Все еще находясь во власти экстаза, она позабыла об осторожности и открыто восхищалась полоской влажных волос, начинающейся на широкой груди и сужающейся к низу и скрытой сейчас плещущейся водой.

Игнорируя ее восхищенные вздохи, он спокойно намылил интересующее ее место, и она позволила себе расслабиться и продлить ощущение удовольствия.

— Мы, как животные, — сказала она. Девушка почувствовала на себе его внимательный взгляд, но сделала вид, что не заметила этого. Пусть думает о ней все что хочет.

— Я вел себя так же, — согласился он. — Я не причинил тебе боль?

Причинил, но только потому, что процесс оказался длительным для нее, и она пока не привыкла к этому мужчине. Она могла бы научиться подходить ему, если бы он дал ей шанс.

Ее возрастающее желание в ответ на его ласки явно доказывало страстность ее натуры. Жаль, что они не могли снова заняться любовью. Вокруг витали ароматы мыла, и она, вызывающе прильнув к его руке, вдруг поняла, что Дунстан Ивес был ласковым мужчиной. При всей своей грубости он обращался с ней нежно и относился как к девственнице.

Черт бы его побрал, но он все еще скрывал свою чуткую душу за маской угрюмости и бесчувственности.

Лейла попыталась достучаться до него, надеясь, что теперь он позволит ей проникнуть за возведенную им преграду.

— Только с тобой я могу быть собой, — пробормотала она, поделившись с ним сокровенным, о чем не говорила никому.

— Не все из нас имеют такую возможность, как быть самим собой. — Он вдруг резко поднял ее из воды и посадил на поросшие мхом камни.

Ощущение прохладного воздуха на разгоряченном теле ничуть не охладило желания пораженной Лейлы.

— Чего нельзя сказать о тебе, — возразила она, потянувшись за юбкой. — Ты преднамеренно скрываешь свои истинные чувства и не пускаешь никого к себе в душу. Почему бы тебе просто не наслаждаться тем, что мы открыли здесь вместе?

Стоя в воде, Дунстан пожал плечами.

— Я просто стараюсь рассуждать трезво. Раз мы ступили на эту дорожку, нам трудно будет остановиться. Так что лучше хотя бы одному из нас быть разумным и сдержанным.

— Что касается меня, то это было самое сильное впечатление в моей жизни. У меня нет ни малейшего желания прекращать наши отношения. — Она с раздражением распутывала завязки на юбке.

— Конечно, тебе только удовольствие подавай, — поддразнил ее он, становясь рядом. — У некоторых из нас есть еще и обязательства.

Глаза Лейлы расширились от изумления при виде его силуэта на фоне лунного света. Он был снова возбужден и готов для нее. С ее мужем такого не случалось никогда.

Но Дунстан Ивес был полон мужской энергии. Не тощий подросток, не дряблый старик, а крепкий, сильный мужчина в самом расцвете сил. Она замерла, открыв от удивления рот, когда он повернулся к ней спиной, демонстрируя, как работают его развитые мускулы. Лейла снова хотела заняться любовью, но на этот раз при свете дня. Ведь она даже не успела оценить силу и красоту мужского тела.

Дунстан надевал бриджи. Он собирался уйти. Каждая клеточка ее женского существа готова была кричать, протестуя.

Но Лейла вовсе не собиралась преподнести ему такой подарок и признать, что он довел ее до такого состояния.

— Зачем нам отказывать себе в удовольствии? — спросила она, — Мы оба не женаты. Мы не причиняем никому вреда.

Прежде чем повернуться, он застегнул бриджи. Лейле показалось, что она сейчас превратится в пепел при виде вспышки ярости в его глазах, но, будучи женщиной волевой и сильной, спокойно ждала ответа. Он явно смягчился при виде ее полуобнаженной фигуры на мшистой постели, но его тон оставался отрывисто-грубоватым.

— Вы могли бы, по крайней мере, подумать о последствиях подобных игр.

Последствиях? Кроме удовольствия? Она ничего не могла придумать и заморгала, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться. Это было трудно, потому что ее взгляд постоянно возвращался к его обнаженной прекрасной груди. Он, словно догадавшись о ее состоянии, схватил рубашку и натянул ее через голову.

— Дети, — хриплым голосом пояснил он, когда его голова появилась в вырезе рубашки. — У каждого удовольствия своя цена.

О, дети! Лейла прикусила губу, чтобы не рассмеяться, так как решила, что это может задеть самолюбие Дунстана. Мужчины Ивесы никогда не отрицали своей репутации плодовитых производителей, и, судя по услышанным ею сплетням, у них рождались только сыновья и в основном незаконнорожденные.

— Я была замужем в течение семи лет и ни разу не забеременела, — призналась она, зная, что в таких случаях большинство мужчин возлагают всю вину на женщину. — И если бы произошло чудо, я не стала бы обвинять тебя ни в чем. Ты действительно слишком много думаешь. Ей не следовало говорить последнюю фразу, но она не могла сдержаться. Лейла вновь подавила желание рассмеяться, наблюдая, как он раздраженно провел рукой по волосам и посмотрел на нее, словно сомневался, как с ней поступить. Мужчины редко следовали ее советам, но, по крайней мере, этот слушал. Она решила, что ей лучше одеться, прежде чем он снова обвинит ее в соблазне.

— Я не дурак, мадам, — сказал он, продолжая разговор. — Я досконально изучил способы размножения человека, точно так же как и овец.

Риск высок, если не предпринять меры предосторожности, что мы не сделали, если ты помнишь.

Отлично, теперь Лейла знала, что Ивесы к тому же еще и практичные мужчины. Справившись с юбкой, потянулась за лифом. Она слышала его отрывистое дыхание при виде ее все еще обнаженной груди. Втайне злорадствуя, Лейла нарочно подольше застегивала крюки лифа, начав с самого низа, так что ему пришлось лицезреть ее груди до самой последней минуты. Она заметила, что он не отвернулся, когда она подняла их выше.

Ей очень нравилось, что она стала объектом восхищения сердитого Ивеса. Мысль, что существует такой мужчина, который восхищается ею, а не ее богатством, придавала ей новые силы и ощущения. Она уважала его за ум.

Очевидно, физическая близость помогла ей лучше понять Дунстана. Этот упрямец видел леди Лейлу в том же свете, что и Силию. Очевидно, поэтому он предпочитал думать о ней как о простой женщине Лили, которой он мог управлять так же легко, как своей лошадью.

— В любом случае, — заметила она, — я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоей поддержке, так что можешь спокойно отправляться по своим делам. Я не плачу за удовольствие — добавила она с кривой усмешкой.

Дунстан схватил ее за руку и поставил на ноги.

— Как ты не понимаешь, что сыновьям нужны отцы. — Слова прозвучали почти как ругательство. — У меня уже есть сын, которым я пренебрегаю, находясь здесь. Я не хочу заводить второго, чтобы чувствовать себя виноватым. Если ты не заботишься о себе, подумай хотя бы о ребенке, которым ты могла бы забеременеть. Лейла вытаращила глаза: Ивес зашел слишком далеко в своей гордыне.