Настораживающий момент, или, я просто стала, слишком подозрительной… иногда кажется, что    эта парочка,  дорогих мне людей, лелеет свои планы, насчёт меня.   К тому же, не слишком переживают за моё мнение!

Я перевожу взгляд на Ника, и смущенно улыбаюсь. Он странно смотрит на меня, и всё время, пока был рядом,  почти не разговаривал со мной. Не понимаю, что происходит, но мне очень неловко. Поэтому, решаю  разъяснить всё и сейчас!

- Ник, в чём дело? – спрашиваю. – Что-то случилось? Почему ты себя так ведёшь?

- Тебе не понравился мой подарок?

Я растерянно улыбаюсь, машинально  прикасаясь к его подвеске на себе.

- Конечно, понравился! Он замечательный….

- Так почему ты его не носишь? – перебивает он меня, и я застываю.

- В смысле? Разве это не твоя подвеска? – уточняю, взяв  пальцами кулон.

- Нет. Я тебе дарил другую.

И я, правда, в этот момент, теряю на некоторое время дар речи. А потом меня вдруг осеняет! Конечно же, Давид не мог позволить, чтобы я носила  подарок другого мужчины, поэтому и поменял его на свой, а так как  ночью я не смогла разглядеть кулон Ника, то не заметила подмены.

Ну, сколько можно?! Иногда, кажется, что Давид  преувеличивает со своим чувством собственника!

- Прости, - быстро извиняюсь я, перед Ником, ведь он, правда, выглядел расстроенным. – Я, наверное, просто перепутала подвеску, когда  собиралась утром.

- Ничего. Это не страшно, - сразу успокаивает меня он, быстро меняя тему. – Давай лучше обсудим переезд в Нью-Йорк.

- Ник, мы ведь уже говорили об этом! – отвечаю растерянно, и он неожиданно накрывает мою ладонь, своей рукой.

- Знаю, но документы уже готовы, и я думал, что ты передумала….

- Нет. Не передумала Ник…, - отвечаю, но так и не успеваю договорить, ведь слышу за спиной, знакомый голос Давида.

- Руку убрал! – рычит он, приблизившись  к нам.

У меня внутри мгновенно всё холодеет, он захватившего чувства «дежавю».

Когда-то Давид уже увидел меня с другим мужчиной, и это кончилось очень печально, ведь он сделал тогда, собственные выводы, и всё пошло по наклонной, разрывая между нами такую хрупкую нить.

Сейчас, его состояние оставляло желать лучшего, но вся агрессия была направлена уже не на меня.

Он просто вырвал мою руку из руки Ника,  притянул к себе, заставляя покинуть прежнее место, и крепко обнял за талию.

- Давид…, что ты тут делаешь? Как ты…, - а потом я понимаю. Конечно, ведь ему  сразу доложили о моём пребывании!

Он смотрит на меня потемневшим взглядом, и я понимаю, что он очень зол, но мне не хотелось, чтобы из-за его маниакальной ревности, пострадал мой единственный друг детства.

- Что происходит? – вмешивается Ник, подымаясь с места. – Кто это?

- Ник…, это Давид – мой… парень, - пытаюсь объяснить я. – Давид – это Ник, друг моего детства. С которым мне бы очень не хотелось, чтобы что-то случилось, иначе, ты меня больше никогда не увидишь! -  шепотом добавляю я, многозначительно посмотрев на своего мужчину.

Давид улыбается, наверное, смягчившись тем, что я представила его как своего парня, а затем   в тон мне отвечает:

- Если он к тебе ещё раз прикоснётся, то это будет последнее, что он сделать в своей жизни!

- Больше не прикоснется, - заверяю я, облегчённо выдохнув, ведь это означало, что пока Нику, ничего не грозит.

- Значит, у тебя есть парень?! – с неким сарказмом спрашивает Ник, разрывая наш странный разговор с Давидом.  – Давно?

- Достаточно давно! – отвечает за меня Давид, и я бросаю на него испепеляющий взгляд. – Поэтому, здесь тебе нечего ловить! Проваливай в свою Америку обратно!

- Давид! – сержусь я.

- Ничего Аля, - успокаивает меня Ник. – Всё нормально, - говорит, а у самого глаза так и блестят от злости. – Я буду ещё  здесь десять дней, и моё предложение остаётся в силе! Ведь я понимаю, что  никакого парня у тебя не может быть, к тому же так скоро. Если это прикрытие - значит очень удачное! До встречи! – бросает и уходит.

Давид делает движение в сторону Ника, но я быстро хватаю его за бицепс руки, удерживая на месте, от чего он заметно морщится, словно от боли. Это останавливает его, но одновременно, я понимаю, что что-то не так. Отпускаю  руку и хватаюсь за  пиджак Давида, резко стаскивая его с плеча,  после чего, моему взору открывается кровавое пятно, пропитанное на его рубашке.

- Что это? – с ужасом спрашиваю я, и мои руки мгновенно начинают дрожать.

Давид поправляет на себе пиджак, скрывая кровавый след, после чего берёт меня за руку  и выводит на улицу.

- Ничего серьёзного! Поехали домой.

- Давид! – не угомоняюсь я. – Почему на тебе кровь?

- Милая, всё в порядке, - твердит он, и мы подходим к четырём внедорожникам, который стояли  возле кафе.

Прохожие  смотрели на нас как на диковинку, ведь мы стояли в окружении  больше десяти мужчин в чёрной форме, которые были с оружием и в бронежилетах.

Олег сразу идет нам навстречу, покинув одну из машин. На его лице синяки, костяшки пальцев сбиты. Он бросает на Давида быстрый взгляд и отводит немного в сторону. Дальше они шепчутся между собой, наверное, надеясь, что я не услышу. Но я ведь не глухая и могу разобрать несколько  чётких фраз.

- Андрей на месте, нужно залатать тебя иначе ты стечёшь кровью, - говорит Олег, и я напрягаюсь.

- Потом! – бросает Давид. – Нужно отвезти Алесту за вещами, а затем ко мне!

- Сейчас! – вмешиваюсь я, приближаясь. – Ты едешь к этому Андрею сейчас! - и на моих глазах выступают слёзы.

Я понимаю, что его ранили, и совсем недавно, от  этого моё сердце сжимается, а тело   бьёт ужасный озноб. Дрожу вся, как осиновый лист на ветру и Давид мгновенно оказывается рядом. Сбрасывает свой пиджак, укутывает его в меня и заключает в объятия. В моё поле зрения опять попадает кровавое пятно, которое значительно увеличилось, и я начинаю рыдать, вцепившись в рубашку Давида.

- Пожалуйста, езжай в больницу, - жалостливо прошу, испугавшись, что потеряю его.

- Давид, она права! Нужно что-то делать и очень быстро! – добавляет Олег, ведь мы оба знаем, насколько он упрям. – Рустам позаботится об Алесте. Как только ты вернешься домой, она будет уже там!

- Да. Я согласна! Только  быстрее, пожалуйста!

- И никаких разговоров или условий! – говорит этот шутник, пока я вся на взводе.

Я отрицательно качаю головой, согласна сейчас на всё, лишь бы, ему поскорее обработали рану и остановили кровотечение. Я не переживу, если потеряю ещё и его!

Давид целует меня жадно в губы при всех и в этот момент, мне всё равно, хотя мужчины из охраны неловко отвернулись. После чего он подзывает Рустама, высокого и статного парня, которого я часто видела  у своего дома, и отдает приказы: