Мистер Скрибблер, к которому вновь вернулась былая беззаботность – теперь, когда кошмарный трактирщик исчез из виду, – пожал плечами, давая, очевидно, понять, что с тех пор, как владелец брюк в полосочку переступал порог сей адвокатской обители в последний раз, ровным счетом ничего интересного там не произошло.

– Вот и славно. А вы, друг Ричард, как сами-то поживаете? Все строчите без устали, с головой ушли в ученые занятия по приказу жирного прохвоста, держу пари. Что ж, зато на проказы времени не остается. А проказы – дело оченно нехорошее, это уж я вам точно говорю.

Подоспел официант, неся заказанный Скрибблером ужин, состоящий из чашки черепахового супа, нескольких ломтей оленины, куска сыра, двух крекеров с пряностями и стакана портера. Расставив все эти сокровища перед изголодавшимся клерком, официант ретировался. А мистер Скрибблер с пылом набросился на еду и вскоре истребил все до крошки, оставив на тарелке лишь один-единственный крекер.

– Теперь, мистер Скрибблер, зачем я вас сюда пригласил… – промолвил мистер Хикс, сухо улыбаясь и поправляя очки с дымчатыми стеклами. – Как я уже сообщил вам в тот день в конторе, у меня к вам одно предложение, небезвыгодное с финансовой точки зрения. А именно: есть потребность в небольшой услуге, и возможность ее оказать я предлагаю не кому иному, как вам, – разумеется, за достойное вознаграждение.

Мистер Скрибблер бодро закивал, откинулся на стуле и с видом беззаботно-равнодушным приготовился выслушать предложение мистера Хикса.

– Помянутая услуга, – продолжал мистер Хикс, запуская руку в карман сюртука, – касается некоего письма – вот оно, здесь, у меня, – которое необходимо вручить лично некоему получателю. – С этими словами Хикс извлек из кармана плоский бумажный квадратик, запечатанный увесистой облаткой. – А я вам, друг Ричард, предлагаю возможность доставить письмо по назначению.

Клерк вопросительно воззрился на мистера Хикса, ткнув большим пальцем в сторону франтоватого владельца брюк в мелкую полосочку.

– Ах, ну да, конечно, друг Ричард, я вас понимаю, – сдержанно хихикнул мистер Хикс. – Вполне естественно, что вы желаете узнать, с какой стати старина Хикс не вручит послание сам. С какой стати он готов пожертвовать оченно даже хорошими деньгами – а деньги и впрямь хорошие, уж будьте уверены, мистер Ричард, – предоставляя другому отнести письмо. Уместный вопрос. Справедливый вопрос. Друг Скрибблер, скажу следующее: если бы старина Хикс доставил письмо сам, это – как бы поточнее выразиться? – ущемило бы интересы писавшего. Да, именно! Ущемило бы интересы писавшего и, возможно, заронило бы ненужные подозрения в сознание получателя – в том, что касается мотивов отправителя. Вы меня понимаете, друг Ричард?

Мистер Скрибблер отлично все понимал.

– Более того, грядет одно крупное, оченно крупное дело – да вы знаете, о чем я – о приведении в исполнение известного вам судебного приговора, каковое поглотит изрядную толику моего времени. Более того, мистер Ричард, зная, как много значат деньги для человека ограниченных финансовых возможностей, вроде вас, только справедливо уступить доставку письма вам. Видите ли, я вам доверяю, друг Ричард. Я знаю вас вот уже два года: вы – малый славный и честный. Засим, то, что автор отдал старине Хиксу, Хикс отдает вам – и письмо, и деньги.

Мистер Скрибблер, чьи сомнения, по всей видимости, благополучно разрешились, выпрямился на стуле и поглядывал весело и выжидающе.

– Так вот, друг Ричард, что автор письма готов предложить за доставку – гляньте-ка!

И мистер Хикс разжал кулак, явив взгляду мерцающую стопку монет, при виде которой глаза клерка изумленно расширились, а губы сложились в форму буквы «О».

– Ну, не мило ли? – улыбнулся мистер Хикс с видом весьма довольным. – Вижу, друг Ричард, что вы берете на себя это поручение.

Мистер Скрибблер с энтузиазмом закивал, и на сем мистер Хикс вручил ему письмо и деньги.

– И знайте, мистер Ричард, что автор письма не особенно торопится насчет доставки, так что вы свободны передать послание, когда вам вздумается. Отправителю дела нет до того, отнесете ли вы письмо завтра, или послезавтра, или два дня спустя. Однако ж, если вы позаботитесь доставить его по адресу, здесь указанному, не позже чем через неделю, так отправителя это оченно даже устроит.

Широко ухмыльнувшись, мистер Скрибблер засунул письмо в карман куртки, а блестящие монеты ссыпал в кошелек.

– Но помните, друг Ричард, – предостерег бодрый владелец брюк в мелкую полосочку, – о старине Хиксе ни слова. Ни слова о нашем разговоре, равно как и о «Клювастой утке», равно как и о том, каким образом к вам попало сегодня это письмо. Вы все уразумели? Ни слова, ни вздоха! Это очень-очень важно. Вам известно только то, что письмо вы нашли у себя в конторе, где оно без дела провалялось недели две или более того, и взяли на себя труд собственноручно отнести его адресату. Вы меня поняли, мистер Ричард? О старине Хиксе – ни слова, ни единого звука, а не то такой скандал поднимется, что только держись!

Мистер Скрибблер энергично потряс головой в знак подтверждения, давая понять, что нет, никогда и ни за что.

В этот самый момент в дверях вновь возник угрюмолицый официант и, убедившись, что мистер Скрибблер благополучно заморил червячка, обратился к мистеру Хиксу:

– Что прикажете подать вам, сэр?

С видом бесконечно довольным мистер Хикс поудобнее расположился на стуле и воззрился на официанта сквозь дымчатые стекла очков.

– Ничего не надо, благодарю вас, – ответствовал он с сухим смешком. – Ровным счетом ничего. Сдается мне, старина Хикс уже получил все, что ему на данный момент нужно.

От старого паба на Хайгейт-хилл я возвращаюсь ныне к уединенным окрестностям некоего трактира, укрывшегося в тенистом заливе реки Солт. И что за разительный контраст составляли эти две гостеприимные гавани – «Синий пеликан» и «Клювастая утка», ныне канувшая в лету! «Утка» – строение из закаленного красного кирпича, оплетенное плющом, со створными окошечками в старинном духе, и «Пеликан» с его светлыми оштукатуренными стенами, обрамленными и дополненными скрещенными деревянными балками! «Утка», насквозь продуваемая холодными ветрами на вершине холма, и «Пеликан», обитель тепла и уюта под сенью дерев у реки. Если хозяина «Утки» откровенно презирали, то владелица «Пеликана» вызывала всеобщее восхищение – и, конечно же, никогда бы не показалась на людях с огненно-красной косынкой вокруг головы. И, уж разумеется, если при «Утке» состоял Вяхирь, при «Пеликане» числился Гусик.

Однако было у «Пеликана» нечто такое, чем «Утка» похвастаться не могла – а именно Салли Спринкл.

– А кто такая эта Салли Спринкл? – осведомилась прелестная новая горничная у своей спутницы.

– Да вот она, Салли, – отвечала Мэри Клинч, указывая на миниатюрную фигурку в кресле у огня. – Пойдем я тебя представлю.

Женщины неслышно подошли к очагу. При ближайшем рассмотрении миниатюрная фигурка оказалась хрупкой старушкой: голова ее склонилась на грудь, а волосы походили на снежное крошево.