С удовлетворением человек отвернулся. Он пошёл к дому размеренными шагами, некоторое время подзывая свистом собаку, прежде чем он вспомнил об участи Маллита. Тогда он засмеялся дрожащим пронзительным смехом и стукнул себя по лбу.

Несколько мух последовали за ним. Большинство осталось рядом с собакой, и совсем немногие начали исследовать нору, привлечённые обещанием скорой поживы.

Воздух в машине казался густым, как гороховый суп, от стоявшего в нём напряжения.

Верли знала, что Росс начинал беспокоиться. После почти сорока лет совместной жизни она без труда видела признаки этого. Его поза оставалась неизменной и напряжённой. Он постоянно фыркал и откашливался. Он не сказал ни слова за последние двадцать минут.

Верли тоже молчала. Она знала, что если озвучит засевший в мыслях вопрос, то он или с яростью набросится на неё, или с раздражением попросит её помолчать, потому что пытается сосредоточиться и понять, что происходит.

Она осторожно потянулась к своему кошельку и достала мятную конфету, которую постаралась развернуть как можно быстрее.

— Я бы тоже съел одну, с большим удовольствием, — сказал Росс, протянув руку. Верли передала ему собственную конфету и выбрала себе другую. Некоторое время они задумчиво посасывали мятные леденцы.

— Мы хотя бы раз ездили по этой дороге, когда жили в Брокен-Хилле? — наконец спросила Верли. — Не думаю, что мы по ней ездили, правда?

— Нет, — ответил Росс. — Нам приходилось ездить только в Сидней. Мы всегда пользовались шоссе Барьер-хайвей.

— А как называется это шоссе? Я забыла.

— Силвер-Сити-хайвей.

— Понятно.

Очередное долгое молчание. Верли тайком изучала указатель расстояния, который быстро приближался к ним, пока они на полной скорости не пронеслись мимо него. К своему разочарованию, она увидела, что и на нём тоже ничего нельзя было прочесть. Это показалось ей странным. Разве дорожные службы не должны заботиться о знаках и указателях расстояния на шоссе? Иначе на что идут средства, получаемые от налогов?

Если Росс и заметил, как она повернула голову назад и поправила солнцезащитные очки, то он ничего не сказал. Но когда она взглянула на часы, он больше не смог себя сдерживать.

— Хорошо! — отрывисто сказал он. — Я знаю! Прошёл уже один час и десять минут, к твоему сведению!

— Я ничего не сказала, — обиженно попыталась оправдаться Верли.

— Тебе и не надо было ничего говорить. Я прекрасно знаю, что происходит, и тебе нет нужды лишний раз напоминать мне об этом.

Верли благоразумно воздержалась от ответа. Сохранять оскорблённое молчание казалось ей намного достойнее, чем вступать в глупый спор, словно они были дошкольниками. Но она не могла молчать долго; она была слишком обеспокоена. Её всё сильнее терзали мысли о семье Фергюсонов.

— Может быть, на карте опечатка? — наконец предположила она, и Росс издал преувеличенно шумный вздох.

— Я знал, что это не даёт тебе покоя. Я это знал.

— Просто я беспокоюсь из-за той семьи, а ты разве нет?

— Мы сделаем все необходимые звонки, как только приедем в город.

— Но они сказали, что дорога может занять около двух часов. Наверняка уже стемнеет, прежде чем кто-нибудь доберётся до них.

— Она никак не может занимать два часа, потому что от Брокен-Хилла до Милдуры всего три с половиной часа пути.

— Кто тебе это сказал?

— Никто мне не говорил, я определил это сам.

Верли не стала предполагать, что, может быть, Росс совершил ошибку в своих расчётах. Ей не нужно было это предполагать. Она просто позволила наступившему молчанию длиться до тех пор, пока он сам это не понял.

С возгласом отвращения он резко вывернул руль, и машина ушла в сторону, съезжая с асфальтового покрытия на твёрдую засохшую землю. Остановка получилась довольно драматичной, потому что фургон требовал бережного обращения, но и такой неожиданности оказалось достаточно, чтобы испугать Верли.

— Росс! — воскликнула она.

— Дай мне проклятую карту! — пролаял он. Вместо того чтобы помочь ему, Верли открыла дверь и вышла из машины. Она поморщилась, когда ей пришлось заставить затёкшие мышцы снова работать. От долгого сиденья у неё болели колени.

Она открыла багажник и достала яблоко из корзины для пикника.

Тишина произвела на неё сильное впечатление — показалась почти неестественной, когда двигатель машины перестал работать. Окружавшая их местность была совершенно пустынной, хотя наверняка прямо за горизонтом находился Брокен-Хилл. Очищая своё яблоко от кожуры, Верли развернулась на 360 градусов и чуть не подпрыгнула, когда увидела ворону, сидящую на белом столбике не более чем в пяти метрах от неё.

Слабый ветерок взъерошивал её угольно-чёрные перья. Птица немигающим взглядом смотрела на неё.

Птица, пожирающая падаль, подумала она. Фу. Видимо, где-то поблизости лежит мёртвое тело.

Из машины доносилось громкое шуршание бумаги; Росс до сих пор пытался справиться с картой. Дорожная карта была разложена на сиденье Верли, но она всё равно вернулась в машину, потому что неожиданно почувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение под этим высоким сводом неба. Она предложила своему мужу кусочек яблока.

— Нет, спасибо, — пробормотал он.

— Как ты думаешь, мы можем включить радио?

— Через минуту.

Верли посмотрела на прибор, показывающий уровень топлива. Разумеется, он не работал — двигатель был выключен. Она подумала, проверял ли его Росс в последнее время, но знала, что лучше его об этом не спрашивать. Такой вопрос ещё больше повысит уровень его стресса.

— Гм, — наконец сказал он, и она подождала. Он начал складывать карту, но это у него, конечно, не получалось. Ему пришлось развернуть её, затем снова сложить и опять развернуть. В конце концов, он бросил её на колени своей жене с нетерпеливой просьбой «позаботиться о чёртовой карте», пока он ведёт машину. Верли послушно расправила огромный лист бумаги, на котором ещё не появились удобные складки, потому что карта была совершенно новой.

Складывать её было всё равно, что складывать одеяло.

— Ну, — сказал Росс, — я не знаю. Если верить этой карте, то мы должны быть уже там.

— Правда?

— Я знаю, что мы двигаемся в правильном направлении. Я знаю, что мои часы работают, потому что часы на приборной доске показывают то же самое время. — Он повернул ключ в замке зажигания и осторожно выехал на дорогу. — Я могу предположить только то, что карта неверна. Видимо, они сделали опечатку в обозначении расстояния.

Верли немного наклонилась вправо, чтобы посмотреть на счётчик топлива. Бак был наполнен меньше, чем на четверть.