— По-моему, там, наверху, трамвай прошел, — кивнул на потолок Боря Мащенко.

— Ну это вы загнули, батенька! — возмутился Вацлав Карлович. — Какой на острове Буяне может быть трамвай!

— А вот это мы сейчас проверим, — решительно двинулся вперед Василий, обнажив на всякий случай меч.

Нам ничего не оставалось делать, как последовать примеру капитана. И, надо сказать, мы не прогадали. Свет поступал из круглого отверстия, в котором Боря Мащенко опознал канализационный люк. Не прошли мы и полусотни шагов, как путь нам преградил нетрезвый гражданин в поношенной спецовке:

— Эй, мужики, вы откуда?

— Из преисподней, — вежливо проинформировал слесаря Марк Ключевский. — А как там, наверху?

— Пьют кровь из трудового народа.

— Вампиры?! — ахнул впечатлительный Мащенко.

— Во, товарищ, в самую точку попал, — подтвердил слесарь.

— Ты мне эту пропаганду брось, — быстро разобрался в ситуации Михаил. — Какие еще вампиры?

— Так начальство, знамо дело, — хмыкнул нетрезвый гражданин. — Буржуазия.

— Фу ты, — вздохнул с облегчением Боря. — Чтоб ты провалился, большевик, напугал до икоты.

— Ходят тут разные, — проворчал слесарь и крикнул в зияющий зев, видимо своему напарнику: — Эй, Колька, принимай туристов.

«Туристы» с помощью услужливого Кольки стали по одному выползать из канализационного люка, пугая прохожих своим экзотическим для нашего мирного времени снаряжением. Наверху все было спокойно. Ни тебе вампиров, ни тебе монстров, готовых без всякого повода, просто из дурного расположения духа, отправить на тот свет ни в чем не повинных людей. Канализационный люк действительно находился недалеко от трамвайных путей, и мы теперь с умилением наблюдали, как толпа куда-то спешащих потенциальных пассажиров штурмовала забитый до отказа вагон.

— Живут же люди! — почему-то позавидовал им Боря Мащенко.

Я довольно быстро сориентировался на местности. Мы находились недалеко от театра, а следовательно, и от того самого барака, рядом с которым я оставил свой «форд». Дабы не смешить народ нашим нетрадиционным обличьем, мы быстренько переправились через кишащую железными ублюдками дорогу. Прогулка через сквер тоже обошлась без приключений, если не считать того, что мы распугали стайку старушек, которые мирно грелись на солнышке, вспоминая минувшие дни. Мой «форд» стоял у подъезда барака в полной сохранности, что само по себе можно было считать чудом. А гадскую надпись на левой передней дверце, выцарапанную чьей-то дрожащей рукой, я решил проигнорировать. Мечи и кольчуги мы погрузили в багажник и вновь почувствовали себя полноправными гражданами нашего несклонного к откровенному насилию мира. Последнее утверждение, возможно, покажется какому-нибудь критически настроенному субъекту излишне оптимистичным, но все познается в сравнении. За каких-нибудь тридцать минут мы домчали до загородного дома Бори Мащенко, где и предстали пред светлы очи генерала Сокольского. Станислав Андреевич встретил нас сухо и жестом пригласил садиться. Сели все, кроме Михаила, который в течение получаса докладывал генералу о пережитых нами приключениях. Фантазии у сотрудника спецслужб не было никакой, поэтическим слогом он тоже не обладал, а потому рассказ получился излишне суховатым и даже навевающим скуку. Боря Мащенко буквально изнывал от желания дополнить монотонное повествование живописными деталями, но строгий взгляд Сокольского удерживал от проявления бьющих через край эмоций. Сорвался он с места только после того, как генерал, выслушав доклад подчиненного, обратился к нам с вопросом:

— Какие будут дополнения?

Дополнений у Бори был целый ворох, и он не замедлил вывалить их на слегка растерявшегося Станислава Андреевича.

— Так она что же, превратила вас в свиней?

— В кабанов, товарищ генерал, — поправил его Боря. — С точки зрения физиологии это большая разница.

— Мы считаем, что нас загипнотизировали, — поспешил с пояснениями Василий. — Я думаю, это абсолютно несущественные детали, и вряд ли товарищу генералу интересно, что мы с вами делали во сне.

— Нет уж, — не согласился Сокольский, — докладывайте все, и поподробнее.

Получив добро от генерала, Боря залился соловьем и потерял чувство меры. В частности, я бы не стал так уж безоговорочно утверждать, что мы имеем дело с инопланетной агрессией, а уж тем более с летающими тарелками.

— Так вы говорите — Люцифер?

— Он самый, Станислав Андреевич, — подтвердил Боря. — По агентурным данным, которые мы получили с риском для жизни, это редкостная сволочь. Дьявол и дракон в одном флаконе. А как его извести, знает только Вадим Чарнота.

— Ничего я не знаю, — опроверг я излишне экспрессивные утверждения Мащенко.

— А пророчество! — возмутился Боря. — Стыдно, господин Чарнота, уклоняться от возложенных на вас роком обязанностей.

— Ладно, — согласился я если не с роком, то с Мащенко, — если ты, Боря, доставишь ко мне Люцифера связанным по рукам и ногам, то так и быть, я готов исполнить свой долг перед человечеством.

Бизнесмен, видимо, посчитал, что сей подвиг ему не по плечу, а потому и воздержался от дальнейших претензий в мой адрес. И все же речь свою он закончил патетически:

— Неоходимо спасать человечество, Станислав Андреевич! И перво-наперво надо допросить Верку, которая спуталась с нечистой силой.

— Мы следим за Смирновой постоянно, но ничего подозрительного или предосудительного в ее поведении не заметили. Если не считать того, что она проиграла в казино кучу денег.

Меня в данную минуту волновало не столько поведение Верки, сколько судьба Макара Ефремовича Сусанина.

— А какая у покойника может быть судьба? — удивился Боря.

— Есть много, друг Горацио, такого, что недоступно нашим мудрецам, — процитировал Шекспира Марк Ключевский.

Однако, по словам Станислава Андреевича, с покойным Сусаниным все было в порядке. В том смысле что умер он в силу естественных причин и был похоронен с соблюдением всех обрядовых правил на местном кладбище за счет городской казны, поскольку родственников у Макара Ефремовича не нашлось — ни ближних, ни дальних.

— А как же следы укусов на шее? — напомнил я Сокольскому.

— Я привык доверять своим экспертам, — сухо ответил Станислав Андреевич.

На этом деловая часть встречи была завершена, и мы перешли к.застолью. Блуждание по подземному лабиринту без воды и пищи отразилось на нашем аппетите, и потому мы махом смели со стола все запасы, хранившиеся в Борином холодильнике.

— А теперь всем отдыхать, — распорядился Сокольский. — План действий обсудим позже.

Решение было разумным, поскольку бурно прожитая ночь негативно отразилась на умственных способностях всех участников экспедиции, и ждать от нас дельного совета было по меньшей мере наивно. Тепло распрощавшись с товарищами по несчастью, я отправился отсыпаться в родную квартиру. Наверное, с моей стороны было опрометчиво садиться за руль не выспавшись, да еще и после пары фужеров сухого вина, выпитого в гостях у бизнесмена. Но, на мое счастье, сотрудники ГИБДД проморгали нарушителя, и я, благополучно миновав их посты, без проблем добрался до родных пенатов. Оставив машину на стоянке, я последние сто метров проделал пешком. Почти у самых дверей подъезда мое внимание привлекли скромные «жигули» вишневого цвета. Я уже почти прошел мимо, но почему-то решил обернуться и встретился взглядом с сидящим за рулем водителем. Он тут же дал задний ход, и «жигули» выкатились на проезжую часть, едва не столкнувшись при этом с автобусом. Это было похоже на бегство, хотя никаких агрессивных действий против водителя я не предпринимал. Но в конце концов это могло быть просто совпадением. Лихачей на наших дорогах хватает, а этот человек, возможно, просто спешил по своим неотложным делам. Правда, мне показалось, что я где-то видел это немолодое лицо, но, наверное, видел мельком, поскольку никаких подробностей о встрече с этим гражданином моя память не сохранила.