Деньги у него были уже сосчитаны, без сдачи.

Книгу, о которой давно мечтаешь, не читают стоя на одной ноге, не листают грязными руками. Ее надо сунуть, под мышку или спрятать в сумку и отправиться домой. Вымыть руки, положить книгу на стол, раскрыть ее, проглядеть, а уж потом без спешки погрузиться в чтение и созерцание.

Так должно быть в идеале, так следует поступать, но каждый из нас покупал желанные книги и знает, как трудно удержаться от соблазна. Дима не смог дотерпеть до дома. В привокзальной толчее, ничего и никого не замечая, он стал листать каталог, и насморк как будто прошел, и сердце колотилось от радости, когда он видел знакомую марку: вот эта у меня есть и эта тоже… Конечно, его коллекция не такая богатая, как у настоящих взрослых филателистов, но и бедной ее не назовешь. А то, чего не хватает, можно купить или выменять на другие марки. Он даже знает, у кого и на что.

Разглядывая картинки, он настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как к нему подошел высокий человек с портфелем. Заглянул в книгу, помолчал немного, как бы обдумывая первую фразу, а потом произнес с доверительной интонацией:

— Марками интересуетесь, молодой человек? Хорошее занятие. Я тоже до марок большой охотник.

Охотник до марок, вступивший в беседу с парнишкой у газетного киоска, только что приехал в Новошахтинск, где прожил когда-то добрых десять лет, из соседнего города Шахты, где он сейчас жил и работал. Здесь у него осталось немало знакомых, он время от времени наезжал сюда то по делам службы, то по старой памяти. И в магазины зайти не мешает: хотя города совсем рядом, а снабжение, сами понимаете, разное. То, чего нет и отродясь не бывало дома, запросто может оказаться по соседству. А если ничего особенного не окажется, то в погожий весенний денек, когда не надо идти на работу, неплохо и просто так прогуляться по знакомым местам.

Выйдя из рейсового автобуса, он неторопливо направился к хорошо знакомому газетному киоску, чтобы купить любимую «Правду», — к счастью, эту газету, в отличие от «Известий» и «Комсомолки», никогда особенно быстро не раскупали. И тут он увидел мальчика с большой книгой, который настолько увлекся чтением, что ничего вокруг не замечал. Сердце его дрогнуло.

Сам книге не чуждый, более того, завсегдатай библиотек и любитель разного рода литературы — много лет спустя, во время долгого судебного процесса, он будет перечитывать вечерами в камере взятый из тюремной библиотеки «Овод» Этель Лилиан Войнич, — он симпатизировал детям с книжками. Педагогический опыт подсказывал ему: если дети читают, с ними легко найти тему для разговора. А заговорив, ничего не стоит найти общий язык. Когда имеешь дело с детьми, которые дружат с книгой, не нарвешься на черствость и грубость. В отличие от малообразованной молодежи, среди которой то и дело встречаются люди именно с такими отвратительными чертами характера. Хотя и к малообразованным можно найти свой подход. Можно, но непросто. Не всегда получается.

А этих, которые с книжкой, — бери голыми руками.

Их и еще недоумков.

Вот и сейчас мальчишка прямо загорелся, когда узнал, что подошедший дядечка тоже интересуется марками. И не вообще, а теми самыми, что и он. Только коллекция у этого взрослого куда богаче. Понятное дело, он уже старый, успел насобирать, сколько Диме и не снилось. Все равно завидно. Настоящие филателисты скидок на возраст не делают. Все коллекционеры равны, хоть ему десять лет, хоть сто.

Но этот коллекционер какой-то не совсем нормальный. Другой бы на его месте предложил меняться, а этот меняться не хочет, дублеты задаром отдает. Зачем, говорит, мне столько дублетов? Бери, мальчик, когда-нибудь сочтемся. Даже не верится.

С другой стороны, чего же не верить, если он предлагает прямо сейчас сесть в автобус и поехать к нему домой в Шахты, коллекцию посмотреть. Может быть, сразу что-нибудь и отдаст.

Дима совсем было собрался ехать с новым знакомым, но вовремя вспомнил, что обещал маме вернуться к обеду.

После недолгого раздумья старший собрат-филателист согласился, что маму обманывать нехорошо, а встретиться можно и вечером. И лучше даже не у него дома, в Шахтах, а здесь, в Новошахтинске, чтобы Диме не ездить далеко, чтобы родные не беспокоились. А сам он тем временем заедет домой, сделает кое-какие неотложные дела и вернется, прихватив с собой кляссер с марками-дублетами.

Он уже звал его Димой, а Дима называл его по имени и отчеству.

Вечером, в начале седьмого, Дима мчался по проспекту Ленина на встречу с новым другом и столкнулся нос к носу с собственным дедом. Но так был увлечен, что не остановился, не рассказал деду ни о замечательной покупке, ни о свидании, а только крикнул на ходу, что скоро вернется.

Зрелый муж и юный собиратель, одержимые филателистической страстью, встретились, как было договорено, в полседьмого и двинулись в сторону Дворца культуры, где в тепле и при ярком свете можно было без спешки разглядеть сокровища, которыми взрослый решил поделиться с ребенком.

Соседи, вышедшие на вечернюю прогулку, видели Диму Пташникова неподалеку от Дворца культуры. Мальчик шагал рядом с высоким мужчиной в коричневой нутриевой шапке. Мужчина, заметили они, носил очки на резинке, чтоб не спадали при ходьбе, в руке у него был портфель. Шли они быстро и на ходу о чем-то оживленно беседовали. Дима так увлекся разговором, что едва кивнул соседям. Для такого вежливого мальчика это было необычно; соседи, во всяком случае, обратили внимание, что он возбужден. Несколько минут спустя эту же пару видел Димин одноклассник Олег Титов. Он ужасно удивился: Димка посмотрел как будто сквозь него и прошел мимо, не сказав ни слова, даже не оглянулся.

О том, что произошло дальше, можно только гадать. Занавес опустился, и страшная сцена была разыграна по ту, изнаночную его сторону. Известно лишь место: на сей раз две линии пересеклись на окраине города, в лесопосадках у поселка с мелодичным названием АТХ. Возможно, это расшифровывается как «автотракторное хозяйство». Какая разница.

Марок в портфеле не было. Там лежали нож, вазелин, веревка. Непокорных детей он связывал веревкой. Так было удобнее.

Диму начали искать в тот же вечер. Труп нашли в лесопосадке на третий день.

* * *

Тягостная, муторная цепь служебных неудач, придирок и вздорных, как ему казалось, обвинений завершилась 1 августа 1984 года. Он расставался навсегда с этим шахтинским заведением, где никто, ни единая душа не сумела оценить его способностей. Но он зря времени не терял. Добрых полтора месяца, потратив на это очередной отпуск, вместо того чтобы повозиться по дому и хоть немного отдохнуть по-человечески, он почти каждый день мотался из Шахт в Ростов то автобусом, то электричкой, то попутками. И муторное же это дело — искать работу, если хочешь устроиться снабженцем в порядочное место на приличную зарплату. Собственно говоря, снабженцы нужны повсюду, но предложения поступали большей частью от таких шарашкиных контор, что в порядочном обществе и признаться неудобно, где работаешь.

Были, правда, и солидные предложения. Например, от «Донпива» — серьезная организация, да и пиво как продукт заслуживает уважения. Служить там было бы совсем неплохо. Вроде бы совсем уже договорились, что оформят его из Шахт переводом, без перерыва в трудовом стаже. Это очень важно, что без перерыва, — надо сохранить в целости такой долгий, трудом заработанный стаж. И по больничному листу больше платят, и на пенсии благоприятно скажется. Время вон как быстро летит, не успеешь оглянуться — и шестьдесят стукнет. Когда это будет? В девяносто шестом? Кажется, что далеко, однако годы летят, как дым. После долгих десятилетий безупречного труда и активной общественной жизни приятно будет уйти на заслуженный отдых в полном здравии и при хорошей пенсии.