все командование на себя. Транспортники споро загрузили имуществом, самое ценное грузили, и вскоре после заправки улетели. Авиационный инженер, что прибыл еще с первой партией, осматривал все самолеты, и неисправные или поврежденные в бою грузовиками отбуксировали в сторону, а исправные готовили к вылету. Так что, когда прилетела эта партия, летчиков было семьдесят, плюс пять штурманов, то их сразу стали распределять по машинам. И уже через полчаса они по очереди поднимались в воздух и, собираясь в строй, улетали. Кстати, я подслушал полковника, использовав наведение арты, оказалось, не на один аэродром трофеи перегоняли. «Мессеры» истребительный полк принимал, он теперь их осваивать будет, штурмовики – в два штурмовых полка, их тут девяносто пять было, тринадцать повреждено, по сорок штук на полк, нормально. Оставшиеся машины передадут третьему штурмовому авиаполку, а будут осваивать эти. У корпуса Лазарева была разведывательная эскадрилья, правда самолеты все выбили, немцы за ними очень уж охотились, и все семь трофеев войдут в ее состав, а она дислоцируется рядом со штабом корпуса, там же один из истребительных полков. А с генерала постоянно требуют воздушную разведку, неразбериха царит, где наши находятся – не знают, где немцы – тоже. А он что может? Истребители только послать. Да не так и много их, и сшибают быстро. Потери растут. А тут хоть какое-то пополнение, он и этому рад.

Новости, конечно, хорошие, но была и ложка дегтя в бочке меда. Полковник привез особисту бутылку коньяка, заряженную, со снотворным. Приказ пришел сверху – доставить меня в Москву и точка. Мягкие уговоры не помогли, хотели вырубить и вывезти связанного после окончания вывоза всего с аэродрома, но переиграли на снотворное. Вот ведь гады. И генерал знал, но, вздохнув, промолчал. Ладно, предупрежден значит вооружен. Но это последний контакт с советским командованием. Достаточно. Прибыл играть, вот и дальше буду, намек понял, в политику лезть не стоит, да и помогать тоже. Помогу с уничтожением врагов, этого достаточно, все нашим бойцам легче будет.

Так вот, летчиков семь десятков было, и они действительно не задержались, забрали последние истребители, их двадцать один, четыре поврежденных утащили на свалку, на разборку ценного, и пять десятков штурмовиков. Не успели они улететь, снова гул моторов. Девять трофейных транспортных «юнкерсов» прилетели, оказалось, их разгрузили и обратно сюда отправили. Времени не так и много, вот и не тратят его попусту. Летчики наши их осваивают, но вроде неплохо пилотируют, сели все девять, доставив сорок летчиков, больше уже не нужно, и началась погрузка. Я отметил, что даже разбирают мотоциклы, их тут два десятка обнаружили, легкие и тяжелые с колясками. Разбирали последние и грузили в самолеты, коляски следом. Штурманы следили, чтобы центровку при погрузке не нарушили. Летчики не задержались и угнали последние тридцать четыре штурмовика. Как я понял, эти транспортники последние.

Румын в селе живых не осталось, тысячи полторы их там было, больше трехсот снарядов использовал, но никто не пережил артналет. Так ладно они, немцы появились на дороге. Так что, развернув арты и подождав, когда они на километр сблизятся, дал залп, сразу накрыв голову колонны. Баллы продолжали щелкать и пополнять счет. Батарея из пяти установок работала залпами. Я за эту ночь, а до рассвета около получаса осталось, «немца» до четвертого уровня прокачал, уничтожая старые установки и покупая более новые и мощные. Скоро на пятый заработаю. Советскую и французскую машины уже на шестые сменил, по ходу дела модернизируя. Американец с британцем пока шестые, но на седьмой уровень почти заработал.

Ко мне подошел полковник и предложил выпить коньячку за удачно проведенное дело.

– Спасибо, не хочу! – Сидя на сидушке своего мотоцикла, я его охранял, иначе тоже бы в трофеи записали.

– Ты, лейтенант, не хочешь выпить за победу? – с напором спросил тот. – Я приказываю пить.

– Коньяк бы я выпил, но со снотворным не хочется.

Особист неподалеку маячил, да и зенитчики его тоже, так что те сразу подошли, вот я им и сообщил:

– Договоренности я выполнил, удачи, прикрывайте свои войска, а мне пора.

– Стой! Стрелять буду, – держа меня на прицеле трофейного автомата, выкрикнул особист.

Подготовиться я успел. Пару минут назад сменил две установки на «тридцатьчетверки», советскую машину и китайский клон. Хотя глупо так говорить, китайцы свои танки в то время не производили и получали машины от Советского Союза, «Тупе-58» тоже. Так что «тридцатьчетверок» на вооружении у них не было, кроме «58». Я их купил, но пока в сторону отогнал, вот те сейчас, ревя дизелями и громко лязгая гусеницами, подкатили. Поводя стволами.

– Рискни, – предложил я тому. – Расстреляю к черту.

После этого, запустив двигатель мотоцикла, я в сопровождении танков, которые прикрывали меня корпусами по бокам, и трех арт, покатил в сторону своего связного самолета. Двигался по дороге, мин там точно нет. Дело прошло хорошо, пусть окончание и скомкано. Противник не мешал, хотя и пытался подвести моторизованные силы. Небо чистое, самолеты так и не прислали. Кстати, о минных полях я предупреждал наших. А пока катил, стрелять они, конечно, так и не рискнули, пушечные стволы все время на них направлены были, танки башни развернули и держали на прицеле. А чуть позже, на полпути к самолету, я отметил, что транспортники один за другим поднимаются в воздух и улетают. Все, аэродром опустел. Стоило бы вернуться и продать в магазин все, что бросили, но честно – лень, так что арты, что с коротких остановок работали по немецкой колонне, что упорно двигалась к аэродрому, развернулись и расстреляли это кладбище самолетов. Больше там ничего ценного не осталось, наши, улетая, все поджигали, и там полыхало несколько очагов пламени. Самолеты тоже горели, но не особо активно, вот я и помог, заполыхали все. Вот и делай людям хорошее, а они тебе руки пытаются скрутить. Нет, хватит помогать, будем играть дальше. Подъехав к самолету, я убрал тюк, вернув в магазин, заправил самолет, всего три канистры ушло, остальные в салон убрал, продал мотоцикл, арты все это время работали, дальности хватало, у американца и британца наконец открыл и исследовал седьмой уровень техники САУ. Запустив мотор, дав прогреться, как учил меня немецкий летчик, на холодном может мотор сбой дать, так и до аварии недалеко, и, поднявшись в воздух, полетел прочь.

Конечно, не куда глаза глядят, скоро рассветет, стоит поискать место для того, чтобы выспаться, а следующей ночью поработаю по другим аэродромам, свежие данные с их местоположением у меня есть. Летел в глубь оккупированных территорий, ведь искать меня