Норкросс не уточнил, куда они едут, но приказал своим людям везти схваченную женщину «домой». Из этого Дауд заключил, что они следуют в резиденцию коллекционера. К его удивлению, путешествие заняло почти три часа. Сперва экипаж проехал по узким извилистым улицам Портерфелла, затем – по разъезженной дороге, которая вела на проселок в деревенской части Гристоля, где она совершала небольшой подъем – в холмистую местность, граничившую с городом. По мере того как они двигались вперед, Дауд сосредоточил взгляд на виде из окна слева, поскольку если бы ему удалось отметить ориентиры, он мог бы составить хоть малейшее представление о том, в каком направлении они едут и как вернуться обратно в Портерфелл, если придется делать это в одиночку. Но он бросил эту затею сразу же, как они выехали из города.

Прерывистый гул, который издавали широкие колеса экипажа, скользившие по мощеным улицам, сменился громким дребезжанием, когда подвеска транспортного средства начала компенсировать неровности рельефа. С вершины холма Дауд не увидел ничего, кроме освещенного луной болота – плоского, фактически ничем не примечательного пейзажа, который был покрыт не отличавшейся разнообразием приземистой растительностью и тянулся до самого горизонта. Спустя несколько миль пути по ровной прямой дороге ландшафт снова начал меняться – болотистая местность теперь то поднималась, то опускалась, экипаж качался, спускаясь в очередную долину, и чем дальше они продвигались, тем круче становились спуски. Норкросс сидел лицом к Дауду, спиной по ходу движения. Всю дорогу он молчал, и Дауд, который тоже был не в настроении разговаривать, не пытался прервать тишину. Время от времени Норкросс зевал, дважды за все время пути он доставал монокль и разглядывал Дауда, сжав губы. Его глаз, увеличенный линзой, двигался вверх-вниз. Дауд игнорировал его. В какой-то момент Норкросс наклонился вперед, выглянул в окно, затем опустился на сиденье и кивнул.

– Почти приехали, – произнес он.

Дауд подался вперед, чтобы получше разглядеть местность, но луна уже зашла, и болотный пейзаж стал почти невидим: лишь туманное свечение от боковых фонарей экипажа разливалось вокруг на несколько ярдов. Они снова начали спускаться в долину с холма, сделав петлю по его склону.

Норкросс показал в окно, и Дауд снова обернулся. На этот раз там было на что посмотреть. Резиденцией Норкросса был не просто дом, а настоящий замок, выстроенный на крутом склоне. Здание состояло из одной широкой и высокой круглой башни, увенчанной зубцами, которая вырастала из похожего на коробку массива основной постройки. Зубчатые стены местами прерывали пилоны с остроконечными башенками. Когда экипаж преодолел поворот, Дауд увидел, что дорога тянется до самого моста, который пересекает углубление в самом узком месте долины, и ведет прямо к главным воротам, снабженным опускающейся решеткой и подъемным мостом.

Все строение было освещено изнутри, каждое окно светилось, словно маяк, обозначающий уединенный островок цивилизации посреди кто знает скольких миль сельской местности.

Норкросс откинулся в кресле, сложив руки на коленях.

– Впечатляет?

Дауд отвлекся от вида из окна.

– Дом как дом.

Норкросс расхохотался и наклонился вперед, хлопнув Дауда по колену.

– Не просто дом, друг мой, – сказал он. – Это замок Моргенгаарда!

Дауд снова выглянул в окно.

– Это должно что-то значить?

– Что-то значить? Что-то значить? – Норкросс сполз в своем кресле. – О, я забыл, ты же с юга, да?

Норкросс сморщил нос от отвращения.

– Из Карнаки, наверное? Серконос, точно. Ну, я полагаю, история Островной Империи была не главным предметом во время твоего… обучения.

Дауд ничего не ответил. Норкросс нахмурился, очевидно раздосадованный отсутствием интереса, и откашлялся, прежде чем продолжить.

– Итак. Замок Моргенгаарда, да будет тебе известно, – это исторический центр власти древних королей Гристоля, которые правили до объединения Империи в результате Войны четырех корон, – проговорил Норкросс. – Итогом этого конфликта стало то, что последний король Гристоля, Финли Моргенгаард Шестой, провозгласил себя императором Островов и стал Финли Моргенгаардом Первым. Это было в тысяча шестьсот двадцать шестом году.

Дауд хмыкнул и уставился в окно, пока Норкросс бормотал что-то про династию Моргенгаардов, про то, как первый император сделал Дануолл столицей и учредил там парламент в том же году, когда был коронован, и тогда же забросил дом своих предков. Норкросс, похоже, хорошо знал его историю, и, слушая его, Дауд задавался вопросом, ко многим ли событиям этой истории приложил руку Чужой.

Экипаж подъехал к мосту, соединявшему дорогу с замком. Подавшись вперед, Дауд взглянул на огромное строение и нахмурился.

– Выглядит почти как новый.

– Замечательно, не правда ли? Когда я его нашел чуть дальше к северу отсюда, где он фактически был расположен, это были настоящие развалины. За Пулвиком, рядом с местечком под названием Грахт. Не думаю, что ты о нем слышал.

– Думаю, что нет.

Ухмылка Норкросса пропала.

– В общем, нашел я его. Конечно, на исследования ушли годы. Отбыв в Дануолл, старина Финли оставил родовое гнездо на произвол судьбы, и вскоре о нем забыли. Ты в курсе, что не многие интересуются доимперским периодом Гристоля? Такое впечатление, что мира не существовало до Войны четырех корон. Это искаженное представление, – Норкросс вздохнул и откинулся в кресле.

– Так ты что, выстроил тут копию?

Норкросс рассмеялся.

– Ты не понял. Это и есть замок Моргенгаарда. Я нашел его, установил подлинность, объявил об этом и переместил его. Кирпич за кирпичом, камень за камнем – так важнейшая историческая постройка Гристоля была перевезена прямо сюда. Я перестроил его, реконструировал, отремонтировал. О, ну и модернизировал, конечно. Это дом из моей личной коллекции. Десять лет работы, но оно того стоило. Уверен, ты согласишься со мной.

Дауд был не очень уверен в том, с чем именно ему следовало согласиться, кроме как с тем, что он сопровождал очень странного человека. До сих пор он сомневался, настоящего ли коллекционера он нашел. О, теперь у него не было сомнений в том, что сидящий перед ним человек – Максимилиан Норкросс, но все, что происходило до этого, было необычно. То, как он изображал собственного агента в портерфеллском пабе, то, как он притворялся обычным трусливым горожанином, на которого напали в переулке, прежде чем превратиться в бывалого авантюриста, умело орудующего тростью-шпагой (или аристократа, вызывающего охрану, похожую на личную армию?). И теперь – Норкросс-историк, общественный деятель и благотворитель, спаситель забытого прошлого Гристоля. Эксцентричный коллекционер? Бизнесмен, развлекающий потенциально полезного клиента? Или что-то еще?

Дауд не понимал: то ли он слишком много волнуется по пустякам, то ли слишком мало. Он склонялся к первому варианту. Все, что имело сейчас значение, – это миссия. И если Двудольный Нож лежит у Норкросса в его личном королевстве, все, что требовалось сделать, – забрать его. Это означало, что пора было придумывать план. Когда экипаж проехал сквозь сводчатые ворота во внутренний двор, Дауд начал пересчитывать людей Норкросса. В переулке в Портерфелле было шестеро плюс еще двое управляли электроэкипажем. Восемь. Восемь – это просто.