– Ага, как же! До ночи здесь возиться собрался? Тяни давай!

Я тоже пристроился к повозке, ухватился сзади, пошире расставив ноги, и попытался приподнять её. Становая тяга – не самое любимое моё упражнение, но что уж поделать.

Деревянная рама под руками заскрипела, я явственно чувствовал, как под давлением ноги мои начали всё глубже погружаться в податливую почву. Мышцы вздулись от напряжения, в пояснице заныло… Но задняя часть повозки медленно, но верно приподнималась, колеса с чавканьем высвободились из грязи. Ещё немного – и ящер, сдёрнув её, протащил вперед.

– Ох, ну и силища у вас, господин! – наперебой заохали фермеры.

Я и сам, честно говоря, не ожидал. Понимал, что амальгама основательно подкачала мне мышцы. Но не думал, что настолько. Тем более всего за один день…

Отдышавшись, плеснул на лицо из бутылки – смыть пот и налипший гнус.

– Возьмите, угоститесь, господин, – засуетился старший, протягивая мне глиняную бутылку, запечатанную пробкой. Судя по всему, вино. Следом сунул в руки краюху хлеба и коляску колбасы, остро пахнущей чесноком.

Я принял угощение, спрятал его в Суму. Оглядевшись, подобрал выроненный посох.

Чернявый устроился в седле на спине ящера и погонял его ударами стрекала. Сам старший запрыгнул на повозку, последний помощник шел рядом, придерживаясь за борт. Покачиваясь и скрипя ступицами, телега потащилась дальше по грязи. Правда, куда медленнее, чем я ожидал. Тянувший её ящер всем своим поведением оправдывал звание хладнокровного – плёлся, едва перебирая лапы.

Да уж, пешком и то быстрее выйдет.

Обогнав повозку, я прислушался. Кажется, из зарослей доносились отдалённые крики. Фермеры на это и ухом не вели. Но, скорее всего, просто не слышат. У меня-то слух прокачан амальгамой.

– Садитесь в телегу, господин, – снова заискивающим тоном предложил старший. – Тут всё равно одна дорога. Нам бы до моста добраться, а там уж ничего не страшно…

Вот именно. Дорога одна, и вы на ней, как на ладони…

Я снова прислушался, мрачно оглядывая заросли. Да уж, кажется, я зря дал слабину. Нельзя было позволить тому бандиту сбежать. Что, если и правда успеет привести подмогу?

– Куда вы, господин? – испуганно окликнул меня фермер, когда я, свернув с дороги, углубился в заросли.

– Езжайте, я вас догоню, – буркнул я. – Надо кое-что проверить…

Источник звука в лесу определить довольно сложно. Поначалу мне казалось, что крики раздаются совсем рядом. Но прежде, чем удалось сориентироваться, я настолько углубился в заросли, что потерял из вида повозку фермеров, да и о расположении самой дороги оставался в курсе только благодаря подсказкам Амы.

Тут пришлось притормозить, потому что болото становилось всё более топким. Единственными устойчивыми островками оставались поросшие травой кочки, но и те порой представляли собой обманки – стоило ткнуть их посохом, как они уходили под воду.

Провалившись разок до середины бедер и с трудом вытянув из трясины ноги, я не на шутку забеспокоился и стал проверять шестом буквально каждый метр перед собой. Болото – коварная штука. Особенно когда движешься в одиночку. На самый крайний случай у меня, конечно, есть камень Владычицы перекрёстков – можно будет сбежать к Эреш. Но это если у меня хватит времени, чтобы его активировать.

Кажется, кто-то как раз и угодил в такую трясинную ловушку – судя по тому, что выкрики становились всё чаще и испуганнее, но при этом источник их не двигался с места. Я, наконец, понял, куда двигаться, но неожиданно мне помешали.

Что-то липкое и тяжелое со смачным шлепком ударилось мне в голову. Будто звонкий подзатыльник мокрой рукой выдали. Я развернулся и пошатнулся, чуть не потеряв равновесие из-за завязшей в грязи ступни. Провел рукой по волосам.

Грязь. Здоровенный шмат липкой желтоватой грязи.

Из зарослей травы донеслось мерзкое хриплое хихиканье – нечто среднее между визгом и кашлем, и мелькнул горбатый темный силуэт.

Какого хрена?!

Окликать поганца не было смысла – он уже скрылся в высокой траве и затих. Гнаться за ним я не стал – я и так забрался в такую топь, что каждый шаг надо было выверять. К тому же совсем рядом раздавались отчаянные крики.

Я обошёл по краю подозрительно ровный участок, закрытый сверху слоем плавучей растительности, и выбрался на сухой островок. Бедолага, звавший на помощь, обнаружился на другой его стороне. Он был вроде бы совсем недалеко от твёрдой почвы – буквально в трёх шагах. Но угодил в узкую и глубокую, как колодец, яму, заполненную жидкой грязью. Трясина медленно засасывала его – он провалился уже по грудь и, кажется, уже не пытался барахтаться. Просто тянулся вперед, пытаясь ухватиться за траву, но та лишь выдиралась пучками, не давая достаточной опоры, чтобы подтянуться ближе к берегу.

Как я и подозревал, это был раненый бандит, убежавший с места драки. Молодой парень, лет двадцати с небольшим. Лицо его было перекошено от ужаса, глаза выпучены так, что едва не вываливались из орбит. Крики, вырывающиеся из его глотки, были уже почти нечленораздельными.

Меня он заметил сразу же, и в глазах его мелькнул сначала испуг, а потом надежда.

Еще один шмат грязи ударил мне в спину, а когда я обернулся – чуть не получил следующим прямо в лицо, но успел увернуться. В зарослях камыша кто-то издевательски заулюлюкал и снова скрылся, громко шлёпая по грязи.

На этот раз мне удалось разглядеть хулигана. Низкорослый, почти карлик, ещё и согнувшийся под тяжестью огромного мешка на спине. Неправдоподобно большие ступни, больше похожие на ласты. Острые, поросшие шерстью уши, выглядывающие из-под причудливой шляпы с завернутыми краями, похожей на цилиндр викторианской эпохи, но по которому кто-то изрядно потоптался ногами.

Ну, и рожа у коротышки была просто отвратительная – непропорционально огромная, с длиннющим, покрытым бородавками, шнобелем и длинной неопрятной бородой без усов. Перед тем, как снова нырнуть в камыши, он обернулся, зыркнул на меня из-под мохнатых бровей и захихикал. На правом глазу его блеснуло круглое стёклышко монокля.

– Н-не пытайся его догнать! – вдруг выкрикнул застрявший в ловушке бандит. – Заманит в трясину.

– Да я и не собирался, – проворчал я, жалея о том, что Испепелитель пришлось оставить у Эреш. – А ты что? Так и попался?

– Он напугал меня. Из кустов как выскочит! Вот и оступился я… Да помоги же ты! Ради всех богов!

Жижа, в которой он возился, гулко булькнула, и парень вдруг резко ушёл глубже, по самые плечи. Отчаянно вскрикнул, едва не срывая голос:

– Помоги!!

Трясина засасывала его медленно, но неотвратимо. Страшная смерть – во многом как раз из-за этой вот медлительности. Успеваешь в полной мере прочувствовать весь ужас ситуации. Меня передёрнуло от одной мысли – каково это, задыхаться под гнётом мутной жижи, в двух шагах от спасительного берега…