенепременнейше! – Карамазов на прощание вежливо приподнял шляпу.

– Ты что, Ася, так некрасиво себя вела?

– Он мне не понравился, – заявила Аська, – говорит странно.

– Это раньше так выражались, давно.

Кафе нам с дочкой очень понравилось. Большое полутемное помещение с колоннами, а по углам стояли статуи, стилизованные под футляры для мумий, таких довольно много в Эрмитаже в Египетском отделе. У главной стены напротив входа располагалась статуя фараона Тутанхамона, естественно не золотая, но из блестящего металла. Стены были расписаны фресками из жизни Древнего Египта. Там были и египетские ладьи, плывущие среди розовых лотосов, и фараон на троне, и египетские женщины за работой. Аська очень заинтересовалась женскими прическами и спросила, нельзя ли такое сделать и ей. Волосы у нее чудесные, лучше, чем у меня, мы с ней обожаем возиться с ее волосами, но Аська страшно расстроилась, когда я сообщила ей, что египетские женщины брились наголо и носили парики.

– Сплошной обман!

В остальном кафе было самое обычное, цены, правда, довольно высоки, но на такие мелочи я сегодня решила не обращать внимания. Мы набрали у стойки мороженого и разных вкусностей и сели за столик. Народу было порядочно – воскресенье, хорошая погода, место бойкое. К нашему столику подошли две дамы, хотя места в зале имелись.

– Простите, – обратилась ко мне одна из них вежливо‑холодным тоном, – вы не могли бы передвинуться на одно место? Мне не хотелось бы сидеть в проходе.

Я хотела сказать, что тогда в проходе окажется моя дочь, только с другой стороны, но дама смотрела на меня твердо-презрительным взглядом, настолько уверенная в своей правоте, что я молча пересела. Перед такими людьми я всегда теряюсь, к тому же не хотелось портить настроение лишними пререканиями.

Я рассеянно пила кофе, а Аська ковырялась в вазочке с мороженым. Я думала о том, что давно уже пора сводить Аську в Эрмитаж, мы не были там почти год, что на будущий год ей в школу, а я так мало с ней занимаюсь, все из-за работы, и выходные заняты детьми. Но если я откажусь сидеть с Галкиными детьми в выходные, то кто же будет забирать Аську из садика? Тряхнув головой, я отогнала от себя грустные мысли. А потом произошло следующее.

Элегантный мужчина в светлом костюме, несший от стойки поднос с чашкой кофе и пирожным, вдруг не то споткнулся, не то оступился, с трудом удержался на ногах. Свой поднос он успел спасти, но свободной рукой ухватился за наш столик и опрокинул Аськину вазочку с мороженым. Кроме того, ребенок испугался.

– Послушайте! – начала было я, но мужчина не дал мне договорить.

Он выглядел таким расстроенным, так извинялся, что я смягчилась.

– Простите меня, я лишил вашу девочку мороженого, но я это исправлю. Какое тебе, деточка? – обратился он к Аське.

Напрасно я уверяла его, что Аське уже мороженого хватит, что она и сидела так долго, потому что уже наелась, мужчина стоял на своем. Я оглянулась на своих соседок по столу, они неодобрительно молчали. Это повлияло на мое согласие – я разрешила мужчине принести Аське два шарика мороженого – малиновое и персиковое, а мне – еще чашечку кофе. Мужчина принес нам все это, еще раз многословно извинился и ушел.

– Мама, – прошептала мне Аська, – я больше не хочу.

– Я так и думала, оставь ты эту вазочку в покое. И не вози рукавом по столу – ну вот, все руки липкие. Иди в туалет, умойся как следует, я сейчас допью и приду.

Я допила кофе, пожелала соседкам приятного аппетита, на что они ответили гробовым молчанием, и пошла к выходу. Туалет находился рядом с гардеробом, я хотела пойти посмотреть, как там Аська, но машинально нашарила в сумочке номерки и подала их гардеробщику.

– Вы ошиблись, дамочка, – прошамкал гардеробщик.

– Что? – Я отвела глаза от дверей туалета, что-то Аськи долго не было.

– Я говорю, ошиблись вы, – гардеробщик повысил голос, – это не те номерки.

– Да в чем дело? – я ничего не понимала, – Давайте две куртки – мою и детскую.

– Как же я могу вам выдать вещи, когда номерки не те? – втолковывал гардеробщик. – Вот, сами посмотрите – у нас номерки новые, современные, а вы мне подсовываете черт знает что.

И действительно, на вешалке висели новенькие пластмассовые прямоугольнички с выпуклыми четкими цифрами, а у меня в руках были два допотопных стертых металлических диска с дыркой посредине.

– Что за чушь? – я рассердилась. – Какие вы мне дали, такие я и взяла. Откуда у меня могут быть другие номерки, я ведь у вас раздевалась с ребенком, вы что, не помните?

– Ничего не знаю. – У гардеробщика дергался левый глаз, и это было очень неприятно.

Тут я сообразила, что уже давно спорю с гардеробщиком, а Аська все не выходит. Бросив номерки на барьер, я кинулась к туалету. У раковины никого не было.

– Ася! – крикнула я, но никто не отозвался.

Я распахнула двери обеих кабинок, они были пусты.

– Ася! – Я выскочила в холл. – Где ты?

В сердце поднималась волна черного ужаса. Все самые страшные материнские сны становились явью. В полном отчаянии я обратилась к гардеробщику:

– Вы девочку не видели тут маленькую? Куда она пошла?

Гардеробщик молчал, только усмехался нагло. Глядя в его дергающийся глаз, я почувствовала, что реальность происходящего ускользает от меня. Еще немного, и я или упаду в обморок или наброшусь на гардеробщика с кулаками. Я рванулась к выходу на улицу и там на ступеньках увидела Аську.