Он вернулся в дом. Тамара посмотрела на него с какой-то скрытой тревогой. Или показалось?

Рыбанов сел в кресло-кровать, закурил.

Магнитофон, обращенный динамиками к стене, разделяющей дом, крутил кассету с порнухой, но ни Николай, ни Тамара не замечали этого.

Наконец, в очередной раз закурив, Николай предложил:

– Ты бы отдохнула? Ложись, я послежу за приборами до 4 часов. Потом сменимся.

– Хорошо. В четыре ровно я проснусь.

Тамара, накрывшись простынею с головой, быстро уснула. Сидеть за этой прослушивающей мандулой – тоже дело не из простых, требующее постоянного внимания и напряжения.

В четыре утра женщина сама не проснулась. А Николай не стал ее будить. Поднял он Тамару, когда ему следовало идти на работу, в 7.30.

Проснувшись, женщина не могла понять, почему на улице светло.

– Сколько сейчас времени, Коля? – впервые обратилась она к Николаю на «ты».

Рыбанов ответил:

– Семь тридцать. Кофе готов, тебе муж подает его в постель?

Тамара не обратила внимания на шутливый тон напарника:

– Почему ты не разбудил меня в четыре?

– Ты так сладко спала, – ответил Николай, – что я просто не смог проявить такую жестокость. Тебе необходимо отдохнуть. Короче, завтрак на столе. Ничего необычного на базе не произошло. Пленку я перезарядил, аппаратура включена. Я пошел. До встречи!

– Спасибо, Коля!

– На здоровье!

Он вышел из дома и, несмотря на то что не выспался, чувствовал себя как-то легко. В таком бодром настроении он вошел на базу, не предполагая, что совсем скоро эта мирная складская территория превратится в ад. И этого не предполагал никто, включая подполковника Великанова. Никто, кроме одного ублюдка, медленно приближающегося на пригородном электропоезде к Переславлю.

Вестник смерти готовился выйти на перрон вокзала мирного города, когда Николай приступил к работе.

Пригородная электричка Лучанск – Переславль-2 прибыла к третьему пути в восемь тридцать. Двери автоматически открылись, и на перрон хлынула толпа. Люди, не желая спускаться в подземный переход, широким фронтом направились через пути к вокзалу.

Был среди них и седой полковник в военной форме советского образца. Отставник. Но офицер заслуженный, о чем говорили его многочисленные орденские планки. На груди полковника, в котором смутно угадывался уроженец Кавказа, красовались планки орденов Красного Знамени и Красной Звезды, нескольких медалей «За боевые заслуги». Красная и желтые ленты на правой стороне кителя указывали на то, что в свое время полковник получил одно тяжелое и несколько легких ранений. В общем, из поезда вышел человек, достойный уважения! Никто не связал бы его и пятерых мужчин разных национальностей, вышедших на перрон из разных вагонов все той же электрички. Тем не менее между офицером-отставником и мужчинами связь существовала. И связь прямая! А в Переславль под видом полковника прибыл сам Юсуп Когоев, по паспорту Кацкиев, на самом деле – кровавый полевой командир непримиримых Алимхан Дурбаев, за чьей личностью безуспешно охотятся в Чечне отряды спецназа разных федеральных ведомств.

Юсуп прошел через площадь к гостинице, вся его поклажа состояла из одного объемного кейса. У гостиницы благообразный офицер лет пятидесяти остановился, достал сотовый телефон. Набрал номер.

Его звонка, наверное, ждали, так как ответили сразу:

– Да.

– Руслан?

– Я, дорогой Юсуп! Прибыл?

– Прибыл, родной, прибыл. У тебя все нормально?

– Да! Жду вашего вина с нетерпением!

Это была условленная фраза, обозначающая, что Юсуп может свободно выходить на Габрелию. Полковник проинструктировал:

– Ты вот что, подошли какой-нибудь «жигуленок» к южному выходу из Центрального торгового центра. И без толпы. А также отправь пассажирский фургончик к кинотеатру «Москва». Там он должен развернуться и пойти в город, через каждые две остановки, на третьей, подбирая голосующих людей. Чтобы не посадить чужака. Предупреди водителя, что у всех моих людей одна примета – спортивная сумка и газета в руке. Ты хорошо понял меня, Руслан?

– Да, Юсуп. Сейчас же все организую.

– Номер фургона?

– У …КТ!

– Хорошо. Торопиться не следует. Мы подождем. До встречи.

Юсуп отключил телефон, положил его в боковой карман кителя.

Мимо прошли два милиционера. Из гостиницы в этот момент вышли два кавказца, и стражи порядка, даже не взглянув на полковника, поспешили к ним. Проверить документы, а выйдет – и мзду взять. Это как получится.

Отставник же перешел улицу и направился пешком к торговому комплексу, до которого не спеша было ходу минут пятнадцать.

Полковник не спешил. На проспекте встретился военный патруль. Его начальник майор и два курсанта одного из местных военных училищ отдали честь ветерану. Юсуп ответил им тем же. Вскоре он прохаживался вдоль стоянки, напротив южного входа торгового центра.

Полковник вновь достал сотовый телефон:

– Рудик?

– Я, босс!

– Я связался с Русланом, он готов нас принять. Слушай и передай дальше по команде порядок рассредоточения людей и порядок их посадки в пассажирский фургон № У …КТ.

– Все понял, босс, – ответил первый помощник Юсупа.

– Выполняй. Встретимся в усадьбе Габрелии, конец связи.

– Конец.

Через несколько минут возле него остановилась «девятка», водитель, перегнувшись через салон, открыл заднюю правую дверь. Отставник докурил сигарету, выбросил окурок, сел в автомобиль.

Рамазан поздоровался и сразу начал оправдываться:

– Здравствуйте, Хозяин! Простите, сразу не узнал вас. Не ожидал, что вы предстанете военным.

Юсуп посмотрел на водителя, ответил надменно:

– Салам, Рамазан. Смотри на дорогу и заткнись. Если что-то будет надо, я сам тебя спрошу. Понял?

– Понял, господин.

– Вот так-то, лучше. И не гони, соблюдай правила, мне проверки ментов не нужны.

Рамазан сбросил скорость, вытер вдруг вспотевший лоб.

Через час «девятка» въехала на территорию усадьбы Габрелии.

Высокого гостя встречал сам Руслан:

– Здравствуйте, дорогой Юсуп!

– Здравствуй, брат, как дела? Как дома, все ли в порядке?

– Да, в главном полный порядок!

– А не в главном? В личном плане как?

Габрелия невольно переспросил, забыв, что Юсуп этого терпеть не может: